История Византийской империи. Том 3. Период Македонской династии (867-1057 гг.) - Федор Успенский

Но гораздо важней были весьма запутанные внешние дела, требовавшие немедленных и энергичных мер со стороны императора. Не говоря уже о том, что сделанные на восточной границе завоевания в Киликии и Северной Сирии возбудили жажду отмщения среди сарацин и поставили вновь завоеванные города в опасность неожиданных нападений, для отражения которых на границе не было достаточных сил, самая сильная угроза была со стороны Святослава, который опустошил Фракию и Македонию и мог неожиданно явиться под стенами Константинополя. Хотя более отдаленная, но не менее серьезная опасность угрожала еще в Южной Италии со стороны немецкого императора Оттона, дошедшего до Апулии.

Между тем как против Святослава отправлены были с войском магистр Варда Склир и патрикий стратопедарх Петр, которым было поручено задержать движение русского князя к Константинополю, и царь в течение 970 г. занимался приготовлениями к личному походу в Болгарию, получено было известие о бунте в его собственных владениях, поднятом ближайшими родственниками убитого царя. Это был сын куропалата Льва, Варда Фока, сосланный в Амасию и нашедший возможность бежать из ссылки. Поддержанный своими двоюродными братьями Феодором Вардой и Никифором Фокой и пользуясь обширными средствами, какие могла предоставить ему страна, где влияние Фок и Склиров как крупных землевладельцев засвидетельствовано источниками, он захватил главный город провинции Каппадокии, Кесарию, и объявил себя царем. Несколько строк из истории Льва Диакона прекрасно знакомят с обстоятельствами дела (2).

«Проведя здесь немного дней, он успел собрать множество отчаянных молодцов, склонных поддержать возмущение, так как ежедневно присоединялись к нему сородичи и знакомые: ибо людям свойственно без меры увлекаться политическими переворотами; они легко подвергаются соблазну воображаемой славы, почестей и корысти».

Успеху движения содействовало и то, что куропалат Лев, содержавшийся на Лесбосе, с своей стороны нашел горячих приверженцев восстания в пользу Фок, его сторону, между прочим, держал Абидосский епископ Стефан. Он думал начать движение в европейских фемах и бежал с острова Лесбоса, но был пойман и присужден к лишению зрения. Между тем начатое в Азии движение росло, угрожая большими затруднениями византийскому правительству. Самозванец раздавал почести и звания, наделял своих приверженцев деньгами и начал приближаться к столице. По дороге к нему приставали толпы крестьян, побуждаемых к восстанию угрозами и принуждением. Царь пытался остановить бунтовщика, убеждая его покориться и обещая полное прощение, но Фока мало понимал опасность своего необдуманного решения и слишком понадеялся на верность присоединившихся к нему земляков. Находясь в затруднительном положении, Цимисхий решился на довольно рискованный шаг, отозвав из Фракии своего лучшего полководца магистра Варду Склира, уже отличившегося в делах с русским князем Святославом, поручив ему идти против бунтовщика с европейскими войсками. Правда, с этим вождем Цимисхия соединяли и родственные узы, так как он был женат на родной сестре Склира, Марии, незадолго перед тем умершей; но опасность заключалась в том, что Барды и Склиры происходили из той же области, принадлежали к крупным местным властелям и, таким образом, могли легко сговориться между тобой, что и случалось не раз в конце X в. На этот раз, однако, дело окончилось вполне благоприятно для царя, так как Склир осторожными и благоразумными мерами поселил в лагере Фоки малодушие и неуверенность в успехе предприятия и вызвал довольно сильное движение перебежчиков из одного лагеря в другой. Есть любопытная подробность, объясняющая достигнутый Склиром успех. Он имел в запасе несколько дипломов и грамот на пожалованья, подписанных царем и скрепленных золотыми печатями, которыми утверждались в военных чинах и в званиях патрикия те лица, имена которых могли быть вписаны по усмотрению Склира (3). Путем раздачи этих дипломов и щедрыми денежными выдачами византийскому стратигу вполне удалось расстроить замысел Фоки и лишить его значительной части приверженцев. Тогда он бежал ночью с 300 из оставшихся ему верными людей и искал спасения в горном замке, по дороге к горам Тавра. Здесь, однако, он был окружен отрядом Склира, принужден к сдаче и по приказанию царя пострижен в монахи. Это происходило летом 971 г.

Иоанну Цимисхию необходимо было принять меры против новых попыток к политическим движениям такого же рода, как сейчас указанная. Он пожертвовал самым лучшим средством к утверждению своей власти, именно открывавшимся для него браком с царицей Феофано, — это было сделано в угоду патриарху и в удовлетворение общественного мнения. Но затем он должен был закрепить свое положение, вступив в родственную связь с царствующим домом, так как это было обыкновенное и во все времена практиковавшееся средство. По совету паракимомена Василия он избрал себе в супруги принцессу Феодору тетку царевичей Василия и Константина и дочь императора Константина Порфирородного. Об ней летопись не сохранила почти никаких известий, равно как и в качестве августы и царицы она не оставила следов в истории, но нужно признать, что этим браком Иоанн Цимисхий вполне достиг предположенной цели, войдя в семью Македонского дома и показав таким образом тем, кто сомневался в его расположениях к настоящим наследникам престола, что он действительно блюдет их интересы.

Не возвращаясь здесь к событиям, касающимся греко-русской войны, которые изложены выше, переходим к ликвидации другого политического осложнения, оставленного в наследство от Никифора Фоки, именно южноитальянской войны с императором Оттоном I. Несмотря на продолжавшиеся дипломатические сношения, имевшие целью заключение родственного союза между императорскими домами, Оттон I стоял в Южной Италии с оружием в руках и пытался посеять вражду к Восточной империи между лангобардскими князьями, Хотя большим выигрышем для немцев нужно признать го обстоятельство, что они имели на своей стороне Пандульфа, по прозванью Железная Голова, герцога Капуи и Беневента, но, как в сущности было трудно достигнуть немцам успеха в греческих областях Южной Италии, доказывает битва при Бовине (к юго-вост. от Беневента), где были разбиты союзники Оттона и сам Пандульф попался в плен и в цепях отвезен в Византию. Можно думать, что если бы Фока удержался на престоле, то движение против немцев выразилось бы в более решительной форме. Но происшедший в Константинополе переворот, передавший власть в руки Цимисхия, сопровождался переменой политики по отношению к германскому соседу. Для нового царя весьма желательно было привлечь к себе общественные симпатии; для этого прежде всего нужно было меньше обременять народ новыми податями и избегать внешней войны, в особенности такой, которая не затрагивала жизненных интересов империи, как война в Болгарии. Ввиду ясно сознаваемой необходимости и даже реальной пользы от улажения дел в Италии Иоанн Цимисхий иначе посмотрел на предмет переговоров с Оттоном, чем его предшественник, и вступил на путь новых по этому поводу сношений.

На этот раз посредником явился союзник и вассал Оттона, содержавшийся в Византии в плену, герцог Пандульф. Он получил свободу и отправился в Италию с новыми предложениями как насчет заключения брака между Оттоном II и византийской принцессой, так и условий разграничения в Италии сфер влияния обеих империй. Но в Константинополе могли питать некоторое недоверие к герцогу Пандульфу и потому препроводили его под надлежащим наблюдением к стратигу фемы и патрикию Абдиле, который уже с своей стороны освободил его по письму Оттона I, находившегося тогда в северной Апулии. Начиная с сентября 970 г. можно было видеть Пандульфа в свите германского императора, он сопровождал его в Среднюю и Северную Италию, когда Оттон решился вступить в мирные переговоры с Византией. Вследствие этого в Константинополь отправлено было чрезвычайное посольство, во главе которого стоял Кёльнский архиепископ Геро и при нем два епископа. На этот раз не встретилось никаких препятствий к тому, чтобы византийская принцесса отправлена была в Германию в качестве невесты немецкого наследника престола. Эго была дочь Романа II и сестра царей Василия и Константина, по имени Феофания, известная и в немецкой летописи императрица-регентша, мать и воспитательница императора Оттона III. С ней отправлены были в Германию дорогие подарки, и в особенности драгоценные ларцы с мощами святых, о которых сохранилась память в летописи. Между прочим, с ней была отправлена частица мощей св. Пантелеймона, почитание которого в Кельне должно быть объяснено тем обстоятельством, что императрица Феофания положила эти мощи в устроенный там монастырь. В музее Клюни есть драгоценная створка из слоновой кости византийского искусства, исполненная, по всей вероятности, к этому торжественному случаю (4). Путь нужно было держать через Италию, где византийской принцессе была приготовлена торжественная встреча. Ее принял в Беневенте Мецский архиепископ и сопровождал до Рима, где в апреле 972 г. совершено было бракосочетание в церкви св. Петра. Хотя мы не имеем определенных подробностей, но должны принять, что вместе с заключением этого сголь давно желаемого брака разрешены были все недоразумения по отношению к Южной Италии и что вопрос о титуле императора не служил более препятствием к тому, чтобы поддерживать добрые отношения между двумя империями.