Рокоссовский - Борис Соколов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Обстановка настоятельно требовала от нас ускорить разгром гитлеровцев в Восточной Померании, чтобы освободить как можно больше сил для решающего удара на берлинском направлении. Вот почему Ставка нацеливала против восточно-померанской вражеской группировки усилия сразу двух фронтов. По ее указанию 2-й и 1-й Белорусские фронты должны были наступать смежными флангами на север, нанося удар в общем направлении на Кольберг (Колобжег). Разграничительная линия между фронтами — Линде, Ной-Штеттин, Кольберг. После рассечения вражеской группировки войска 2-го Белорусского фронта ликвидируют восточную ее часть, овладевают городами Данциг (Гданьск) и Гдыней с выходом к Данцигской бухте, а войска 1-го Белорусского фронта уничтожают врага в западной части Померании, продвигаясь к реке Одер».
Здесь Рокоссовский, как кажется, намекал на то, что именно опасения, что Германия заключит сепаратный мир с Англией и США или капитулирует перед западными союзниками в одностороннем порядке, и заставили советское руководство, то есть Сталина, отложить взятие Берлина и сперва провести Восточно-Померанскую операцию. Об этом же пишут А. С. Завьялов и Т. Е. Калядин: «Следует указать, что, сосредоточивая усилия своих войск против Советской Армии, фашистское руководство Германии преднамеренно ослабляло свои силы на Западном фронте и уже искало пути для сговора с правительствами США и Англии о заключении сепаратного мира. Таким образом, складывавшаяся обстановка требовала ускорения разгрома противника в Восточной Померании. Покончить в кратчайший срок с восточно-померанской группировкой врага и высвободить как можно больше сил для нанесения решающего удара на Берлинском направлении — такова была ближайшая и неотложная задача наших войск, действовавших в Восточной Померании».
Константин Константинович вспоминал:
«Отходящему противнику все же удалось занять заблаговременно подготовленный Гдыньско-Данцигский укрепленный район. Ему помогли условия местности и весенняя распутица. Отступая, гитлеровцы разрушали и минировали дороги, спустив плотины, затопляли целые районы. И страшно нам мешали беженцы. Геббельсовская пропаганда вбила в головы немцев столько клеветы о советских войсках, что люди в ужасе покидали насиженные места, лишь заслышав о нашем приближении. Захватив с собой домашний скарб, они целыми семьями бежали куда глаза глядят. Шоссе и проселки были забиты обезумевшими людьми. Одни бежали на запад, другие на восток. К тому же дороги были загромождены брошенным гитлеровцами военным имуществом. Войска с огромным трудом прокладывали себе путь…»
28 марта войска Рокоссовского, на время проведения Восточно-Померанской операции 1-й гвардейской танковой армией, заняли Гдыню, а 30 марта — Данциг (Гданьск). Остатки немецкого гарнизона укрылись в заболоченном устье Вислы. Теперь 2-му Белорусскому фронту предстояло в ходе Берлинской операции форсировать Одер в его нижнем течении и наступать далее к Эльбе навстречу британским войскам.
6 апреля 1945 года Рокоссовский последний раз до капитуляции Германии побывал на приеме у Сталина. Вместе с ним в кремлевском кабинете присутствовали Антонов, Штеменко и Булганин. На этот раз Иосиф Виссарионович предпочел принимать командующих фронтами, участвующими в Берлинской операции, порознь. 3 апреля у него побывали Жуков и Конев. Может быть, принимая Константина Константиновича отдельно от командующих теми фронтами, которым предстояло непосредственно брать Берлин, Иосиф Виссарионович стремился подчеркнуть свое особое внимание к Рокоссовскому, а заодно и подсластить пилюлю, подчеркнув, что наступление 2-го Белорусского фронта столь же важно, как и наступление 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов.
6 апреля 1945 года Ставкой Верховного главнокомандования 2-му Белорусскому фронту Рокоссовского была поставлена задача:
«Подготовить и провести наступательную операцию с целью форсировать р. Одер, разгромить Штеттинскую группировку противника и не позднее 12–15 дня операции овладеть рубежом: Анклам, Деммин, Мальхин, Варен, Притцвальк, Виттенберге». Главный удар предписывалось наносить силами трех общевойсковых армий с двумя танковыми и одним мехкорпусом из района севернее Шведт в общем направлении на Штрелитц. Ставка также требовала на участке прорыва с помощью трех артиллерийских дивизий создать плотность не менее 150 стволов калибра от 76 миллиметров и выше на один километр фронта прорыва. При благоприятных условиях следовало использовать успех войск 1-го Белорусского фронта для свертывания обороны противника по р. Одер. При этом часть сил Рокоссовского должна была действовать из-за правого крыла 1-го Белорусского фронта. Время перехода в наступление директивой не определялось из соображений секретности. Указывалось только, что «начало операции согласно полученным Вами лично указаниям».
В период подготовки Берлинской операции советское командование проводило активные дезинформационные мероприятия. Выступая на научной конференции в 1946 году, начальник разведывательного управления 1-го Белорусского фронта генерал-майор H. М. Трусов, в частности, заявил: «Командованием фронта проведен ряд мероприятий, затруднивших противнику разгадать направление нашего удара, силу этого удара и время наступления. Мероприятия по обману противника проводились по особому плану. Этот план был полностью проведен в жизнь, и противник на него реагировал. Так, например: шведское радио накануне нашего выступления передало, что наступление на Берлин будет осуществляться глубокими охватами Берлина с севера и юга, что в центре наступления на Берлин будут сковывающие действия. В подтверждение этого высказывания приводилось следующее соображение, что маршал Жуков координирует все три фронта, наступающие на Берлин: с севера наступают армии под командованием Рокоссовского, в центре наступают армии под командованием Соколовского и с юга наступают армии под командованием Конева. Это сообщение шведского корреспондента будет понятно, если противнику известен план наших обманных действий».
12 апреля 1945 года разведотдел 2-го Белорусского фронта следующим образом оценивал силы противника:
«Перед 2-м Белорусским фронтом на рубеже Берг, Воллин, Штеттин, Шведт, протяженностью 70 км, обороняются соединения 3 ТА противника в составе 3 тк, предположительно, 39 тк и двух ак н/н.
В первой линии пр-к имеет: пех. дивизий — 1 (281-я пд), дивизионных групп — 1 (дивизионная группа „Шведт“), боевых групп — 1 (боевая группа „Кройц“), отдельных полков — 4 (1-й и 2-й своди, крепостные, 4 пп „Померания“, 1-й парашютный полк особ, назн.), отдельных спец. батальонов — 8 (6-я школа ВВС, 2-й морской батальон, 3-я зенитная школа, сводный морской батальон, 1098-й охранный батальон, батальон СС, батальон морской пехоты, батальон „Ашенбах“).
Всего в первой линии до 31 пех. и спец. батальонов.
Действующие части усилены: 503 тб РГК, 8-й противотанковой бригадой, арт. частями 406-го арт. корпуса (три ад), двумя ад н/н, четырьмя зен. ап (11, 34,411 и 611 ап), тремя зен. ад (272, 291 и 616 ад).
В резерве — на переформировании и доукомплектовании противник имеет: тд — 1 (22 тд в районе Позевальк), пд — 1 (15 пд СС (лат.) в районе сев. — зап. Штеттина), до двух пд на формировании в районе Пенцлина (юго-зап. Нойбранденбурга), полков — 1 (1-й румынский полк в районе Нидер-Ландин — 10 км сев. — зап. Шведта).
