2666 - Роберто Боланьо

в день. Сакрофобия. Если я коллегам скажу, что Грешник страдает сакрофобией, будет один-ноль в мою пользу. Тут чувак с профилем мангуста поднялся со стула и прошептал что-то аккордеонисту на ухо. Потом снова сел, а аккордеонист обиженно поджал губы. Прямо как ребенок, который вот-вот расплачется. Скрипачка стояла с открытыми глазами и улыбалась. Наркоторговец и баба с кошачьим профилем сдвинули головы. Нос у торговца был большой и костистый и весьма аристократический. Непонятно только, чем именно аристократический. Губы аккордеониста жалобно кривились, остальное лицо искажал страх. Через сердце судейского прокатились волны незнакомого чувства. Какой же мир странный и как увлекательно наблюдать за ним…

Есть вещи куда более редкие, чем сакрофобия, сказала Эльвира Кампос, надо же учитывать, что мы в Мексике, а тут с религией всегда были проблемы, я даже скажу, что все мы, мексиканцы, в глубине души страдаем сакрофобией. Подумай, к примеру, о классической фобии, о гефидрофобии. От нее многие страдают. А что это? — спросил Хуан де Дьос Мартинес. Это боязнь мостов. Точно, знавал я такого чувака, на самом деле, это еще ребенок был, так вот на мосту он все время боялся, что мост упадет, поэтому переходил через них бегом — и так получалось даже опаснее. Классический случай, покивала Эльвира Кампос. Еще стандартный пример — клаустрофобия. Это страх закрытых пространств. А еще есть агорафобия. Страх открытых пространств. Эти я знаю, сказал Хуан де Дьос Мартинес. Еще один классический вид — некрофобия. Страх мертвецов, сказал Хуан, знавал я таких людей. Если ты полицейский — просто беда. Также есть гематофобия, боязнь крови. Точно, покивал Хуан де Дьос Мартинес. А еще есть грехофобия, страх совершить грех. А еще есть другие страхи, еще более редкие. К примеру, клинофобия. Знаешь, что это? Понятия не имею. Это боязнь кроватей. И что, кто-то может бояться и избегать кроватей? Ну да, есть такие люди. Но с этим-то можно справиться: спать на полу и никогда не входить в спальню. А вот с трихофобией, боязнью волос, как быть? Немного сложнее с ней, правда? Это точно, сложней не бывает. Встречаются такие случаи трихофобии, что человек с собой кончает. А еще есть вербофобия, то есть боязнь слов. Ну тут лучше всегда молчать, сказал Хуан де Дьос Мартинес. Это немного сложнее, потому что слова — они везде, даже в молчании, которое никогда не бывает полным, согласен? А еще есть вестифобия — страх одежды. Такое заболевание кажется редким, но на самом деле оно куда более распространено, чем кажется. А вот еще одно, достаточно часто встречается, — иатрофобия, то есть боязнь врачей. Или вот гинефобия, боязнь женщин, от которой страдают, по понятным причинам, только мужчины. В Мексике супер распространена, правда, она часто маскируется под другие заболевания. Ну, это изрядное преувеличение… Ничего подобного: практически все мексиканцы боятся женщин. Даже не знаю, что сказать, удивился Хуан де Дьос Мартинес. А еще есть два других страха, в основе своей очень романтических: омброфобия и талассофобия, то есть страх дождя и боязнь моря. И еще есть другие два, тоже в своем роде романтических: антофобия, то есть боязнь цветов, и дендрофобия, страх деревьев. Некоторые мексиканцы страдают гинефобией, сказал Хуан де Дьос Мартинес, но не все, не будь такой паникершей. А что за страх, как ты думаешь, оптофобия? — спросила Эльвира. Опто… опто… что-то связанное с глазами, мать его, боязнь глаз? Еще хуже: страх открыть глаза. В переносном смысле это объясняет то, что ты мне только что сказал про гинефобию. В буквальном — о, тут могут иметь место тяжелейшие расстройства: потеря сознания, слуховые и зрительные галлюцинации и, в большинстве своем, агрессивное поведение. Мне известны — не по собственному опыту, естественно, — два случая, когда пациент дошел до причинения увечья самому себе. Он вырвал себе глаза? Пальцами, ногтями, подтвердила директриса. Ничего себе, пробормотал Хуан де Дьос Мартинес. Потом есть, понятное дело, такая фобия, как педофобия, боязнь детей, и баллистофобия, то есть страх пули. О, это я такой страдаю, сказал Хуан де Дьос Мартинес. Да, согласилась заведующая, это нам подсказывает здравый смысл. А есть еще такая штука — причем она сейчас быстро распространяется! — как тропофобия, то есть страх поменять место или положение. И это еще может усугубиться, если тропофобия становится агирофобией, то есть страхом улиц или боязнью перейти улицу. Не будем также забывать о кромофобии, то есть боязни некоторых цветов, или никтофобии, то есть страхе ночи, или эргофобии, то есть страхе работы. Очень распространен такой страх, как десидофобия, страх принимать решения. И еще одна фобия, которая с недавних времен стала усиленно распространяться, — антропофобия, то есть боязнь людей. Некоторые индейцы страдают в весьма выраженной форме астрофобией — боязнью метеорологических явлений: грома, молнии и так далее. Но худшие фобии, на мой взгляд, — это пантофобия, то есть страх всего, и фобофобия — страх собственно страха. Если бы тебе пришлось страдать одной из двух, какую бы ты выбрал? Фобофобию, сказал Хуан де Дьос Мартинес. С ней полно проблем, не хочешь еще подумать? Если выбирать между страхом всего и страхом собственных страхов, я выберу вторую — не забывай, я полицейский, и, если бы пришлось бояться всего, я бы не сумел работать. Но если бояться страхов перед страхами, жизнь может превратиться в постоянное наблюдение за страхами, а если они активизируются, то возникает самовоспроизводящаяся система, лабиринт, из которого очень трудно выбраться, сказала директриса.

Незадолго до того, как в Санта-Тереса прибыл Серхио Гонсалес, Хуан де Дьос Мартинес и Эльвира Кампос впервые переспали. Это ничего не значит, предупредила заведующая, не хочу, чтобы у тебя были необоснованные иллюзии насчет наших отношений. Хуан уверил, что именно она будет ставить ограничения, а он — просто следовать ее решениям. Директрисе первый их сексуальный опыт показался вполне удовлетворительным. В следующий раз, через две недели, встречи, все прошло еще лучше. Время от времени он звонил ей — обычно по вечерам, когда она сидела в психиатрической клинике, и они говорили минут пять, может, десять, о том, что произошло сегодня за день. А когда она звонила ему, то они договаривались о свиданиях — всегда в доме Эльвиры, в новом здании района Мичоакан, на улице, где жили представители верхнего среднего класса: врачи, адвокаты, несколько дантистов и пара университетских преподавателей. Все встречи проходили по одному сценарию. Судейский парковал машину на тротуаре, поднимался вверх на лифте, проверяя в зеркале, выглядит ли он так (с поправкой на его возможности), как положено: опытным и безупречным мужчиной; а потом решительно звонил в дверь. Заведующая открывала, они приветствовали друг друга пожатием рук или не касаясь друг друга, а потом выпивали по бокалу в гостиной, глядя на горы, что на востоке уже