Голландская республика. Ее подъем, величие и падение. 1477-1806. Том 2. 1651-1806 - Джонатан И. Израэль

Военные расходы были радикально урезаны. Но государственный долг провинций оставался на беспрецедентно высоком уровне, хотя провинциальные власти не проявляли никаких намерений увеличить налогообложение до такой степени, которая позволила бы им уменьшить накопленный долг. Если война 1672-78 гг. оставила Голландию с государственным долгом в 38 миллионов гульденов, к 1713 г. он вырос до астрономической цифры в 128 миллионов — бремя, которое оказало парализующий эффект на дипломатию и вооруженные силы Республики. Такова была часть цены, которую пришлось платить за то, что Нидерланды вели войну за Испанское наследство главным образом в кредит, избегая большого увеличения налогов. Более того, сокращение армии и сохранение высокого уровня государственного долга вызвало новые трения между провинциями. Ибо если Голландия, Оверэйссел и Гелдерланд (провинции, получившие больше всего выгод от присутствия гарнизонов) сохранили свои квоты войск, остальные единодушно сократили соответствующие части армии ниже согласованного размера, переложив основную часть бремени на провинции, согласные платить. Фрисландия возмущалась громче всех, жалуясь, что ее провинциальная квота в финансах Республики была слишком высокой, что, по сути, отвечало действительности. Система квот не менялась с 1616 г. Но с того времени население и ресурсы Голландии увеличились по сравнению с Фрисландией, Зеландией и Утрехтом. Напротив, Оверэйссел и Гелдерланд, со своим более энергичным демографическим ростом с конца XVII в., находились в более благоприятном положении для выплаты их квот. Фактические платежи Фрисландии упали намного ниже официальных взносов провинции.

Именно на этом фоне единодушного и коллективно согласованного сокращения войск и финансовых поступлений, огромного государственного долга, жалоб из-за квот и ухудшившегося сотрудничества между провинциями в 1716-17 гг. состоялся (по настоянию Оверэйссела) ряд специальных собраний Генеральных Штатов для рассмотрения положения Союза и предложенных реформ. В это время (и после) эти собрания назывались Второй Великой ассамблеей, хотя, строго говоря, собрания 171617 гг. были ничем иным, как чрезвычайным заседанием Генеральных Штатов, тогда как Великая ассамблея 1651 г. по своему замыслу представляла конгресс провинциальных ассамблей. Но, разумеется, собрания 1716-17 гг. были Второй Великой ассамблеей в том смысле, что являлись лишь второй генеральной «ревизией» функционирования Союза и состояния сотрудничества между провинциями.

Ведущую роль в этом процессе играл Симон ван Слингеландт (16641736), секретарь Raad van State с 1690 г., энергичный администратор, происходивший из влиятельной дордрехтской регентской семьи — его отец был двоюродным братом Яна де Витта. Хотя его семья в прошлом находилась на стороне партии Штатов, ван Слингеландт в основном старался не примыкать ни к одной из идеологических группировок, взяв за правило придерживаться нейтралитета. Во время войны он тесно сотрудничал с Хейнсиусом и впоследствии стал основной фигурой в политике Генералитета после самого пенсионария.

Ван Слингеландт, с его глубоким знанием дел Генералитета, обладал всеми данными для того, чтобы оценить структуру и органы власти Союза с коллективной, а не узко провинциальной точки зрения. Он и Raad засыпали Генеральные Штаты меморандумами и предложениями об институциональных реформах. Ван Слингеландт также подвергал резкой критике общую тенденцию в политике после 1713 г., утверждая, что сокращение военных и военно-морских сил Республики было настолько масштабным и далекоидущим, что ослабляло ее влияние на международной сцене.

Он настаивал на том, что Генералитет был отныне слишком слабым, а сотрудничество между провинциями совершенно не отвечало интересам государства. Один из его аргументов заключался в том, что в первые годы существования Республики голосование методом простого большинства среди провинций в Генеральных Штатах было более обычным явлением, чем сейчас, и тенденция к большему провинциальному партикуляризму оказывала ослабляющий эффект на Генералитет. «Political Discourses», написанный ван Слингеландтом в это время — хотя и остававшийся неизданным до 1784 г. — демонстрирует не только удивительно подробное знание истории и органов власти Республики после 1572 г., но и искреннее уважение к конституционным традициям и принципам Соединенных Провинций. Он считал Восстание против Испании важнейшим шагом, благодаря которому нидерландцы стали «свободным народом и свободным правительством», а также ключом к восстановлению рушащейся республики его эпохи. Соединенные Провинции, по мнению Слингеландта, пришли в упадок из-за того, что предали эти первые принципы, двигаясь к бесплодному акценту на провинциальный партикуляризм, бывший единственной частью наследия Гроция и де Витта, которую он не одобрял. Ван Слингеландт желал вернуться к концепции более сильного Raad van State и Генералитета, которая, как он считал, превалировала до тех пор, пока не была извращена злополучным английским вмешательством 1585 г., вследствие которого в состав Raad 'а вошли два английских министра. Он призывал к наделению провинций большим объемом власти в Генералитете, реформе финансов Генералитета и возвращению Республики в круг ведущих военных и военно-морских держав, хотя в то же самое время и к сокращению государственного долга.

Но несмотря на то, что вокруг идей ван Слингеландта развернулись бурные дебаты, в конечном счете усилия Raad van State и Второй Великой ассамблеи закончились ничем. В итоге, ассамблея стала решительным поражением для тех, кто захотел преобразовать Соединенные Провинции в более целостное федеративное государство. Несколько малых провинций придерживались точки зрения, что подвергаются несправедливому отношению в процессе принятия решений и в вопросе о квотах, и были более заинтересованы в мерах, направленных на сдерживание гегемонии Голландии, чем в ее укреплении посредством усиления Генералитета. В то же время унижение 1712-13 гг. оставило после себя мучительные воспоминания и способствовало развитию тяги к нейтралитету. Одним важным решением, принятым после дебатов на Второй Великой ассамблее, было сокращение армии еще на 6 000 человек (в основном швейцарцев), в результате чего численность нидерландской армии уменьшилась с 40 000 до 34 000 человек.

Те, кто стремился восстановить военную и военно-морскую мощь Республики — Хейнсиус, ван Слингеландт и ван Дёйвенворде, ведущая фигура в голландском ridderschap'е, — считали ее военную роль по-прежнему необходимой для сдерживания французского экспансионизма, сочетая такие взгляды с пробританской, но необязательно оранжистской позицией. Британия поощряла Генеральные Штаты продолжать играть активную роль в европейской дипломатии и политике, считая это средством расширения британского влияния в Европе. Таким образом, отчасти под британским нажимом Соединенные Провинции едва не вступили в так называемый «Четверной альянс» 1718 г., направленный на сдерживание амбиций Испанских Бурбонов. Резолюция о присоединении к «Четверному альянсу» получила поддержку большинства в Генералитете и была проведена в Генеральных Штатах пятью провинциями против двух, вопреки возражениям Зеландии и Утрехта. Но Амстердам, глубоко встревоженный слишком медленным возрождением нидерландской торговли с Испанией и Испанской Америкой после 1713 г. и ухудшением нидерландской торговли в целом, воспротивился вступлению в европейскую коалицию против Испании. Господствующая фракция в амстердамском vroedschap'е во главе с бургомистром Николасом ван Бамбеком (1665-1722 гг.) враждовала с Хейнсиусом и ван Слингеландтом и желала дистанцировать Республику от Британии. Амстердам шел своим путем.