Лед - Бернар Миньер

Он вдруг умолк, прислушиваясь к сообщениям, которые звучали по радио. Диана тоже попробовала что-нибудь расслышать, но ее сознание все еще не могло сосредоточиться на хриплых звуках, вылетавших из переговорного устройства.

— Говорят, наши друзья жандармы понаделали дел там, наверху. Похоже, они немного перестарались.

Диана разглядывала пейзаж за лобовым стеклом. Узкая дорога была занесена снегом, но они двигались довольно быстро. Видимо, жандармы снабдили свою технику зимней резиной. Ничто не нарушало чистой белизны, только темные стволы деревьев да серые скалы, торчащие кое-где из-под снега. Вдали на фоне ночного неба вырисовывались высокие горы, и Диана разглядела проем между вершин. Видимо, там проходила дорога.

Она еще раз повернулась к Гиртману. Ей хотелось вглядеться в человека, который собирался ее убить. Вдруг в мозгу зашевелилась мысль, которая быстро начала пробивать себе дорогу, такая же четкая и прозрачная, как ледяной сталактит в лунном свете. Он врет, что никогда не ошибается, ему просто надо ее в этом убедить. Гиртман хочет, чтобы она оставила все надежды и полностью на него положилась, рассчитывая, что он сохранит ей жизнь.

Вот тут он просчитался. Как раз это в ее планы не входило.

Они вынырнули из леса, петляя между ледяных сугробов. Сервас понял, что они въезжают в ледниковый цирк: в ущелье циклопических размеров. Ему на ум сразу пришла архитектура гигантов. Все здесь было чрезмерно: пейзажи, страсти, преступления. Пурга металась вокруг с прежней силой, и они оказались в вихре снежных хлопьев. Циглер прижалась к рулю, согнувшись под ветром за непрочной плексигласовой перегородкой. Сервас тоже пригнулся, чтобы хоть как-то спрятаться за хрупкую спину напарницы. Перчатки и комбинезон грели слабо, ветер пронизывал насквозь, и только пуленепробиваемый жилет немного спасал от холода. Временами снегоход подскакивал, круто беря то вправо, то влево, как в бобслее, и не раз Сервасу казалось, что он вот-вот опрокинется.

Однако, несмотря на порывы ветра, они быстро приближались к просторному амфитеатру, изрезанному террасами, исчерченному осыпями и натеками льда. Мелкие водопады застыли зимой и теперь походили на высокие белые свечки, прилипшие к скалам, или, скорее, на потеки воска. Когда луна проглядывала сквозь облака и освещала ландшафт, от этой красоты захватывало дух. Над цирком парило ощущение таинственного ожидания, зависшего времени.

— Я его вижу! — вскрикнул Сервас.

Вытянутый, как сигара, снегоход поднимался по склону с другой стороны цирка. Сервасу показалось, что он смутно различает тропу, которая ведет к разлому между двух скальных стенок. Снегоход уже преодолел половину пути. Тут облака расступились, и луна повисла, словно плавая посередине черного перевернутого озера. Молочный свет снова разлился по цирку, ясно очерчивая каждый камень, каждый кусок льда. Сервас поднял глаза. Силуэт снегохода исчез в тени за скалами и снова показался в лунном свете, уже с другой стороны. Он резво продвигался вперед и худо-бедно держал дистанцию, пока их более мощная машина прорывалась наверх.

Они преодолели разлом и вдруг снова оказались среди пихт. Ломбар исчез. Тропа круто поднималась вверх, выписывая зигзаги среди деревьев, ветер дул сильными порывами, поднимая снежную завесу, слепившую глаза. Сверху снова вспыхнул луч фары. У Серваса было такое чувство, что разъяренное и ревущее божество дует им в лицо своим ледяным дыханием. Он дрожал от холода в комбинезоне, в то же время по спине между лопаток бежала струйка пота.

— Где он? — крикнула Циглер. — Черт! Куда он делся?

Мартен почувствовал, как все тело Ирен напряглось, мышцы натянулись, чтобы удерживать машину. Ее охватило бешенство. Ломбар чуть не засадил ее в тюрьму вместо себя, он использовал их. На секунду Сервас усомнился, в уме ли она, не увлечет ли это бешенство их обоих в смертельную западню.

Лес расступился. Они перевалили через небольшой холм и снова принялись спускаться. Метель неожиданно прекратилась, и горы обступили их, как войско гигантов, явившееся посмотреть на ночной поединок. Тут, метрах в ста внизу, они увидели Ломбара. Он съехал с тропы, оставил машину на снегу, низко наклонился и протянул руки к земле.

— У него серф! — крикнула Циглер. — Вот сволочь! Он обвел нас вокруг пальца!

Сервас увидел Ломбара на вершине очень крутого склона, усеянного скальными выступами, и вспомнил все газетные статьи, восхвалявшие его спортивные достижения. Интересно, смогли бы они догнать его на снегоходе? Если так, то бросил бы Ломбар свою машину? В этот момент Циглер скатилась почти вертикально вниз. Тропа разветвлялась, и она свернула на ту, где оставил след снегоход Ломбара. Сервасу на миг показалось, что их выкинуло в кювет. Бизнесмен на вершине склона обернулся и поднял руку, словно указывая на них.

— Осторожно! Он вооружен!

Сервас не смог бы точно сказать, что сделала Циглер, но их снегоход вдруг резко затормозил и встал поперек тропы, а Сервас оказался вверх тормашками в снегу. Они увидели вспышку, потом прогремел выстрел. Вокруг загрохотало эхо. Раздался второй выстрел, потом третий… Воздух сотрясался от грохота, многократно усиленного скальными стенками. Потом выстрелы прекратились. Сервас с отчаянно бьющимся сердцем прислушивался, зарывшись в снег. Циглер лежала рядом, держа пистолет на взводе. Однако почему-то, по какой-то таинственной причине, она решила не применять оружие. Эхо последнего выстрела еще не затихло, как за ним раздался новый звук, словно порожденный эхом. Что-то громко треснуло.

Звук был незнакомый. Сервас не мог понять, что это такое.

Все еще лежа в снегу, он почувствовал, как у него под животом задрожала земля. На короткое мгновение его охватила дурнота. Мартен никогда не слышал, ни разу не ощущал ничего подобного.

За треском последовал глухой глубинный рокот, тоже совершенно незнакомый.

Низкий грохот нарастал, будто Мартен лежал на рельсах, а к нему приближался поезд. Нет, не один, а множество поездов неслись на него…

Сервас приподнялся и увидел, что Ломбар застыл на склоне, как парализованный, подняв руки.

И тут Сервас понял.

Циглер испуганно посмотрела на вершину справа от них, потом вскочила, протянула ему руку и закричала:

— Быстрее! Отсюда надо бежать! Быстрее!!!

Она потащила его на тропу, по колено проваливаясь в снегу. Он старался не отставать, с трудом двигаясь в огромном комбинезоне и тяжелых ботинках. На секунду остановившись, Сервас сквозь забрало шлема посмотрел на Ломбара. Тот прилаживал крепления серферной доски и с тревогой косился куда-то наверх. Сервас проследил за его взглядом, и внутри у него все застыло. Сверху на них ползла огромная плита из льда и снега, словно зашевелился спросонья великан. Сервас изо всех сил замолотил руками и ногами, стараясь выбраться на тропу и не сводя глаз с ползущей плиты.

Гигантское облако перевалило через вершину и покатилось вниз между деревьями.

«Это конец, — подумал он. — Это конец!»