Песочные замки Уолл-стрит. История величайшего мошенничества - Курт Эйхенвальд

Джордж Болл положил документ из 37 страниц себе на стол. На тот момент, в январе 1990 года, эти материалы держались в Prudential-Bache в строжайшей тайне. Документ был составлен по требованию Болла. Кроме него о документе знала лишь горстка руководителей, которые пользовались его особым доверием. Болл был доволен результатами. Эта краткая сводка содержала все важные сведения о финансовом состоянии Prudential-Bache.

На обложке небольшой брошюры значилось: «Сборник материалов». Но каким бы ни было ее название, ее появление означало одно: Джордж Болл пытается найти новых инвесторов для Prudential-Bache. Он хотел, чтобы какие-то финансовые учреждения частично взяли на себя роль Prudential Insurance. После рассмотрения потенциальных кандидатов с доверенными консультантами было решено разослать этот документ в несколько немецких и швейцарских банков, которые могли заинтересоваться инвестициями в брокерскую фирму. Если какие-то банки выразят желание сотрудничать, фирма пошлет им более подробную информацию. В ином случае получателя обязывали вернуть документ в Prudential-Bache или уничтожить. Боллу не хотелось, чтобы лишние экземпляры этого документа попали в чужие руки.

Сборник материалов превозносил результативность фирмы. Он называл Prudential-Bache «крупнейшим спонсором товариществ открытого типа в США», умалчивая об убытках, которые понесли инвесторы. В нем не было ни слова о чудовищной задолженности, которая продолжала расти и была чревата катастрофой для фирмы.

Поиски нового инвестора для Prudential-Bache на стороне было последней отчаянной попыткой Болла предотвратить неизбежное. В период его правления Prudential Insurance влила в фирму более миллиарда долларов. Однако все, на что оказалась способна Pru, — это бесконечный поток убытков. Хотя отдел прямых инвестиций привлекал средства, фирма в целом теряла финансовые ресурсы. Доверие к Боллу в Ньюарке сильно пошатнулось. Некоторые руководители считали, что с помощью нового инвестора Болл стремится уменьшить финансовое давление на Prudential Insurance. Он же, судя по всему, рассчитывал найти нового хозяина и не потерять должность. Однако все говорило о том, что его время вышло.

Болл давно слышал о том, что руководители в Ньюарке пытаются продать Prudential-Bache. Он слышал даже, что к этой работе была привлечена компания Lazard Frères. Его беспокоило, что Prudential Insurance готовится избавиться от фирмы и выйти сухой из воды.

Но, поговорив с Гарнеттом Кейтом и Бобом Уинтерсом, председателем совета директоров Prudential, он почувствовал себя лучше. Он сказал им, что до него дошли слухи про Lazard, и спросил, правда ли это. И Кейт, и Уинтерс заверили Болла, что ему не о чем беспокоиться. Он по-прежнему пользуется полным доверием Prudential. За слухами о Lazard ничего нет.

Между тем Lazard продолжала подыскивать потенциальных покупателей.

Спустя четыре недели после того, как сборник материалов был разослан в немецкие и швейцарские банки, стало понятно, что все усилия тщетны. Ни из Германии, ни из Швейцарии не пришло ни единого положительного ответа. Когда все экземпляры документа вернулись назад, Болл решил опробовать новую тактику.

7 февраля 1990 года он встретился с Жаном-Луи Лаложе, авторитетным специалистом по операциям с ценными бумагами из консалтинговой фирмы Booz, Allen & Hamilton. Болл сказал Лаложе, что пришло время действовать и Prudential-Bache должна сосредоточиться на своем профильном бизнесе. Непрофильная деятельность должна быть прибыльной, в противном случае ее следует прекратить.

Исходя из этого, Болл принялся обсуждать инвестиционный портфель компании, относя каждый вид деятельности к профильной или побочной. Продажи розничным клиентам, рисковый арбитраж, банковские операции и гарантированное размещение ценных бумаг он определил как профильные виды бизнеса. К видам деятельности, которые, по его мнению, вскоре должны отойти на второй план, если не будут приносить доход, он отнес работу с государственными ценными бумагами, долговые обязательства по инвестициям и валютные операции. И наконец, Болл сделал заявление, которое полностью изменило установки последних десяти лет и стало признаком провала одной из его основных стратегий.

«Прямые инвестиции, — провозгласил Болл, — это непрофильная деятельность».

В феврале Сикенцио созвал экстренное совещание отдела прямых инвестиций. О чем пойдет речь, не знал никто. Нью-йоркских руководителей попросили собраться в конференц-зале, оборудованном системой микрофонов, подсоединенных к телефонным линиям. Участвовать в телефонном совещании обязали всех менеджеров по маркетингу. Они должны были следить за происходящим через коммуникационную систему.

Большинство руководителей прибыли за несколько минут до начала совещания и заняли места вдоль длинного стола. В назначенное время в зал вошел Сикенцио. Он выглядел недовольным, но никто не придал этому большого значения. Сикенцио выглядел недовольным почти всегда.

Сикенцио сказал, что в отделе прямых инвестиций произошли изменения. Проскиа больше не является главой подразделения. Теперь его сменит юрист Фрэнк Джордано. Но по-настоящему ошеломляющей была другая новость.

«Фактически на сегодняшний день сделка с Silver Screen расторгнута, — сказал Сикенцио. — Она больше не вписывается в маркетинговые планы фирмы. Этот продукт трудно продавать, и у нас есть возможности потратить свое время более плодотворно».

Никто не знал, что сказать. Почти все подразделение работало с этой сделкой. Фирма заключила контракт по ее продаже. Под руководством отдела прямых инвестиций Silver Screen потратила 3 млн долл., чтобы вывести товарищество на рынок с помощью брокеров фирмы. И вот как гром среди ясного неба — все кончено. Что происходит?

Дэвид Врубель, который поступил на работу в подразделение два года назад, смотрел на Сикенцио с отвращением. Врубель был в довольно близких отношениях с Томом Бернштейном и Рональдом Беттсом, представителями высшего руководства Silver Screen. Бернштейн горько жаловался Врубелю на Prudential-Bache. Имея дело с другими фирмами, он привык, что с ним обращаются как с человеком, однако в Pru-Bache на него смотрят исключительно как на мешок с деньгами.

«Уверен, что в Silver Screen об этом даже не знают, — подумал Врубель. — Готов поспорить, что их ты даже не поставил в известность, потому что ты паршивый трус».

Собрание закончилось, и Врубель выскочил из зала. Найдя телефон, он сразу позвонил Бернштейну в Silver Screen. Он попросил секретаря Бернштейна вызвать того с совещания.

«Послушай, я не могу долго говорить, — сказал Врубель. — У нас только было собрание. Они расторгли сделку. Вам об этом сообщили?»

«О чем ты говоришь?»

Врубель рассказал об экстренном совещании и о том, что сказал Сикенцио.

«Это явно отговорка, — сказал Врубель. — Произошло что-то еще. Но сейчас я не могу это обсуждать».

Бернштейн сказал, что позднее позвонит Врубелю домой.

Спустя несколько минут, около четырех пополудни, Сикенцио связался с руководством Silver Screen по телефону.