Девятимечье - Иар Эльтеррус

Незнакомка не обращала на нее никакого внимания, она чему-то посмеивалась, откинувшись на спинку кресла, вздыхала и постанывала. Ларна долго не могла понять, что это с ней, пока не догадалась опустить взгляд и не увидела между широко расставленными ногами сидящей голову бесполого раба, приставленного к больной целительницей. Она с интересом наблюдала за рыжей, пока та не выгнулась всем телом, застонала и задергалась в судорогах. Девушка хихикнула и сама почувствовала возбуждение.

– Привет! – открыла глаза рыжая. – Меня зовут Нарин, я дочь Рады, ты ее уже знаешь. А тебя зовут Ларна. Правда ведь?

– Точно! – засмеялась в ответ девушка. – Приятно с тобой познакомиться.

– И мне! – с хитрым видом захихикала рыжая. – Слушай, целительница здорово этого раба выдрессировала! Визжать хочется… Балдеж просто!

– Не пробовала еще, – рассмеялась в ответ на ее горячую тираду Ларна.

– Вот и попробуй! – с энтузиазмом заявила Нарин.

Она встала, показала рабу на Ларну, раб влез на кровать и пристроился к ней. Она вздрогнула – ощущения были великолепны, и девушка выгнулась дугой, вскрикивая от удовольствия. Остроты придавали умелые руки Нарин, ласкающие грудь Ларны. И она расслабилась, полностью погрузившись в сладостный водоворот. А когда все закончилось, увидела, что у дверей, прислонившись к косяку спиной, стоит и иронично поглядывает на них совсем молодая еще стражница с кастрюлькой в руках. Она рассмеялась и сказала:

– Ага, эти две красавицы уже спелись… Привет, меня зовут Анха Рарагм из клана Синего Огня.

– Ой… – только и смогла выдавить Ларна, чувствуя себя очень неловко.

– Ойкать тут нечего! – хмыкнула Анха, ставя кастрюльку на стол. – Но советую с этой рыжей сорвиголовой быть поосторожнее. Не то она тебя в такие дебри заведет…

Нарин гордо задрала нос и фыркнула, а затем состроила мину оскорбленной невинности. Стражница при этом расхохоталась, подошла и подергала девушку за косу. Та села прямо, распрямила спину и вообще стала похожа на юного ангела. Правда ангел был рыжий, да и хитрые, как у бесенка, глаза, стреляющие по сторонам, выдавали, что она вовсе не согласна с ролью пай-девочки.

– Ой, Нарин… – продолжала смеяться Анха. – С тобой не соскучишься! Не порти девочку, а то по попе схлопочешь.

– М-м-м… – состроила удивленную физиономию рыжий ангел, нарисовав на ней неподдельное изумление – как, мол, это так, я, такая хорошая, да по попе?

Тут уж не смогла не рассмеяться и Ларна – Нарин нравилась ей с каждым мгновением все больше. Стражница только махнула рукой на рыжую оторву и скрылась на кухне. Вскоре она вернулась с двумя наполненными тарелками и накормила девушек домашними тефтелями с какой-то незнакомой Ларне кашей. Они с аппетитом съели угощение, все время посмеиваясь и подкалывая друг друга. Анха охотно смеялась вместе. Скоро все трое устали от хохота и начали непотребно хихикать.

Вскоре Анха засобиралась и ушла. Новоявленные подруги снова принялись болтать обо всем на свете, то и дело подзывая к себе раба, исподтишка поглядывающего на них с откровенным ужасом. Однако он не рискнул протестовать, слишком хорошо зная, что бывает в Харнгирате за неисполнение приказа госпожи. Девушки весело провели день, их прерывали только стражницы, то и дело забегающих проведать Ларну. И каждая приносила с собой что-нибудь вкусное.

Такая жизнь длилась все пять дней постельного режима. Ларну закармливали сытной едой, на которую она уже не могла смотреть. Девушка даже начала бояться растолстеть, но ее постоянно упрашивали съесть еще кусочек, и она, не желая огорчать этих добрых женщин, ела. Отдых и хорошее питание сделали свое дело, быстро вернув ей бодрость. Когда Ларне впервые позволили встать с постели и посмотреться в зеркало, она увидела, что уже не напоминает синее привидение – щеки округлились, порозовели, кожа приобрела здоровый цвет, глаза заблестели. Окруженная любовью и заботой девушка быстро поправлялась, и вскоре или Нарин, или приемная мать начали выводить ее в город. Еще через несколько дней Дарин получила в канцелярии гарнизона официальные документы об удочерении и новый личный медальон для Ларны. Уже как для гражданки Харнгирата. Теперь девушку звали Ларна Орсанх из клана Синего Древа.

С этого дня для нее закончилась спокойная жизнь, Ларну взяли в такой оборот, что она только пищала. Дарин отвела приемную дочь в школу боевого мастерства. Непривычная к физическим нагрузкам девушка сперва просто плакала от усталости, но продолжала тренироваться с поражающим наставниц упорством. Никто не знал, что она теперь живет во имя одной цели и ради ее достижения готова на все. Порой ей было стыдно пользоваться любовью приемной матери, она ведь сама любила Дарин, но понимала, что скоро будет вынуждена бросить ее. Мрачная и жестокая решимость поселилась в глазах девушки, присутствуя там, даже когда она смеялась, и этого выражения скоро начали бояться ее спарринг-партнеры – Ларна сражалась до последнего, рвала зубами, за что часто бывала наказана.

Через несколько месяцев девушка окрепла, тяжелый тренировочный меч уже не выпадал из ее рук при первом же взмахе, тело стало гибким, мускулистым, ей начали нравится изматывающие тренировки. В работе с шестом Ларна делала большие успехи, вскоре мало кто из учениц Школы мог справиться с ней, о чем с удовольствием рассказывала Дарин старшая мастерица. Женщина гордо улыбалась, обрадованная настойчивостью и стойкостью дочери, не сломавшейся после тяжелых испытаний. Она также была довольна, что Ларна экстерном сдала экзамены в колледже для дочерей стражниц и получила аттестат с отличием, видимо в "Приюте Сестер Ветра", в котором она училась дома, давали основательные знания. Но девочке пора задумываться о будущем, а она всячески избегала разговоров об этом, исступленно тренируясь и днями просиживая в библиотеке. Когда Дарин спрашивала у Ларны, что она такое изучает, девушка делала большие глаза и начинала рассказывать сказки. Офицер ей, конечно, не верила, но руководствовалась принципом: "Чем бы дитя не тешилось…".

В свободное время Ларна вместе с Нарин обследовала Дуарамбу и вскоре знала город не хуже родного Тукама. Рыжая оторва таскала подругу по самым злачным местам, и девушки часто влипали в разные нехорошие истории. Раза два Дарин даже заплатила штрафы за разгромленные таверны. В такие моменты ей очень хотелось взять в руки ремень, но воспоминание о пережитом приемной дочерью останавливало. А девушке понравилась Дуарамба, если бы у нее не было цели, она с удовольствием прожила бы в этом городе свою жизнь.

С каждым днем Ларне все больше не сиделось на месте, и когда прошел год, она окончательно потеряла покой. Снова, как и дома, каждый рассвет встречала в порту, проводила там много часов, тоскливыми глазами провожая каждый отходящий корабль. В эти моменты она что-то бормотала себе под нос, и Нарин не могла до нее докричаться. Рыжую сильно беспокоило поведение подруги, и она начала приводить ту в чувство всеми доступными методами. В первую очередь провела по всем известным Домам Удовольствий, и Ларна охотно окунулась в разврат. Быстро поняв, что мужчины не вызывают у нее ничего, кроме глубочайшего отвращения, она переключилась на лишенных пола рабынь. Но и это занятие быстро наскучило девушке, с тех пор она удовлетворялась в ближайшем Доме Удовольствий и только с одной рабыней, чем бесконечно удивляла Нарин, обожающую разнообразие. Рыжей оторве все чаще приходилось долго разыскивать Ларну, и она не раз находила ту в какой-нибудь библиотеке за изучением старинных фолиантов или же спаррингующей с кем-нибудь в школе боя. Вскоре Нарин осознала, что самой ей не справиться, и решила рассказать обо всем матери подруги.