Диалектика капитала. К марксовой критике политической экономии. Процесс производства капитала. Том 1. Книга 2 - Николай Васильевич Сычев

они располагали раньше, и вследствие этого они сократили производительность своего труда на ту величину, которую раньше давала им излишняя доля капитала. Это сокращение измеряет величину продукта, который следует отнести за счет покинутого капитала.

Первостепенное значение имеет то обстоятельство, что продукт, который теперь следует приписать первой группе рабочей силы, с ее станками и прочим оборудованием, стал теперь меньше прежнего, исключительно вследствие потери ее части капитала. Избыток прежнего ее продукта, по сравнению с настоящим, нельзя приписать труду; и никакой эксплуатации работников не происходит, хотя каждая из этих двух единиц рабочей силы получает в настоящее время меньше, чем прежде получала первая»[854].

Иллюстрируя эти рассуждения на диаграмме, Дж. Б. Кларк отмечал, что продукт, в создании которого принимала участие половина капитала, измеряется площадью ABBIAI минус половина площади ABBIIAII. Соответственно продукт, в создании которого принимала участие единица труда, измеряется площадью AIBI BIIAII. В итоге «каждый человек получает то, что создает одна единица труда в нормальных условиях, капитал же получает то, что следует отнести за его счет»[855].

Нетрудно видеть, что вышеприведенные аргументы не столько обосновывают теорию вменения, сколько свидетельствуют о ее полной несостоятельности.

Во-первых, приращение каждой новой единицы труда (рабочей силы) означает, что масса используемых средств труда (станков) увеличивается, а стало быть, органическое строение капитала становится более высоким. Поэтому производительная сила труда (интенсивность труда остается вне поля зрения автора) повышается, т. е. объем производимого продукта (потребительных стоимостей) возрастает (стоимость единицы товара падает), а не сокращается, как предполагал автор (заметим, используемая им диаграмма должна изображаться прямо противоположным образом).

Во-вторых, как уже отмечалось, коренной порок методологического подхода автора заключается в игнорировании двойственного характера труда, заключенного в товаре. Вследствие этого автор не понимал, что в капиталистическом обществе всякий продукт или богатство (по авторской терминологии) имеет двойственную природу. Оно представляет собой, с одной стороны, сумму потребительных стоимостей, «вещественное богатство», источником которого является конкретный труд и природа; с другой стороны, сумму стоимостей товаров, «стоимостное богатство», источником которого является абстрактный труд, точнее, прибавочный абстрактный труд. Сосредоточив свое внимание на анализе первого (с точки зрения «здравого смысла»), автор всецело абстрагировался от второго, что, впрочем, неудивительно, ибо в рамках методологии маржинализма провести различие между этими двумя видами труда, а следовательно, и богатства, не представляется возможным.

В-третьих, поскольку приведенная диаграмма должна изображаться прямо противоположным образом, то и труду (конкретному) должен вменяться отнюдь не предельный, а возрастающий продукт (по мере роста органического строения капитала и производительности труда), т. е. потребительных стоимостей. И поскольку этот возрастающий продукт имеет, наряду с натурально-вещественной, стоимостную форму, то абстрактный труд является единственным источником создания новой стоимости, включающей в себя стоимость рабочей силы и прибавочную стоимость. Последняя есть основа предпринимательской прибыли (процента, по мнению автора, ибо первая в статической экономике отсутствует). Сообразно этому с ростом вновь созданной стоимости возрастает сумма стоимости рабочей силы в связи с увеличением численности работников и получаемых ими заработных плат, но возрастает, однако, медленнее всей суммы этой вновь созданной стоимости. Будучи составной частью последней, прибавочная стоимость, безвозмездно присваиваемая (отчуждаемая) капиталистами, возрастает абсолютно и относительно, что отражает рост эксплуатации труда капиталом, наличие которой всячески пытался затушевать автор[856].

В этой связи представляет особый интерес оценка теории предельной производительности Дж. Б. Кларка, данная упомянутым выше Б. Селигменом. По его мнению, эта теория «явилась первой попыткой американского экономиста выдвинуть всеобъемлющую теорию: для многих ее привлекательность заключалась в том, что она обещала автоматически разрешить все экономические проблемы. Однако нельзя сказать, что это обещание оказалось выполненным. Несмотря на неоднократные заверения Кларка, что все предположения получат бесспорное подтверждение, в его теории оказалось множество пробелов. Все еще оставались сомнения в эффективности маржиналистской теории. Одна из главных ее задач – опровержение марксизма – ставила под вопрос пресловутую объективность этой теории. Маркс стремился показать, что механизм распределения характеризуется эксплуатацией; отрицая это, Кларк пытался показать, что распределение является справедливым. Тем не менее его теории и законам можно предъявить … обвинения, которые … содержат чистые понятия, истинность которых невозможно проверить и которые представляют собой в основном идеологические построения. Дихотомия статики и динамики сомнительна, особенно в связи с тем, что статика трактовалась Кларком не просто как орудие исследования, а, по всей видимости, как сфера действия совершенно реальных процессов.

Что же касается техники анализа Кларка, то сомнение вызывает следующее: окажутся ли размеры продукта достаточными для того, чтобы удовлетворить требования со стороны всех факторов производства; ведь Кларк нигде не определил, каковы размеры единиц, которые должны прибавляться к имеющимся факторам или вычитаться из них. Не внушает доверия попытка Кларка свести все факторы производства либо к труду, либо к капиталу, а в некоторых местах, например там, где он пытается превратить землю в капитал, у него подразумевается, что капитал, вероятно, является единственным реальным фактором производства. Понятия общественного труда и общественного капитала, во всяком случае в формулировке Кларка, носят не аналитический, а скорее мистический характер. Далее, недостаточно реалистично, по-видимому, предположение о том, что можно выделить специфическую производительность отдельного фактора, особенно в тех случаях, когда продукт, очевидно, представляет собой результат совместного использования в процессе производства определенного сочетания факторов. Говоря о заработной плате, следует отметить, что предельная производительность в лучшем случае составляет лишь один из моментов, способных объяснить существующие ставки (при сдельной оплате труда. – Н.С.). Крайний гедонизм и теория социальной структуры, основанная на неопределенной аналогии с живым организмом, смешение морализирования и анализа, предположение о текучести факторов производства, предполагаемое совпадение дохода и производительности соответствующего фактора производства, отсутствие подлинно плодотворной теории роста и хозяйственных изменений – все это разочаровывает тех, кто стремится отыскать реалистическое решение экономических проблем»[857].

Столь сокрушительная критика, которой подверглась теория «предельной производительности» Дж. Б. Кларка, не была, однако, принята во внимание западной экономической наукой. Более того, последняя восприняла главные концептуальные идеи этой теории, что нашло свое отражение в современных курсах экономикс. Как правило, в них излагается маржиналистская теория заработной платы, основные положения которой таковы.

1. Труд есть особый фактор производства, под которым понимаются физические и умственные способности человека, применяемые в производстве товаров и услуг, т. е. труд как таковой отождествляется с рабочей силой.

2. Подобно всем товарам, труд продается и покупается на соответствующем рынке, т. е. рынке труда.

3. Спрос на труд предъявляют предприниматели (работодатели), а предложение труда осуществляют наемные работники.

4. Спрос на труд, как и на любой фактор производства, во-первых, определяется по его предельному продукту; во-вторых, является производным, т. е. производным от