Хозяин Пророчества - Николай Бородин

Второй же отряд, значительно меньший, пошел верхами по скальным уступам, примериваясь защитникам Аполея во фланг. Альтемир, первым заметивший диверсантов, с большим трудом подавил желание расправиться с ними тут же и вжался в узкую расщелину, чтобы остаться незамеченным. После этого немного поразмыслил и, скрепя сердце, настойчиво подумал о том, что видел врагов и запомнил направление их движения: он надеялся, что Сетэль почувствует эманации его ощущений и встретит гостей во всеоружии.

Разумеется, наблюдать их схватку своими глазами паладин не смог, но внезапный грохот вперемешку с паническими воплями внушал уважение. Демонесса, во всем беря пример с Ширша, сначала затаилась, дождавшись, пока враги слезут с дракончиков и залягут. Затем наметила направление удара и, не отставая от охотящегося кирсса, скакнула вниз, одновременно подняв прислужников прямо на том уступе, куда забрались диверсанты. Демоны, обнаружив у себя на спинах многообещающе порыкивающих рогатых тварей, завопили от неожиданности и даже не успели подумать о сопротивлении, как сдались со всеми потрохами.

Тем, на кого приземлился Ширш, повезло не больше. Вождь, прижав их к земле, сначала выпустил когти, внушительно пощекотав свою добычу, а потом наклонился почти к земле так, чтобы распластанные враги могли, скосив глаз, увидеть его морду, и широко оскалился, вызвав у свежепойманных настоящую истерику. Сетэль же, встав на каменной террасе во весь рост, ободряюще помахала рукой своим бойцам, показывая, что, мол, тут все в порядке, чем немало их воодушевила.

Альтемир, решив тоже не терять даром времени, взглянул на свою цель поближе, с некоторым раздражением отметив, что и впрямь придется обойтись без крови — среди бойцов противника находилось несколько женщин. Правда, это были как на подбор бабищи, способные ударом сковородки завалить коня на скаку и раскатать горящую избу по бревнышку, но факт оставался фактом. Паладин спрыгнул вниз, смягчив падение своей силой, бесшумно приземлился за спинами врагов, на всякий случай сотворил солнечный щит и, отыскав глазами командира всей группы, от души приложил его по макушке сцепленными кулаками.

Как раз в этот момент далеко на западе полыхнуло пламя, и во все стороны, разбегаясь подобно кругам по воде, понеслась волна, иссушающая дарованную фениксом силу. Паладин усилием воли мгновенно взял себя в руки, изобразил, что именно с такой помпой и планировал обставить свое появление, и произнес:

— Ну что, будете сдаваться оптом или мне придется каждого отдельно, — он выразительно хрустнул пальцами, — уговаривать?

Демоны переглянулись, с тоской посмотрели на запад, безмолвно поминая погибшего покровителя, и выступили за возможно более мирное разрешение конфликта.

Когда Альтемир, гордо выступая позади понуро бредущей группки пленников, показался из-за утеса, его встретили дружными воплями восторга и его собственные солдаты, и гномы, и демоны под командованием Цейтора, по воле случая вообще не принявшие участия в битве. Сетэль же, разогнавшись, прыгнула оторопевшему паладину на шею, попытавшись его облобызать, но тут он уже успел увернуться. Демонесса немедленно надулась, а человек только подбавил жару, совершенно этого не заметив и задав неуместный вопрос, не относящийся к самой девушке (которая могла ведь и пострадать в битве, да-да, но всяким бесчувственным чурбанам безразлично):

— Слушай, а ты не покажешь мне, как обращаться с этими вашими огненными дракончиками? В конце концов, не добираться же Кьяру на своих двоих — он ведь главный герой!

Сетэль, состроив гримаску и отвернувшись, молча указала Цейтору помочь паладину в его проблеме, а сама двинулась прочь.

— Ух ты!

— Лихо!

— Что это?!

— Когда успели?!

Все, вернувшись в Аполей с победой, высказали нечто подобное дружным хором. И касались сии восклицания даже не уже накрытых пиршественных столов, а восстановленной колонны в центре главной площади. На ней, купаясь в алых лучах заходящего солнца, гордо высилась белоснежная статуя Сетэли в полный рост, с величественно воздетыми руками, волной развевающихся волос и решительным выражением на лице. Демоны, к счастью, не имели гнусной привычки раскрашивать бесценные скульптуры, но изваяние, даже исполненное из монолитной глыбы мрамора, все равно выглядело предельно живым; Альтемир даже покосился на демонессу, чтобы удостовериться, что она все еще находится рядом с ним. Сама же девушка, удивившись только в первое мгновение, расцвела в довольной улыбке и ввинтилась в толпу, явно зная, кого хотела найти. Примерно через минуту она вернулась, таща за руку юношу совершенно неземного вида.

Смотреть этому парню в глаза, как на своем печальном опыте почти сразу убедились все присутствующие, ни в коем случае не рекомендовалось, даже если вы нормально переносили личностей, щеголяющих рубиново-алыми радужками. Глаза же этого демона не просто являлись противоположностью его юной внешности и не только выдавали истинный возраст своего владельца; они еще определенным образом воздействовали на реальность, преобразовывая и скручивая ее. Даже уверенные в себе гномы, твердо стоящие на земле, сочли за благо не ловить его взгляд. Иначе их очень быстро посещало ощущение острого резца, гуляющего по всему телу с намерением убрать лишнее. Загадка раскрылась почти сразу же, когда Сетэль, сияя от гордости за отчизну, произнесла:

— Это наш лучший скульптор, Кронин. Честно говоря, я даже еще не успела спросить, его ли это творение, но больше у меня нет никаких вариантов.

Скульптор устало улыбнулся:

— Да, мое. Впрочем, и так понятно, что больше никто бы не смог сотворить подобное.

— Да-да, — защебетала демонесса, — мастерство исполнения просто невероятное!

— Но когда ж ты это успел?! — поинтересовался Кьяр, изучая булыжники у себя под ногами.

Демон вскинул брови:

— Ну для меня это недолго. Главное было поймать момент, дабы достойно отразить великое возвращение нашей Сетэли на родину. В конце концов, верховная главнокомандующая Алой Армией и искренняя покровительница искусств заслуживала и не такого, но в моих скромных силах создать лишь подобный монумент. Когда я увидел, как Сетэль вызвала огненного элементаля… — Глаза скульптора затуманились, вызывая к жизни странные и смутно знакомые образы, начавшие проступать в воздухе вокруг него. — Это было величественно, благородно, и это стоило воплотить в камне.

— Уважаемые гномы, не злитесь, — влезла демонесса, — он вообще редко отвечает на поставленный вопрос. — Кронин, похоже, даже не заметил шпильки в свой адрес, мечтательно следя за изменчивыми облаками. — Он никогда не рассказывает, как он творит, и никто этого до сих пор не знает. Но, судя по его скорости, ему надо сначала вообразить что-то с предельной ясностью, а затем он просто переносит свое видение на глыбу мрамора, изменяя ее так, как надо. Извини, если случайно выдала твой секрет.

Демон только улыбнулся, не говоря ни «да», ни «нет» и предоставляя всем остальным возможность изощряться в догадках.

Сетэль, внезапно закусив ноготь, устремила на скульптора умоляющий взгляд исподлобья: