Покоритесь воле Ночи - Глен Кук

– Перед нашим приходом тут проводили обряд экзорцизма?

Хект уже переигрывал, но ничего поделать с собой не мог.

– Может, дело и в этом, – согласился Консент. – Переселим вас в другую комнату – подальше.

– Да ничего, мне эта нравится.

– А как же кошмары? Командир, вы что-то меня пугаете. Прекращайте!

Хект все прекрасно понимал. В последнее время он делал много такого, что беспокоило Титуса.

– Титус, я не нарочно.

Консент вроде бы понял, что имеет в виду Хект.

– В последнее время все вы обо мне волновались, – обратился Хект к подчиненным. – Хочу напомнить вам, что я по-прежнему делаю свою работу. И императрица, и я рассчитываем, что вы будете по-прежнему делать свою. А работа наша – выполнять ее приказы. Понимаю, вы от этого не в восторге. Я вот, например, точно не в восторге. Но теперь я уже не буду пользоваться полной свободой действий, потому что императрица здесь с нами. Я могу с ней поспорить, это она еще терпит. Иногда удается ее переубедить, но только если вокруг нет свидетелей. Если за нами кто-то наблюдает, она умрет, но от своего не отступится.

– К чему вы клоните? – поинтересовался Клэй Седлако.

– К тому, что дальше у нас уже не будет той свободы, к которой мы привыкли. Придется действовать, исходя из настроения императрицы, потому что она собирается остаться с нами.

Поднялся недовольный ропот.

– От такого дерьмового подарочка ребята наши не обрадуются, – проворчал кто-то.

Хект кивнул. У него слипались глаза.

Седлако довольно быстро удалось всех перекричать.

– Командир, нам нужно нарастить сил побольше, прежде чем пускаться в чисто поле. Готов поспорить, к завтрашнему дню они пригонят сюда войско в десять раз больше нашего. Если всерьез разозлятся.

– Все зависит только от одного человека, – заметил Консент. – От Безмятежного.

– Клэй, вы предлагаете уйти в глухую оборону? – спросил Хект.

Он не собирался рассказывать им об отчете Герис и о том, что Безмятежный хочет собрать толпу в двадцать тысяч человек.

– Признаю, мы славимся совершенно другим подходом.

– Но рекомендуете оборону. Согласен. Очень хотелось с гиканьем помчаться по полям и холмам к Броту, поджигая по пути патриаршие виноградники. Именно поэтому я разослал столько разведчиков: они ищут подходящее место, где мы могли бы устроить представление, если нас вынудят. Именно поэтому велел вам тщательно обдумать, как защититься, пока не подоспела подмога.

Двадцать тысяч. Хект никак не мог выкинуть эту цифру из головы.

– Она проявит терпение?

– Она импульсивна, но не глупа и прислушается к нам.

– Можно ли рассчитывать на эрцгерцога? Выполнит ли он ее приказ? – спросил Драго Прозек.

Вполне возможно, это ключевой вопрос.

– Думаю, можно. В силу его характера, а не обязательств перед Граальскими императорами.

– Так мы тянем время? – поинтересовался Консент.

– Вовсю. Настолько, насколько осмелимся. Нужно приковать внимание Безмятежного к нашим незначительным силам, пока у него за спиной собирается настоящая гроза.

Двадцать тысяч…

– Это легко, – протянул Прозек. – Нужно поступить так же, как они тогда поступили с Безупречным, – уничтожать его семейные владения. Те, откуда он денежки выжимает.

Седлако недовольно нахмурился. Ему не нравился Безмятежный, но он чувствовал себя не в своей тарелке, когда при нем патриарха обвиняли в продажности, пусть и косвенно.

– Ну же, Клэй! Даже вам придется признать…

– Проехали, – отрезал Хект.

Рядом с ним уселся Кейт Рук, который только что вернулся в штаб-квартиру.

– Нашел место. То, что надо. Уже направил туда людей. Эй! Командир, вы в порядке? Что-то вид у вас не очень.

Хект пробормотал что-то про разболевшуюся рану. А потом заснул. Прямо посреди собрания.

И сны ему снились неприятные.

Герис нашла их с первой попытки: весь мозговой центр, ответственный за освобождение богов, собрался в таверне элен-коферов возле пристани. Чтобы довести до ума не слишком подробный план, требовались обильные возлияния. При виде праправнучки Кловен Фебруарен тут же рявкнул:

– Где тебя носило, девочка?

Девятый Неизвестный пребывал в дурном расположении духа. С тех самых пор как он застрял в Обители Богов, ему не удалось совершить ни одной мало-мальской проделки.

У Герис не было доказательств для полной уверенности, но после нескольких перемещений туда и обратно она решила, что разница во времени между срединным миром и Обителью Богов непостоянна. Быть может, и существовало некое соотношение, которое можно было рассчитать, но время здесь всегда шло быстрее, чем дома.

– В реальном мире много всего случилось, прапра. В основном невеселого.

Герис вкратце пересказала Фебруарену события.

Старик понял и многое из того, о чем она умолчала.

– Мне нужно туда, – хором заявили волшебник и Феррис Ренфрау.

– Я лишь неопытный наблюдатель, – заметила Герис, – но мне кажется – великий конь хаоса прекрасно себе несется галопом и так, вам нет нужды дергать его за узду.

Ни старый волшебник, ни Ренфару не собирались выслушивать нотации. Каждый хотел немедля утащить ее в темный угол и выпытать подробности.

Даже у вознесшегося, который ничего не сказал, заблестели глаза.

Герис даже бровью не повела.

– Железноглазый, – продолжала она, – я раздобыла такое же оружие, какое мы использовали в замке От… в замке Ферриса Ренфрау. Хватит, чтобы обеспечить нам преимущество перед Орудиями. Но мне нужны элен-коферы, чтобы доставить его сюда.

– Да неужели? – с кислым выражением поинтересовался гном, но потом вдруг оживился, словно ему в голову пришла некая мысль, и переспросил он уже с большим воодушевлением: – Правда?

Герис поняла, о чем он подумал.

Элен-коферы – известные умельцы, для них не составит труда усовершенствовать новое оружие. Или даже стократно приумножить его мощь.

Быть может, не самая лучшая идея – близко подпускать гномов к смертоносным, но таким простым орудиям. Ведь эффективность фальконетов ограничивается лишь сложностью их отливки.

Мастера вроде элен-коферов мигом подберут нужные сплавы, усовершенствуют отливку и охлаждение, найдут заклинания, с помощью которых можно создавать еще более крупные, легкие и точные пушки. К тому же у них будет преимущество во времени.

Фебруарен и Ренфрау все не унимались – твердили про свои обязательства в срединном мире.