Готический роман. Том 2 - Нина Воронель

Они посидели недолго, прижимаясь спиной к спине, и совсем закоченели, – хоть ветер внизу дул не так сильно, зато пол отсасывал из их тел все накопившееся за день тепло.

– Я больше не могу, – взроптал Клаус. – Я лучше спущусь навстречу мамке, чем тут мерзнуть.

Изворотливая Хелькина смекалка лихорадочно заметалась в поисках последней соломинки – ему что, ему ведь ее страхи неведомы, он сейчас и вправду сорвется с места и скатится с колокольни прямо в жадные лапы Марты!

– Знаешь что? Давай споем! – на последнем выдохе предложила она, не слишком надеясь на успех.

– Споем? – удивился Клаус, но с пола не поднялся, выжидая.

– Споем ту балладу, что мы в прошлый раз разучивали с пастором, – она напела несколько тактов. – «Летит в облаках шестикрылая птица, та-та-та-та-там!» Ты помнишь свою партию?

– «Горит в облаках золотая зарница, та-та-та-та-там!», – подхватил Клаус.

Голоса их сплелись и взмыли к небу, а дальше все уже было просто – мерно раскачиваясь в такт мелодии, Клаус и Хелька начали погружаться в теплое море знакомых звуков и слов. И не стало ни холода, ни ветра, ни зловещей тени Марты, поджидающей Клауса, чтобы навеки забрать его у Хельки и затащить Туда.

Едва только Инге, войдя вслед за Ральфом в тренировочный зал, включила свет, Карл понял, в чем секрет ее нового облика, – она была беременна! Фигура ее, высвобожденная из тесного футляра золотого платья, не оставляла сомнений, что дело зашло далеко, месяцев шесть-семь, не меньше. О том, что поняла, увидев его, Инге, он подумать не успел – Ральф могучим прыжком вылетел из-за ее спины и со счастливым визгом стал бросаться на грудь Карла, норовя лизнуть его то в нос, то в ухо.

Пока Карл пытался отбиться от мощного натиска пса, он краем глаза заметил, как рука Инге, крадучись, скользнула куда-то за дверь, и в ответ на это почти неуловимое движение начала быстро раздвигаться стеклянная витрина, отделяющая оружейный арсенал от внешнего мира.

Карл не стал проверять на себе, ее ли выстрелы так искусно изрешетили яблочко мишени, – он резко оттолкнул Ральфа и, сделав шаг вперед, обхватил Инге за плечи, так что его щека коснулась ее щеки.

– Инге, – прошептал он. – Это же я.

Хоть глаза ее и не узнали его с первого взгляда, тело ее немедленно отозвалось на его прикосновение – оно вздрогнуло и обмякло, словно хозяйка потеряла над ним власть. Карл испугался, что Инге сейчас упадет в обморок, но она быстро справилась с минутной слабостью и жестко уперлась локтями ему в грудь, отгораживаясь от его объятий.

– Это я, я, – не отпуская ее, повторил он. – Теперь ты меня узнала?

Ральф настойчиво втиснулся между ними, всем своим ликующим существом подтверждая правдивость этих слов. Не поверить Ральфу Инге не могла – уже не сопротивляясь, а лишь не подпуская Карла ближе, она расслабила локти и уперлась ему в грудь ладонями. Ладони ощущались куда мягче, чем локти, и Карл вместо того, чтобы преодолевать их нестойкое упорство, смирился и покорно предоставил свое новое лицо ее цепкому взгляду.

– Я тебя видела внизу во время экскурсии, – произнесла она, наконец, утвердительно, без всякой вопросительной интонации. – Значит, фрау Штрайх была права.

Будничность ее слов неприятно кольнула Карла. Он ожидал чего угодно – обморока, истерики, слез, даже грозного окрика «Вон отсюда!», – но только не этой равнодушной регистрации несущественного факта правоты какой-то несущественной фрау Штрайх. Неужели в душе ее не нашлось ничего лучшего, предназначенного ему, – ведь они не виделись столько лет!

Именно это она и сказала в ответ на его мягкий, но скорбный упрек, – а чего он, собственно, ожидал, они ведь и вправду не виделись столько лет! И ведь ни слова за все эти годы, ни знака не подал, что жив!

– Я вижу, ты вполне примирилась с мыслью, что меня уже нет в живых, – не удержался он, указывая на ее округлившийся живот. И тут же прикусил язык, он ведь здесь не для того, чтобы выяснять и обострять отношения.

– Ты что, вышла замуж? – кротко спросил он, стараясь загладить свою поспешную проговорку.

Но Инге слишком хорошо его знала, чтобы так вот с ходу поверить в его кротость.

– Только не пытайся убедить меня, что прежде, чем явиться сюда, ты не выяснил досконально, замужем ли я и жив ли еще Отто.

– При чем тут Отто? – осторожно поинтересовался Карл, ни сполохом взгляда, ни дрожью щеки не выдавая рвущегося наружу рокового вопроса, – а что она знает о кознях отца? Неужто старый негодяй действовал в сговоре с нею?

Но Инге сама, без его побуждения приоткрыла завесу тайны:

– Мне казалось, что именно отец вынудил тебя сбежать отсюда так поспешно.

Что-то она знала наверняка, и Карл, торопливо согласившись насчет зловещей роли ее отца, решился спросить, что же тогда нашли в замке полицейские. Брови Инге озадаченно взлетели вверх.

– Полицейские? Ты хочешь сказать, санитары скорой помощи? Они нашли Отто внизу, под лестницей красного зала, и никто не смог объяснить, как ему удалось туда скатиться.

Это звучало абсолютно неправдоподобно – какие к черту санитары?

– А как объяснил это сам Отто?

– Он был без сознания, с ним случился тяжелый удар. Просто чудо, что он остался жив, но он уже ничего не мог объяснить – ни куда девался ты, ни почему он попросил Клауса вызвать скорую помощь. Клаус говорит, что когда отец послал его вызывать скорую помощь, он чувствовал себя прекрасно. Да и потом весело смеялся и громко просил Клауса побыстрей катить его кресло.

Клаус вызвал для Отто скорую помощь? Невероятно, – этот, до колик преданный когда-то Карлу дефективный мальчишка?

– Клаус? Да он же номер набрать не умел!

– Ты, я вижу, забыл, – номер скорой помощи не надо было набирать. У Отто была специальная кнопка, ее нужно было только нажать и все.

Кнопка действительно была, но кто мог подумать, что старый лис умудрится так обвести его вокруг пальца? А он-то, болван, все эти годы наслаждался мыслью о том, как он умудрился обвести вокруг пальца старого лиса! В чем-то он, конечно, его перехитрил, не свалившись во тьме на дно зловонной ловушки, и все же… Не поддайся он тогда панике, не пришлось бы ему, сломя голову, бежать из замка и отказавшись от отлично продуманного плана, попасть в руки своих сегодняшних хозяев. Как глупо, как беспросветно, непоправимо глупо!

– Ты что? – привел его в себя голос Инге. Он что ли застонал или заскрипел зубами – совсем потерял контроль над собой! Карл поднял глаза и больно наткнулся на ее взгляд, не теплый и встревоженный, как когда-то, а неприязненный и отчужденный: – Обидно стало, что тебя так ловко обманули?

– И еще как обидно! Ты даже представить себе не можешь, как, – согласился он и торопливо добавил в надежде исправить положение. – Но я пришел сюда не для того, чтобы ворошить прошлое.