Эта война еще не кончилась - Борис Бабкин

Юрий увидел лежавший рядом автомат и попытался схватить его. Худощавый, заорав что-то по-чеченски, прыгнул на пальцы Юрия. Парень вскрикнул. В комнату вбежал забывший автомат боевик.

– Видишь?! – заорал худощавый. – Ты оружие забыл!

– Заткнись! – угрожающе посоветовал ему тот и, схватив автомат, вышел. Худощавый что-то зло проговорил ему вслед. Юрий посмотрел на свои распухшие пальцы. Застонав, поднес ко рту и подул. Худощавый, выплескивая свою ярость после стычки, дважды пнул Юрия ногой в живот и ударил автоматом по спине. Попал по ране. Юрий потерял сознание. Захрипел Александр. Чеченец ударил его ногой и вышел.

– Юрка, – промычал Сашка, – живой?

– Чуть не успел автомат взять, – едва слышно отозвался тот. – Муса здесь. Я его, духа, сразу узнал. В харю ему плюнул. Он и автомат оставил около меня. Другой не дал взять.

– Попали мы снова, – прохрипел Александр. – А ведь думали, все.

– Меня по ране ударили, – с трудом проговорил Юрий. – Кровь идет… – Он с трудом повернулся на правый бок. – Теперь-то все, хана нам.

– Наверное, – мрачно согласился Сашка. – Скорей бы кончали, гады.

– Отдай мне их, – попросил крепкий чеченец. – Они мне знакомы. Я с ними хотел…

– Муса, – оборвал его широколицый полный мужчина с окладистой черной бородой, – у меня на них свои планы. Ты их больше не тронешь. Мне они нужны здоровыми и живыми. Что, тебя один из этих неверных поколотил? – Он рассмеялся. – Слышал. Как же так? Ты же специалист по рукопашному бою, а тебя русский солдатик… – Он не договорил, увидев перекосившееся от ярости лицо Мусы, и серьезно сказал: – Хороша месть настоящему сильному врагу. Только трусы, избегая мужчин, мстят детям и женщинам. Тронешь хоть одного – убью, – спокойно проговорил он и неторопливо пошел к дому. Пальцы Мусы крепко сжали рукоятку висевшего на поясе кинжала. Что-то прошептав, он быстро пошел к стоявшему в отдалении джипу.

Кольцо вокруг Грозного продолжает сжиматься. Авиация и артиллерия наносят удары по позициям боевиков. Артобстрелы и бомбовые удары авиации наносятся только по выявленным объектам. В Чечню прибыл министр МЧС Шойгу. Он заявил: «Я готов встретиться с кем угодно и обговорить условия выхода мирных жителей из города». Командование объединенных сил Российской армии не говорит о дате начала штурма Грозного. Войска приступили к освобождению Урус-Мартана. Ополченцы Гантамирова вместе с федеральными войсками принимают участие в боях по освобождению Чечни от бандитских формирований. Из бандитского плена освобождены шесть заложников. Среди них пятилетняя девочка из Краснодарского края…

– Ну! – вздохнул Денис. – Еще немного, еще чуть-чуть…

Он, Борис и девушки взялись за четыре петли проволоки, которая обматывала корпус бомбы.

– Раз, – начал Калмыков, – два, взяли!

Упираясь ногами, они потянули проволоку. Конусообразная чугунная чушка стала медленно подниматься.

– Это самоделка, – успел сказать Денис, прежде чем они вытащили ее наверх.

– Здорова паскуда! – вытирая пот, буркнул Бабич. Присев, осмотрел чушку. – Надпилы сделаны. – Он осторожно очистил от земли бока бомбы. – А провода кончаются. – Он увидел собранные в пучок три идущих от коробочки провода с металлическим штырьком на конце.

– Ее, наверное, выбросили за ненадобностью. – Денис сплюнул. – Нет в ней ничего! – Он сильно ударил по чушке кулаком. – Проход заделывали, вот и воткнули. А мы потели.

– Береженого Бог бережет, – буркнул Борис. – Лучше подстраховаться, чем…

– А я, дубина стоеросовая, – усмехнулся Калмыков, – обрадовался, что нужный проводок перерезал. Об этом тоже люди узнают? – вспомнив слова Бориса, спросил он.

– А как же! – усмехнулся тот. – Ты сделал все как надо – черт ее знает, что это такое. Так что мое мнение осталось прежним – ты на высоте! Я бы ни за что до нее не дотронулся.

– Утешил, – криво улыбнулся Калмыков.

Спустившись в яму, стал нагребать грунт в самодельные мешки. Борис и девушки вытаскивали их и высыпали дальше. Толстый слой грунта закрывал пол бункера.

– Опа, – сказал Денис, – кажется, пробились.

– Ты осторожней, – взяв автомат, предупредил Бабич. – Кто знает, куда мы пробились. Может, в спальню к Басаеву или в гарем Хаттаба. Вот бы здорово было! – усмехнулся он.

Малика отдала Денису автомат. Девушки, загородив собой Машу, приготовили винтовки.

– Может, «лимонку» туда? – тихо спросил Денис.

– Ты знаешь, что там? Может, склад боеприпасов или баллоны с газом.

– Тоже правильно. Значит, обычный метод вхождения в помещение не годится.

– Ты вылезай. Если там кто-то есть, пусть лучше к нам ныряет. «Лимонку» бросит – успеем к стене лечь. Тут яма, осколками нас не достанут.

– Тоже правильно. – Денис выбрался из ямы.

Борис лег и направил ствол автомата на отверстие под стеной.

– Ты поешь, – посоветовал он. – Я покараулю, потом поменяемся.

– Ты тоже поешь, – тихо сказала Малика. – Мы приготовили…

– Отдыхайте, – не спуская настороженных глаз с прохода, отозвался Борис. – Только оружие чтоб под рукой было. Что там, кто знает. Надо быть готовыми ко всему. И как можно тише. Маше шепните, чтоб не шумела.

– Она спит, – чуть слышно отозвалась Малика.

– Что вам от нас нужно? – спросил Александр плотного чеченца с окладистой бородой.

– Заткнись, – добродушно посоветовал тот. – Твое дело молчать. У нас сейчас дела идут не совсем так, как хотелось бы, – неожиданно разоткровенничался он. – Мои джигиты злые и вполне могут убить. Будешь казать зубы, – добавил он, – отдам Мусе. Вы, оказывается, старые знакомые. Кто из вас тогда ему морду набил? – весело спросил он. Парни промолчали. – Вы ешьте, – посоветовал бородач. – Конечно, не ресторанное меню и даже не ваш армейский паек, но все-таки живы некоторое время будете. – Он вышел. Вслед за ним, не спуская с русских настороженных глаз, пятясь задом, вышли двое боевиков.

– Надо поесть, – взяв черствую корку, вздохнул Александр.

– Не хочу, – простонал Юрий.

– Надо. Через силу хоть немного съешь. Ты же крови много потерял. А не будешь есть…

– Лучше бы убили!

– Чего-то им, сволочам, нужно. Вот твари! Знаешь, порой как подумаешь, и весь свет не мил. Но иногда, особенно ночью, мысль приходит: все-таки жив. А ведь раз нас уже освободили, чеченцы освободили, выходит, и у них хорошие мужики есть, кому не по себе от всей этой ваххабитщины. У меня внутри ненависть, наверное, на все время, которое жить буду, сохранится к этим духам. Но порой страх приходит: вот сейчас войдут и бить начнут или…

– У меня такое тоже бывает. Ведь освободили нас, – с отчаянием сказал Юрий, – и на тебе. А ты на того чеченца…