Иллюзия победы. Часть вторая. - Ник Фабер

ускорителях. Их сенсорное оборудование сканировало окружающее пространство, подмечая все замеченные электроникой цели и мгновенно передавая эти данные другим машинам.

Впрочем, они практически сразу же оказались вынуждены отступить, оказавшись под огнём нескольких штурмовых ботов, зависших над городом. В последний момент огонь одного из них достал не успевшего скрыться в узких улицах «Шварца». Объятый пламенем и зияющими дырами в броне доспех рухнул на улицу, вызвав ещё больше паники среди пытающихся спастись от неожиданной опасности людей.

Казалось, что обеим сторонам абсолютно наплевать на мечущихся в панике гражданских. Оба противника поставили перед собой цель — уничтожить врага.

И если для Рейна это был не более, чем сопутствующий ущерб, то для Абала они являлись просто помехой на пути к его единственной оставшейся цели.

И даже несмотря на потерю одного из лёгких доспехов, «Шварцы» выполнили свою задачу, найдя для своего лидера подходящие цели.

С невероятной для такой громады скоростью, «Шива» прорвался к рейнским доспехам. Тридцатитонный монстр буквально врезался в один из «Бакхауфов», впечатав того в стену стоящего рядом здания. Установленные на коротких и подвижных манипуляторах в области плечевых суставов доспеха, две скорострельные роторные пушки вышли из своих пазов, засыпав огнём двадцатимиллиметровых снарядов две другие машины и заставляя их отступить.

Тем временем, повинуясь желаниям своего пилота, «Шива» приставил ствол плазменного орудия к груди пытающегося выбраться из руин частично обрушившегося здания рейнского доспеха.

Даже толстая и прочная броня «Бакхауфа» не могла выдержать попадание раскалённой до безумной температуры плазмы на такой короткой дистанции.

Это было даже не сражение.

Куда лучше подошло бы слово «бойня».

Под крики рейнских пилотов, совсем не ожидавших столкнуться с чем-то подобным, «Шива» метался между ними, натурально разрывая их на части. Как разъярённый лев, ворвавшийся в стаю окруживших его волков. Выстрелы его плазменных орудий смешивались с гулким воем двух роторников, превращаясь практически в бесконечную симфонию смерти. И жаркая, как солнечное пламя плазма было ей аккомпанементом.

Зажатые со своим противником на небольшом проспекте, откуда до этого момента они обстреливали зажигательными снарядами склад, рейнские «Бакхауфы» попытались отступить, но их огромный противник не собирался так просто отпускать свою добычу.

Выстрел одной из плазменных пушек превратил не успевший рассредоточиться отряд пехоты в горелый шлак, а оставшихся «Шива» просто расшвырял в стороны, ударом одной из своих рук. Люди разлетелись в стороны, как раскиданные ударом злого ребёнка игрушки.

Абал не щадил никого. Он сутками тренировался, осваивая свою машину. Доводил себя до истощения. Умственного. Физического. Морального. Всё ради того, чтобы стать лучше. Чтобы стать сильнее. Сильнее всех.

Потому что в этом мире право есть только у сильных.

И сейчас он доказывал парадигму своего существования, забирая жизни рейнских слабаков. Обрывал их, убивая, сжигая, раздавливая.

И его подчинённые делали тоже самое.

Шестеро уцелевших пилотов, которых отправились вместе с ним для того, чтобы забрать переоборудованные машины, и солдат в бронекостюмах. Сейчас они сражались рядом с ним, плечом к плечу.

Выстрел тяжёлого импульсного орудия едва не попал «Шиве» в грудь, но Абал в последний момент успел увернуться. Почти.

Ускорители повернулись на шарнирах и дали короткий импульс, смещая машину в сторону. Вместо того, чтобы оставить дыру в грудной пластине доспеха, вольфрамовая болванка лишь повредила плазменную пушку на правой руке доспеха.

Вспышка пиропатронов сорвала крепление и повреждённое оружия упало на асфальт. Точнее было бы сказать, что оно должно было туда упасть.

Вместо этого Абал взмахнул рукой в направлении рейнского «Бакхауфа». Испорченное плазменное орудие слетело с креплений, врезавшись в противника и на мгновение отвлекло его.

Двухметровый клинок вышел из пазов на предплечье и тут же взвыл пронизывающим до костей гулом, когда скрытый в его основании генератор колебаний заставил режущую кромку вибрировать с частотой в тысячи колебаний в секунду.

Огромное лезвие буквально вгрызлось в броню, прорезая её до самой пилотской кабины. Находящийся внутри человек успел лишь закричать, когда бешено воющее остриё вышло из экрана перед ним и превратило человеческой тело в кровавую кашу.

К несчастью для Абала, эта победа не отражала хода всего сражения.

Их теснили. Пусть рейнские солдаты и несли потери в сражении с лучшими бойцами Камаан ке Сена, но не прекращали наступать, оттесняя их всё дальше и дальше.

Хашмитские «Шварцы» уже погибли или сильно повреждены. Один из «Бакхауфов» уничтожен, а остальные машины отступали. К месту сражения стягивалось всё больше и больше рейнских сил, наступающих буквально со всех сторон. Целый рой дронов завис на высоте в несколько километров, постоянно передавая наступающим отрядам информацию о противнике, что лишало их противника возможности на хоть какую-то свободу действия. В это же время штурмовые боты оказывали поддержку с воздуха, буквально охотясь за скрывающимися на тесных улицах промышленной зоны мобильными доспехами.

Часть из них уже рухнула на городские кварталы, поражённые точными ударами ракет «земля-воздух», запущенных из установок, которыми была оснащена часть доспехов, но запас подобных боеприпасов был сильно ограничен и уже подошёл к концу.

Несмотря на то, что остатки Камаан ке Сена смогли собрать свою кровавую жатву, всё шло к тому, что все они здесь и погибнут. Последние и лучшие бойцы мёртвого Шейха готовились к тому, чтобы разделить судьбу своего господина.

И Абал прекрасно понимал это. С неохотой ему пришлось скомандовать общее отступление.

Его силы начали постепенный отход в глубь города, постоянно преследуемые рейнскими войсками.

Всего час назад под его командованием было восемь доспехов и больше сорока человек.

Сейчас же их количество уменьшилось на половину, всего после десятиминутного активного боя, а боеприпасы уже начали подходить к концу. Совсем скоро его люди окажутся безоружны против своего врага.

Если, конечно же, они доживут до этого момента.

«Шива» развернулся и поднял единственное оставшееся у него плазменное орудие.

Выстрел превратил конец улицы в жерло доменной печи, вместе с неосторожно высунувшимся из укрытия отрядом АРКов. Повернувшись, выкрашенный в антрацитово-чёрный цвет доспех побежал, сотрясая улицу грохотом своих шагов.

Иконки отмечающие оставшиеся у него машины и людей перемещались по проекции городской карты, отходя вместе со своим командиром.

По крайней мере они пытались это сделать.

Чем дольше проходила схватка, тем больше стройные и уверенные голоса его людей превращались в напряженные, находящиеся на грани паники выкрики.

И всё чаще они сменялись тонущими в помехах предсмертными криками, когда обрывалась та или иная жизнь.

Прямо на глазах у Абала один из хашмитских «Бакхауфов», повреждённый в ходе сражения, не успел вовремя уйти в укрытие и взорвался, разлетевшись на десятки обломков.

Появившиеся в воздухе боты пронеслись у них