Переворот.ru - Олег Георгиевич Маркеев

Абонент «А»: — Заткнись и выгляни в окно, мудак!

(Помехи связи)

Абонент «А»: — Алло, Эдуард Васильевич, что вы видели? Алло?! Ты там не до смерти обосрался?! Алло!

Абонент «Б»: — Я слушаю…

Абонент «А»: — И что вы видели, Эдуард Васильевич?

Абонент «Б»: — Дом напротив вспыхнул… Невероятно… Как факел.

Абонент «А»: — Глазам не верите? Вы же радиоинженер, Эдуард Василевич, должны понимать, что такое СВЧ! Ионизация превращает кислород в воздухе в озон. Достаточно искры, чтобы произошёл взрыв. А искры от короткого замыкания будут обязательно, потому что озон окисляет металл лучше любой кислоты. Представьте, что я направил луч на Капотню. Представили?!

Абонент «Б»: — Да…

Абонент «А»: — Я планирую через полчаса возобновить вещание. Объясните людям в правительстве, не сведущим в технических вопросах, что мешать мне — колоссальный риск.

Абонент «Б»: — Меня могут не послушать…

Абонент «А»: — Тогда послушают, как взрываются нефтехранилища в Капотне! И ещё есть Курчатовский институт. А у меня прямо под боком — Останкинский молокозавод. Тысячи тонн масла на хранении. Прикиньте, как они красиво зачадят!

Итак, Эдуард Викторович, я хочу проверить, насколько вы осознали ситуацию. Сейчас ТНТ продолжает вещать с передатчика на Октябрьском поле. Мне их прервать, или это сделаете вы? Учтите, лучом можно зацепить здание «Аквариума». Ха, благодарность ГРУшников будет безграничной! Даю десять секунд на ответ. Время пошло.

Абонент «Б»: — Стойте, я должен подумать!

Абонент «А»: — Осталось пять секунд.

Абонент «Б» — Но… Я не могу единолично принять решение!

Абонент «А»: — Три секунды.

Абонент «Б»: — Стойте!! Я звоню в технический центр.

Абонент «А»: — Правильное решение, Эдуард Викторович! Приятно иметь дело с профессионалом. Да, о своих сотрудниках на башне не беспокойтесь. Я гарантирую им жизнь и высоко оплачиваемую работу. До момента штурма, естественно. Как вы, кстати, смотрите на перспективу штурма башни?

Абонент «Б»: — Я не военный… Но — это безумие.

Абонент «А»: — Вот и постарайтесь донести эту простую мысль до самых горячих голов в правительстве. Я не прощаюсь. До связи!

15:47 (в.м.)

Серый Ангел

Злобин делал беглые пометки на четвертушке листа. Привычку автоматически фиксировать фразы, именно фразы, а не отдельные факты из показаний, выработал у себя в первый же год работы следователем. Сейчас, выводя скорописью одному ему понятные знаки, он точно определил для себя свою роль в происходящем. Не случайный свидетель, не соучастник, а следователь — лицо нейтральное и процессуально независимое. Пусть все идёт, как идёт, всё равно не хватит сил остановить лавину событий. Остаётся только честно фиксировать происходящее, устанавливая роль, мотивы и вину каждого. Придёт время, пригодится.

В какой-то момент он почувствовал, что Дубравин подстраивается под его темп письма, словно адресатом его речи был не хозяин кабинета, а Злобин.

— Как же вы такие умные, стратегически мыслящие, а Махди проворонили? — Злобин нащупал болевую точку и решил бить в неё прицельно.

Дубравин впервые за встречу стал мрачным. Но не как слабак, загнанный в угол, а как тяжеловес, стоящий в углу ринга.

— Мы его не проворонили, а пригласили, — отчётливо произнёс он.

Злобин сдержался, чтобы не бросить взгляд на Игоря Дмитриевича. Боялся увидеть торжество царедворца, наблюдающего, как смутьян сам сует голову в петлю. Решил, что государственной глупости насмотрелся достаточно.

Дубравин своим заявлением, конечно, сам себе подписал приговор. Но из его уст это прозвучало не как явка с повинной, а неприкрытый вызов на бой.

— Подробнее. Когда, с какой целью? — Злобин приготовился делать пометки.

— Три года назад. Цель очевидна: силовые акции по дестабилизации режима. Готовить их своими силами было чересчур опасно. А необходимость уже назрела. Наши данные неопровержимо говорят о том, что планета вошла в зону глобального кризиса, а власть ни о чем, кроме как о «вертикали» думать не желает. Все наши официальные обращения и неформальные подходы оставлены без ответа.

Злобин сделал пометку задать уточняющий вопрос чуть позже.

— Кто такой Махди? — не теряя темпа, спросил он.

— Руководитель разведывательной сети с базой на Ближнем Востоке. Частной сети, — уточнил Дубравин.

— Вы, блядь, нам Бен Ладена притащили? — встрял Игорь Дмитриевич.

— Да кому это Старик Хоттабыч нужен? — отмахнулся Дубравин. — Нет, Махди — русский. Бывший офицер российских спецслужб. В девяносто шестом предложил свои услуги разведке БААС[80]. Провёл ряд успешных спецопераций. Предложил создать формально независимый разведцентр, к которому бы обращались за услугами все желающие. Идею поддержали арабы. Они, наверное, не забыли Старца Горы с его легендарными асассинами. Махди создал нечто подобное, только вместо гашиша для обработки агентов использовал самые современные методики «контроля за сознанием». Имея идеальных исполнителей, неограниченное финансировании и полное отсутствия бюрократических препонов, он быстро создал достаточно мощную и разветвлённую сеть. Практически по всему миру.

— Вы сами служили в разведке. Скажите, разве такое возможно, создать частную спецслужбу? — Злобин постарался вложить максимум иронии.

— А вы послушайте Баха, Андрей Ильич. Не вериться, что такую музыку мог написать человек. Особенно, если слушать одну попсу. — Дубравин тяжело вздохнул. — Я — попсушник в разведке, каковых большинство. Исполнительная серятина, добросовестная посредственность. А он — гений. Сотворить свою структуру рано или поздно мечтает каждый. Но сделать это… Как симфонию написать, имея три класса музыкальной школы. Я тоже мечтал, особенно, когда тупицы в руководстве доставали окончательно. Но лишь мечтал. Так сказать, занимался психотерапией. А Махди взял — и сделал. С нуля. На голом энтузиазме, как и полагается гению.

— Вы с таким пиететом о нем говорите… Сильное впечатление произвёл при личном общении?

Дубравин улыбкой дал понять, что ловушку он