На перекрестке двух миров - Юлия Цыпленкова

сама жизнь. Вряд ли я могла бы потягаться с ней красотой, и все-таки мне вдруг стало приятно.

— Пожалуй, на Илсым похожа Амберли, — чуть смущенно заметила я. — На то изображение в храме.

— Правда?

Сестрица шагнула в гостиную, и я поняла, что она всё это время подслушивала, должно быть, не желая мешать. Однако осознав, как выглядит столь неожиданное появление, потупилась:

— Простите, я не подслушивала, просто услышала…

— Тогда иди к нам, чтобы слышать лучше, — легко рассмеялась я.

Амбер зарделась, но вздернула подбородок и приблизилась к нам.

— Вот еще, — Танияр поднялся с дивана и подошел к Элдеру, забрав с собой набросок с ягиром, — здесь не хватает знака…

Мужчины занялись обсуждением наброска, а я, взяв сестрицу за руку, усадила ее рядом с собой. Амберли уместила голову на моем плече и вздохнула:

— Так не хочется отпускать тебя. Вроде бы и виделись после совершеннолетия нечасто, а в последние три года не виделись вовсе, но даже мысль, что ты уйдешь, тяготит.

— Это только кажется, — ответила я. — Минуты расставания всегда тяжелы, но как только портал за нами закроется, жизнь вернется к своему привычному течению. Однако на душе будет легко, потому что это всего лишь разлука, но не прощание. Увидимся мы ли мы еще или нет, но в нас будет жить уверенность, что отныне всё хорошо. Пусть не рядом, пусть разделенные пеленой пространства, но мы продолжаем существовать. Это знание много приятней, чем забвение или горечь потери. Что ответишь, дорогая?

— Что ты мудра, сестрица, — сказала Амбер.

— Помнишь, как мы смотрели с тобой из окна на вечерний сад? — спросила я. — Тогда мы были юны, и закоснелые правила велели нам не покидать своих комнат в это время.

— Помню, — улыбнулась сестрица. — Ты жутко злилась из-за этого.

— Теперь нет повода злиться, — я улыбнулась в ответ. — Мы повзрослели и можем осуществить свою мечту. Пройдемся?

Амберли бросила взгляд на супруга. Она была хорошей ученицей, потому должна была испросить дозволения супруга. Однако она была еще и моей наперсницей, а потому так и не спросила. Просто кивнула, и мы дружно поднялись на ноги. Ни Танияр, ни Элдер не окликнули нас, кажется, полностью поглощенные обсуждением, но я знала — попросту нам достались умные мужчины. И, взявшись за руки совсем как в далекой юности, мы покинули покои.

Глава 26

— Девочки! Что вы снова задумали? — услышали мы восклицание, произнесенное до боли знакомым тоном, когда дошли до лестницы.

Матушка обнаружилась возле дверей наших с Танияром покоев. Она держалась за ручку, будто намеревалась войти, но под нашими взглядами руку убрала и направилась к нам с сестрицей. На лице ее застыла строгость, но румянец, приметный даже в свете свечей, зажженных на ночь, выдавал смущение ее сиятельства. Должно быть, она стучалась, однако не услышав ответа, хотела приоткрыть дверь и послушать.

— Доброго вечера, — скрыв улыбку, произнесла я. — Вашему сиятельству не спится?

— Да, что-то не идет сон, — сказала графиня, но быстро вспомнила, кто тут может спрашивать, негодовать и поучать, потому потребовала ответ: — Куда это вы направляетесь в столь поздний час, и почему не лежите в ваших постелях?

— Наших супругов вы тоже спросите об этом? — полюбопытствовала я, так напомнив, что мы давно не дети.

— И с них спрошу, если потребуется, — тут же ответствовала матушка. — Что же это за мужья, коли отпускают своих женщин поздней порой бродить в одиночестве?

— И вправду, — теперь я улыбнулась уже, не скрываясь. — Какой муж отпускает свою жену? Вот его сиятельство, граф Тибадский, тоже не слишком суров с супругой.

— Отчего же? — послышался голос батюшки. Сам он выступил из тени и одарил жену чуть насмешливым взглядом и продолжил: — Я как раз ищу свою супругу. Удивительное дело, дорогая, выслушав ваши уверения, что вы идете почивать, я не обнаружил вас, выйдя из кабинета. Не только в спальне, но и во всех покоях. А тем не менее, вы уверяли, что возьмете себя в руки и не станете тревожить наших гостей.

— Вы удивительно сухой и бесчувственный человек, ваше сиятельство, — парировала графиня. — Как можно вообще было просиживать над документами, когда завтрашний день… — Прервав себя, она отвернулась, но вскоре продолжила: — И позвольте обратить ваше внимания, что наши гости вовсе не спят. Более того, дамы, оставив своих мужей, направляются, отнюдь, не в покои, а в сторону от них.

— Так идемте с нами, — вставила я. — Ночь чудесна, мы хотим пройтись по парку.

— И мужья наши вовсе не против, — вставила Амбер, и матушка всплеснула руками:

— И после этого вы станете упрекать меня, ваше сиятельство? Иные мужья вовсе не бранят своих жен, не обнаружив их на предписанном законом месте. За что же отчитываете меня вы?

— Лишь за то, что дамы слишком легко одеты, — ответил отец, — особенно госпожа Таньер в ее положении. А потому я требую от всех вас одеться, и сам буду сопровождать. Если уж иным мужьям и в голову не пришло, что женщине в ночи бродить одной не только неприлично, но и опасно, то я стану вам защитой.

— Не сомневалась в вас ни единой минуты, мой дорогой, — улыбнулась матушка. — Ожидайте, у меня хватит теплых плащей для всех.

— Как скажете, ваше сиятельство, — согласились мы с сестрицей.

Вскоре родительница вернулась с тремя женскими плащами и одним мужским, о супруге ее сиятельство тоже позаботилась. А спустя еще несколько минут мы уже брели по ночному парку, освещенному фонарями и лунным светом. И пусть это был не парк в нашем поместье, и над головами не сияло дневное солнце, но мы будто бы вернулись на много лет назад. Будто бы барон и баронесса Тенерис гуляли с дочерью и воспитанницей, и жизнь их была проста и безоблачна. Еще не случилось в нашей жизни короля, и не было реформ, не было взлетов и падений. И Белого мира тоже не было… Не было ничего, что стало причиной сегодняшней поздней прогулки по парку графского имения в Тибаде.

Впрочем, разница все-таки имелась. Прежде мы с Амберли шли впереди, держась за руки, а за нами шествовали родители. Матушка держала под руку отца и время от времени, прервав негромкую беседу, непременно делала нам… мне замечания, потому что сестрицу в такие минуты упрекнуть было не в чем. А сегодня ее сиятельство держала под руку меня с одной стороны, а с другой так же держалась Амбер. Глава нашего семейства остался позади нас в одиночестве.

Разговоров как таковых не было. Воспоминания не