Наследие - Виталий Храмов

– Десант не сдается! Где мы – там победа! – гремело над полем боя. И песня, про какого-то Варяга, что врагу не сдается, да и пощады не желает.

Это Ястреб. И его ретранслятор речи. Отвлекал на себя внимание врага. И это ему удалось. Он привлек к себе пристальные взгляды Темных. Потому больше он не пел, да и не кричал, а выйдя в прежде недостижимый режим Упоения Боем, достигая невиданных скоростей движения и реакции, сражался впереди всех. Его Вздох Дракона сплел вокруг Ястреба пылающую огнем, горящую паутину, кокон Абсолютного Пламени – так выглядели его удары и блоки с точки зрения людей, неспособных к таким ускорениям, к таким режимам восприятия и такой скорости реакции.

Белый был на фоне Ястреба новиком. Он не был медленнее, вернее – ненамного медленнее, но у него не было Вздоха Дракона, потому он подолгу, по нескольку секунд сражался с каждым Паладином Тьмы, а не превращал их в пылающий фарш, как Ястреб. Белому приходилось избегать ударов врагов, а не принимать их на Клинок Абсолютного Пламени, разрезая оружие Темных, как картонное, выискивать уязвимости брони Темных Паладинов, а не прожигать их там, где тебе удобнее.

Марк прикрывал разом и Ниса, и Белого. Ниса – выпустившего элементаля, Ниса – разметавшего кругом Лед, тут же истаявший от буйства магии, и теперь стегающего врагов своей Плетью, переделанной после общения с Черным Штормом. Прикрывал Сумрак и Белого, бездаря, что с отчаянной храбростью сражался с чудовищными порождениями Темной Силы. Марк взрывал врагов, отсекал им конечности и оружие Клинками Отрицания, успевал и закидывать гранаты за спины врагов, и подгребать трофеи в Мешок, и насадить тела двух темных магов на Клинок Тьмы. И даже подобрать получившиеся накопители. Прыгая туда-сюда Прыжком, как тот незадачливый грабитель казны властителя, что нарвался на их со Старым группу.

Инквизитор был страшен и велик. Он был много медленнее не только Ястреба, но и Белого, но его сочетание ударов Булавой и магией решали. Он очень ловко и искусно сплетал сталь и магию, используя, почти на бессознательном уровне, на таких скоростях думать не успеваешь, именно то, что больше всего подходило. Его Святой Скипетр крошил, как ледяные корки на лужах, толстую и крепкую броню Темных Паладинов, сдерживающую не только сталь, а даже магию. Сила Света в Скипетре была столь велика, что при ударе за ничтожные мгновения рассеивала любые заклинания, изгоняла Тьму любой силы и мастерства наложения, Тьму, которая и делала броню и тела Темных Паладинов столь крепкими и сильными. А вокруг него ослеплял светом кокон Благословения Триединого. Всех его трех ипостасей – Отца-Старца, Сына-Воителя и Матери, дающей Жизнь и Упокой Смерти.

А рядом метался, почти невидимый глазу, Хранитель. Его очертания вообще расслаивались в глазах, дробились, как сквозь разбитое стекло. Удары и блоки его чудесного Посоха не держала не то что броня врагов, но и сама Ткань Реальности.

И только Инквизитор и Ректор знали, что это не Хранитель такой быстрый и мощный. Это редчайшее умение – скольжение по течению времени, небольшие, частичные заходы – за пределы реальности. И Посох его разом находится и в этой реальности, в этой системе кооординат, и – нет. Именно поэтому его не могут сдвинуть с места другие люди. Посох не трехмерен. Он многомерен. Находясь разом и тут, и в прочих реальностях. Он не проламывал броню. Он обходил ее в другой реальности. А именно Разрыв Ткани реальности и вызывал столь чудовищные локальные поражения вокруг Разрывов.

Хранитель не парировал удары. Он их предвидел. И избегал их, чуть смещаясь по пространственно-временной матрице. Чуть вперед. Или чуть назад, на долю мгновения в прошлое. Или чуть в соседнюю реальность.

А за этими «танками» шли остальные – били магическими выплесками через головы Паладинов Света, прикрывали их спины, добивали еще шевелящихся, часто превращая поверженных врагов в пепел или прах, чтобы уж наверняка!

Уже был уничтожен сам князь Змей, сгорел весь его выводок. Голова Змея и тело одного из его сыновей, Нисом превращенное в ледяную статую, покоились в Мешке Ронга.

Ронг не бился с врагами. Он ждал своего часа. Ждал. И баюкал на пальцах готовое раскрыться самое мощное свое творение, возможно, самое мощное в Мире, сейчас, доработанное с помощью Хранителя – свой Щит.

И вот Ронг дождался. Беглый огонь бластеров и излучателей Щит Разума Ронга проглотил без вреда для защищаемых. Щит выдержал лишь пару секунд, лопнул, но этих секунд хватило, чтобы отряд успел разбежаться по залу, захламленному, запыленному, горящему. Лазерные лучи, выстрелы перегретой плазмы теперь били не сконцентрированно, а заметались по залу, поражая конечно же людей, но не уничтожив отряд сразу.

В тройку Пауков полетели гранаты, ударили заклинания и плетения магии – Лед, Стужа, Огонь, Молнии – настолько перегрузили излучатели силового поля боевых скафандров рептилоидов, что они перезагрузились. Силовые щиты Пауков пропали. А вылетевшие у них из-под ног каменные пики не повредили, конечно, их нанокристаллическую сверхпрочную и сверхэластичную броню, но сбили их с ног.

С одной стороны, на Пауков, поднимающихся прыжками, летел в длинном прыжке Ястреб. С другой – светил, ослепляюще, как заходящий на посадку межпланетный корабль, Инквизитор. С третьей – мерцал, пропуская сквозь себя выстрелы энергетического оружия, Хранитель.

Поняв, что оружие Пауков не защищает их, что смерть их близка, Пауки ударили самым страшным своим оружием – дезинтегратором материи. Дыханием Смерти.

Ястреб увернулся от узкого потока излучения, отрезая ноги Пауку раскаленной плазмой, зажатой силовыми полями в узкий клинок меча Вздоха Дракона. Инквизитор прошел прямо через Дыхание Смерти. Воля Триединого оказалась крепче разрушительных излучений оружия рептилоидов. Хранитель пропустил Дыхание Смерти сквозь себя, переместив самого себя на секунду вперед.

Но Дыхание Смерти шло дальше. И не всем удалось убежать с его пути. Опять не повезло Белому. Он прыгнул, но не полностью покинул расходящееся губительное поле. В серой, поблескивающей серебром пыли Дыхания Смерти испарились его изумрудный меч и правая рука, почти по плечо. Ниса, прыгнувшего от Дыхания Смерти сальто, зацепило самым краем, но голову. Сожрав то, что было выше линии рта. Сумрак лишился ноги по колено. Комок потерял левую руку, но вместе с плечом и половиной головы – по ухо. Осталось только одно ухо, один глаз. И половина мозга. Шепот еще до этого получил каплю плазмы в бедро, проплавившей ему ногу насквозь, искалечив, испепелив часть бедра, повредив ткани мгновенным взрывом вскипевшей плоти. Ронг потерял кисть руки в серебристой взвеси Дыхания Смерти и разбил, в хлам, себе колено об обломок камня, прыгая от смерти.

Ректор, идущий прямо за Хранителем и ворожащий очередное мега-суперзаклинание, попал прямо в самый центр потока частиц, разрушающих сами межмолекулярные связи, любые связующие связи молекулярных цепочек, кристаллических решеток, обращающие все на своем пути в первичное состояние вещества – хаотичную плазму, пар, прах.

Мало кто заметил, что за краткий миг до того, как его накрыло, Ректор исчез. И появился в своей Башне, сгорая, изъедаемый от прихваченных Переходом частиц Дыхания Смерти, оставляющих глубокие язвы на его теле, причиняющие жуткую боль. Но Радужный выжил.