Книги онлайн и без регистрации » Историческая проза » Влияние морской силы на историю. C предисловием Николая Старикова - Альфред Тайер Мэхан

Влияние морской силы на историю. C предисловием Николая Старикова - Альфред Тайер Мэхан

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 129 130 131 132 133 134 135 136 137 ... 145
Перейти на страницу:

В самом деле, все сражение 12 апреля 1782 г. является глубоко поучительным уроком. Настойчивость в преследовании, занятие выгодного положения, сосредоточение собственных усилий, рассеяние силы неприятеля, эффективное тактическое использование небольших, но важных усовершенствований в материальной части – обо всем этом уже говорилось. Бесполезно доказывать дальше необходимость не упускать возможности разбить неприятеля по частям тому, кто не убедился в этом на опыте сражений 9 и 12 апреля. Оставление французами намерения атаковать Ямайку после поражения их флота показывает убедительнейшим образом, что истинный путь к достижению конечных целей состоит в поражении сил, которые мешают этому. Остается теперь рассмотреть изложенные события, по крайней мере, еще в одном отношении, деликатном по своему характеру, но существенном для полного усвоения их уроков, – речь идет о способе, каким была достигнута победа, и о влиянии последней на войну в целом.

Подверженность парусных кораблей повреждениям в рангоуте и парусах, другими словами, угроза той подвижности их, которая является характернейшей чертой морской силы, затрудняет решение вопроса о том, что должно было делать и чего не следовало делать. Это есть не только вопрос о действительно полученных повреждениях, которые могли отметить вахтенные журналы, но также и о средствах исправления их, энергии и способности офицеров и матросов, которые на различных кораблях неодинаковы. Что касается, однако, возможности для английского флота использовать имевшиеся преимущества путем более энергичного преследования 12 апреля, то мы можем опереться в суждении об этом вопросе на авторитет двух замечательнейших офицеров: сэра Сэмюэла Гуда, второго в порядке командования флотом, и сэра Чарльза Дугласа, капитана флота и начальника штаба адмирала. Первый выразил мнение, что можно взять двадцать кораблей, и сказал это Роднею на следующий день; начальник же штаба был так огорчен неудачей и отношением адмирала к его советам, что серьезно думал выйти в отставку[209].

Советовать и критиковать легко; и никто не может чувствовать бремя ответственности так, как чувствует его человек, на которого оно возложено, но великие результаты не часто могут достигаться в войне без риска и усилий. Правильность суждений упомянутых двух офицеров подтверждается и выводами из французских донесений. Родней оправдывает свой отказ от преследования неприятеля повреждениями многих своих кораблей и другими обстоятельствами, имевшими отношение к прекращению ожесточенного сражения, а затем распространяется в догадках о том, что мог бы сделать в эту ночь, в случае погони за ним, французский флот, который «удалился в составе двадцати шести линейных кораблей»[210]. Принимая во внимание то, что сделал французский флот в течение дня, надо сказать, что эти «возможности» делают честь только воображению Роднея, что же касается эскадры в двадцать шесть кораблей[211], то де Бодрей, который после сдачи де Грасса дал кораблям сигнал следовать за его флагом, на следующее утро нашел около себя только десять кораблей, и число это не увеличилось до 14-го числа; в течение нескольких последующих дней еще пять кораблей подошли к эскадре один за другим[212]. С этими силами он направился к месту рандеву у Французского мыса, где его ожидали еще несколько кораблей, в результате чего силы его возросли до двадцати вымпелов. Наконец, остальные пять из участвовавших в сражении кораблей бежали к Кюрасао (Curaçoa), отстоящему на шесть тысяч миль от места боя, и не присоединились к флоту до мая месяца. Эскадра из «двадцати шести кораблей», таким образом, вообще не существовала, напротив, как мы видели, французский флот был чрезвычайно сильно рассеян, и некоторые его корабли оказались изолированными. Относительно же повреждений, полученных английским флотом, следует думать, что они были не больше, а скорее меньше, чем у неприятеля; любопытные сведения по этому предмету находим в письме сэра Джильберта Блэна (Sir Gilbert Blane):

«С трудом заставили мы французских офицеров поверить, что сообщенные нами адмиралу сведения о числе убитых и раненых были истинными; один из них даже резко спорил со мною, утверждая, что мы всегда публикуем ложные отчеты о наших потерях. Я тогда прошелся с ним по всем палубам корабля Formidable и обратил его внимание на число пробоин, а также на то, как мало пострадал такелаж, и спросил его, вероятно ли, чтобы такие незначительные повреждения сопровождались потерей более чем четырнадцати человек, убитых на нашем корабле, понесшем больший урон, чем все другие корабли флота, кроме Royal Oak и Monarch. Он признал, что наш огонь должен был быть более сильным и метким, чем их».

Остается, таким образом, мало сомнений в том, что Родней не воспользовался с достаточной энергией преимуществами своего флота после боя. Не ранее как через пять дней после него дивизия Гуда была послана к Сан-Доминго, где она и захватила в Монском проходе (Mona Passage) Juson и Caton, отделившихся до сражения и шедших к Французскому мысу. Эти два корабля и два маленьких судна с ними были единственными трофеями, взятыми после победы. При тех условиях, в которых вела войну Англия, описанное упущение Роднея кладет серьезное пятно на его военную репутацию и сильно влияет на определение его места в ряду удачливых адмиралов. Он спас на время Ямайку, но не воспользовался случаем разбить французский флот. Он, подобно де Грассу, близоруко предпочел погоню за непосредственным объектом заботам об общем военном положении и пренебрег тем фактором, который определял последнее.

Для оценки последствий этой небрежности и действительной нерешительности этого прославленного сражения мы должны забежать на год вперед и выслушать дебаты об условиях мира, состоявшиеся в парламенте в феврале 1783 г. Помимо многих соображений, высказывавшихся за и против условий, принятых тогдашним министерством, сущность спора состояла в том, оправдывались ли упомянутые условия военным и финансовым положением воюющих сторон, или для Англии лучше было продолжать войну, чем помириться со сделанными ею жертвами. Что касается финансового положения, то, вопреки мрачной картине, нарисованной защитниками мира, позволительно думать, что тогда было, вероятно, не более сомнений, чем теперь, относительно сравнительных ресурсов различных стран. Вопрос военного могущества был, в сущности, вопросом морского могущества. Министерство доказывало, что британский флот насчитывал не более сотни линейных кораблей, тогда как флоты Франции и Испании вместе насчитывали сто сорок кораблей, не говоря уже о Голландии.

«При такой бросающейся в глаза слабости, сравнительно с неприятелем, какие надежды на успех могли бы мы извлечь – из опыта ли последней кампании, или из нового распределения наших сил в той, которая должна была последовать? В Вест-Индии мы не могли бы противопоставить более сорока шести кораблей тем сорока, которые в день подписания мира стояли в Кадикской гавани с шестнадцатью тысячами войск на них, готовые к отплытию в ту часть света, где к ним присоединились бы двенадцать линейных кораблей из Гаваны и десять из Сан-Домннго…

1 ... 129 130 131 132 133 134 135 136 137 ... 145
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?