Башни Анисана - Ольга Каверина

После этих слов лицо мастера стражей исполнилось мрачным удовлетворением.

– Так вы недовольны тем, как Голос направляет потоки информации? – удостоверился он

– Да, – ответил Гиб Аянфаль. Рассерженный тоном Карагана, он даже не обратил внимания на предупреждающий жест Ае, – Голос не справедлив! Он не желает признавать асайев, которые хотят иной жизни. И правды более полной чем та, которую несут волны. В тот вечер я видел падение Красной Башни, ловиц, гигантское пылевое облако. Консул Сэле открыл передо мной волны, которые всё это скрывали. Но всё же у меня остались ещё вопросы.

– Что ж, действия консула Сэле обсуждению не подлежат, – неспешно произнёс Караган, – а теперь поясните ваш спуск на поля успокоения. Это действо будет посерьёзней, и является грубым нарушением порядка.

Гиб Аянфаль не успел ничего ответить – со ступени поднялся Ае, и внимание патрициев немедленно обратилось к нему.

– Послушайте, Караган, на каком основании вы спрашиваете его об этом? Когда перед собором предстоял Багровый Ветер, мы и так подробнейшим образом рассмотрели это происшествие. Гиб Аянфаль согласился помогать вашему бывшему воину, даже не зная толком, на что идёт! Багровый Ветер мог убедить его в чём угодно, пользуясь его доверчивостью. Гиб Аянфаль не может быть обвинён в том, что поверил тому, кого считал своим другом! Собор решил тогда, что незачем его тревожить этим событием. Что ещё вам от него надо?

– Я думаю, вы переоцениваете весомость своего слова в соборе, уважаемый Ае, – спокойно ответил мастер Караган, – и теперь, пользуясь своим положением, пытаетесь заступиться за родича. Если бы он в отсутствие своего друга вернулся к прежней спокойной жизни, то я бы и не вспоминал об этом. Однако сейчас стоит разобраться в том, насколько правомерна была прежняя милость собора к нему.

– Я думаю, это абсурдно. Милость собора непреложна, – непреклонно возразил Ае.

– Хорошо, допустим. Но коль он теперь не виноват, объясните, почему в вашем замке простые асайи так легко могут проникнуть в низ? Ваши техники не могли возвести достаточный барьер?

– Я полагаю, тут нечего объяснять, – ответил Ае, – когда Гиб Аянфаль спустился туда, он ничего не нарушил: барьер – лишь предупреждение. Раз он смог его пройти, значит сам Голос позволил ему это согласно велению двух матрон, которые находились рядом с Бэли в тот вечер. Да и, к слову, мой замок – не ваш, Караган. Низ его ныне пуст, и я думаю, долго ещё будет пустовать. В отличие от всеобщего Низа. Может быть, вы тоже объясните, почему в обитель чёрных стражей, куда простых асайев не пускают барьеры, проникло двое посторонних? Они беспрепятственно вошли на поля, и не повстречайся им нэна Шамсэ, последствия могли быть самыми непредсказуемыми!

Гиб Аянфаль увидел, как на лице мастера стражей проскользнуло недовольство. Очевидно, он несколько уступал в искусстве убеждения ведущему, но сдаваться не собирался. Их спор вновь прервал Гэрер Гэнци.

– Я соглашусь с Ае – ни к чему вспоминать то, что уже прощено, – произнёс он, – пререкания же по поводу того, кто как должен управлять обителью, вам следует оставить на потом, не находите?

Ае чуть склонил голову перед правителем, и опустился на своё место. Гэрер Гэнци покосился на мастера Карагана, по-видимому, не одобряя его настойчивости, после чего вновь обратился к строителю.

– Отступим от старых дел, Гиб Аянфаль, – произнёс он, – я имею к вам свой вопрос. Говоря о своём путешествии как к Красной башне, так и в Низ, вы поясняли это тем, что желали бы знать правду, указывая на то, что вам недостаточно знаний, даруемых Голосом. Коллективная воля всегда стремится уберечь каждого асайя от любых невзгод, она бережно ведёт его по пути жизни, допуская к знаниям в то время, когда асай становится готов. В вас я вижу большое желание проникнуть туда, куда, по мнению Голоса, вам проникать ещё рано. И, конечно, Ганагур стремится вас остановить, тем самым вызывая ваше сопротивление. Так вот, я хочу знать причины этого, Гиб Аянфаль. Асайи не просто так встают на путь сопротивления общему сознанию. Кто-то скажет, что этому вас научил ваш друг, Багровый Ветер. Но я склонен думать, что вы пришли к этому гораздо раньше. Потому расскажите нам, что послужило началом вашего стремления заглянуть туда, куда волны пока вас не допускают.

Гиб Аянфаль глубже упрятал в себя сокровенные мысли. Патриции ждут его слов, но он сам не знал, как правильно поступить в этой ситуации и насколько откровенно говорить. Началом его сомнений было то странное происшествие, которое он сам не мог вспомнить, но… говорить ли о нём? Ища поддержки, он вновь посмотрел на Ае. Старший родич выглядел напряжённым, и, казалось, был готов спуститься вниз, чтобы быть рядом с Гиб Аянфалем. Строитель отвернулся, и ещё мгновение помедлив, начал:

– Я не знаю, как к этому относиться, но это произошло за день до того, как консул Сэле пригласил нас с мастером Альтасом к себе на труд. Мне, собственно, нечего даже рассказать, но со мной произошло нечто странное, чего я не помню. Я возвращался в Рутту на трансфере и потом… это случилось. Но мне нечего сказать. Кроме того, что в моей памяти появились слова о Малкириме.

Он смолк, не договорив, потому что голос его звучал как будто в глухой пустоте. Патриции теперь взирали на него с неожиданной строгостью, и даже взор Гэрера на миг потерял уже привычную мягкость.

– А вот это уже интересно, – проговорил в устоявшейся тишине мастер Караган и даже поднялся со ступени, спускаясь ниже, – Вы знаете, что что есть Малкирим, Гиб Аянфаль? Вы с кем-то потом говорили об этом?

– Да, с моим родичем Ае. Он поведал, что это сверхсущество, объединяющее неслышащих. Но ведь в том, что я случайно уловил его зов нет ничего опасного. Я никогда ему не следовал и не собираюсь этого делать!

– Возможно, но вот кто вам сказал, что его зов можно уловить «случайно» и это «не опасно»? – спросил мастер Караган, – Малкирим не обращается ко всем подряд, он ищет тех, кто готов его услышать, даже сам этого не понимая. И знаете, что я ещё скажу? Упомянутое вами событие удивительным образом совпадает с прибытием на Пятую твердыню асайев, которые имеют с Малкиримом самые близкие связи. Гиб Аянфаль, я не могу этого так оставить. Хотите или не хотите, но вы должны открыть для меня все оставшиеся у вас воспоминания. Если у вас не получится, я настою на глубоком исследовании волн при вашем участии, дабы восстановить картину полностью.

Такой напор мастера чёрных стражей испугал строителя. Он попятился назад, поднимаясь, и впервые чувствуя, что столкнулся с чем-то действительно опасным, в чём сам оказался частично виноват.

– Мастер Караган! – Ае легко вспорхнул со ступени и, опустившись на арену, встал рядом с Гиб Аянфалем. Он крепко стиснул его ладонь в своей и, пронзительно взглянув на мастера стражей, заговорил:

– Мой младший родич не сможет ничего вам ответить, даже если захочет! Он действительно ничего не помнит! А мы с мастером Альтасом уже пытались сделать то, что хотите сделать вы, но остановились, поняв, что это опасно! Неслышащий, возможно, сказавший ему о Малкириме, впоследствии сам же уничтожил его память. Это было сделано при помощи золотистой амброзии, которую они используют как раз против таких нечаянных свидетелей. И, конечно же, всё происходило насильно. Сами же события умело уведены из волн, подвластных Ганагуру, так что искать тут нечего!