Алхимик - Питер Джеймс

Коннор начал мерить шагами комнату.

— Значит, все, что сообщил Уолкер, — это одна большая проклятая ложь. — Он остановился, горящими глазами посмотрел на Монти и снова сжал кулаки. — Чарли сам мне говорил, что не умеет плавать.

Вторник, 29 ноября 1994 года

В калорифер машины что-то попало, и он завывал и дребезжал, раздражая Монти. Ноги в сапожках до щиколоток буквально горели, а щеки мерзли от порывов ветра, задувающего в прорехи виниловой крыши. Ей очень не хватало пропавшей шали, которой она обычно обматывала шею, спасаясь от сквозняков.

Двигатель был при последнем издыхании, и она изо всех сил жала на акселератор. Машина требовала внимания; по крайней мере, деньги «Бендикса», лежавшие в банке на ее счете, позволяли платить за это. Она подумала, может, гараж в состоянии что-нибудь сделать, пока она будет в Вашингтоне, но отлучка займет всего пару дней.

Огромный капот какого-то механизированного чудовища закрыл ей все боковое зеркало, пока она вглядывалась в поток уличного движения перед ней в поисках хотя бы дюйма, чтобы сняться с места. Разные голоса гудели по радио, сообщая ей, что утреннее движение в столице очень плохое, плохое, плохое. Она решила подумать над собственными проблемами.

Чарли Роули. Она встречала его только раз, и то бегло, так что сейчас с трудом могла вспомнить, как он выглядит, но она всю ночь думала о нем. Он погиб. Утонул.

До чего жутковатая смесь. «Досье Медичи». Она понимала, что на этом этапе пора кончить пустые разговоры. Все основное содержание собрано в компьютере Коннора.

Почему Медичи? Почему серия испытаний препаратов носит имя флорентийской семьи времен Ренессанса? Какая тут прослеживается связь? Да, Медичи были очень могущественны, и под их властью Флоренция стала культурным центром Европы. Кроме того, Медичи были абсолютно безжалостны. Но лекарства? Монти подумала, нет ли тут какой-то связи между словами «Медичи» и «медицина», но не смогла придумать ничего толкового.

Она снова взвесила все за и против относительно встречи с сэром Нейлом Рорке. Если Чарли Роули был убит за то, что раздобыл информацию по технологии создания «Матернокса», или за попытку обзавестись образцами, то все они рискуют: ее отец, Коннор, она сама.

Коннор был потрясен до глубины души. После смерти одного из своих друзей погибшие люди перестали быть для него всего лишь именами из списка. Он вспомнил, как приводил аргументы в пользу того, что надо подождать, пока отец не получит результаты анализа капсулы. Аргументы эти годились лишь потому, что пока у них не было неопровержимых доказательств. С этим полностью лживым отчетом о смерти Роули у них есть такие доказательства.

Кто-то допустил оплошность в подготовке. Скорее всего, семье Роули и его девушке рассказали ту же историю, но они-то знали, что он не умел плавать. Пойдут вопросы. Будь Монти членом его семьи, она бы потребовала от гавайских властей немедленного расследования. Без сомнения, именно это родственники и собираются сделать.

Достаточно причин, чтобы увидеться с Рорке и предупредить его о том, что делается у него за спиной, о потенциальной опасности для компании.

Монти наконец вписалась в поток движения, которое как-то упорядочилось. Через четверть часа она увидела нужный ей съезд с трассы и через несколько миль стала узнавать кое-какие приметы, которые запомнились ей в темноте ее воскресной поездки с Коннором.

Она миновала площадку с битыми машинами и нашла место для стоянки напротив приземистого домика Уинстона Смита. Включив систему защиты, она торопливо поднялась по бетонным ступенькам к коридору на втором этаже.

На ее часах было 9:15. Гора работы, которая скопилась в кабинете, может подождать, потому что сейчас главное — то, чем она занимается. Затем она за ланчем встретится с отцом в итальянском кафе неподалеку от «Бендикса»; они договорились, что ничего не будут обсуждать по телефону — кроме самых крайних случаев.

Начался дождь, и, пытаясь спрятать голову, она позвонила в дверь к Смитам. За стеклянной панелью мелькнула какая-то тень; Монти услышала металлический щелчок замка, и дверь приоткрылась на несколько дюймов.

Она увидела миссис Смит в халате, которая, сидя в инвалидной коляске, смотрела на нее снизу вверх, и на лице ее была смутная тень узнавания.

— Доброе утро, — сказала Монти. — Простите, что снова надоедаю вам, но нам надо поговорить.

— Он все еще в больнице.

— Откровенно говоря, я хотела увидеться именно с вами, миссис Смит.

— Я не могу стоять. — Руки у женщины дрожали, и Монти показалось, что с воскресенья она заметно похудела. — Один из моих тяжелых дней. Даже не могу выбраться из каталки.

Монти пустила в ход одну из своих самых убедительных улыбок — «вы можете полностью довериться мне».

— Может быть, вы позволите мне войти на пару минут. Нам будет куда проще.

Миссис Смит, помедлив, неохотно подалась назад, позволив Монти войти в крохотную прихожую, из которой справа она могла видеть маленькую гостиную. Но дальше прихожей ее не приглашали.

Монти решительно взялась за дело:

— Послушайте, миссис Смит… я знаю, вы верите, «Бендикс Шер» делает все, что в его силах, для вашего мужа. Но я думаю, что они используют его.

Сидящая женщина бесстрастно смотрела на нее. Монти не могла даже представить, что она о ней думала, но продолжила:

— Уинстон рассказал мне, что примерно двенадцать лет назад вызвался добровольцем участвовать в испытаниях каких-то лекарств и с тех пор у него постоянно проблемы со здоровьем. Это так?

Несколько секунд миссис Смит молча смотрела на Монти.

— И я принимала участие в тех испытаниях, — наконец сказала она.

Это Монти и предполагала еще во время первого визита. И сейчас у нее ужас мешался с жалостью.

— Вы это сделали, и теперь у вас это… эта… болезнь Паркинсона?

Женщину с головы до ног потряс приступ сильной дрожи. Монти показалось, что она видит перед собой не миссис Смит во плоти и крови, а ее отражение в воде; потеряв присутствие духа, она с трудом удержалась от желания сделать шаг назад.

— Это началось шесть лет назад, — сказало отражение. — Доктор Зелигман… он не мог сказать мне, что не получается… и я проходила самые разные испытания. Он сказал, что у меня те же симптомы, что при болезни Паркинсона, но у меня нет Паркинсона.

Монти нахмурилась. Фамилия Зелигман показалась ей знакомой. Затем она припомнила табличку на лацкане халата вежливого человека, который заговорил с ней у дверей палаты Уинстона Смита в больнице. Д-р Ф. Чарльз Зелигман.

— Обращались ли вы к каким-нибудь независимым врачам?

Миссис Смит явно хотелось уклониться от ответа — словно она уже сожалела о том, что рассказала Монти.