От Дубно до Ростова - Алексей Исаев

Оставление 6–й и 12–й армий в составе Юго-Западного фронта со смещением разграничительных линий или без него не изменило бы радикально их судьбу. Скорее всего операция по выводу армий из окружения тяготела бы к востоку и даже северо-востоку, то есть к наиболее плотному и глубокому построению немецких войск. Передача их в состав Южного фронта означала вверение их судьбы слабому полководцу. Достаточно разумным выглядит решение на передачу управления этими армиями на шажок выше, то есть в непосредственное подчинение главкома Юго-Западного направления. Обладая полномочиями на стыке двух фронтов, С. М. Буденный мог оперативно решать вопросы тыла и связи с находящимися на грани окружения армиями. Главком Юго-Западного направления также обладал большими возможностями для маневра резервами в интересах двух армий.

Оглядываясь на события в Зеленой Браме с высоты прошедших 60 лет, обладая куда более полной информацией, чем непосредственные участники событий, необходимо сказать, что факторы управления были уже вторичными. Основной проблемой было общее соотношение сил. На юг сместился центр операций группы армий «Юг» против войск Юго-Западного направления. Соответственно в полосе подчиненных И. В. Тюленеву войск резко изменилось соотношение сил между двумя находящимися в соприкосновении массами войск. Вместо пустоты за спиной окружающих 6–ю и 12–ю армии дивизий XXXXVIII моторизованного корпуса появились дивизии XIV моторизованного корпуса. А когда 16 и 9 танковые дивизии устремились на юг, на пути деблокирующей группировки фронта внезапно появился стальной поток корпуса фон Маккензена. Немцы совершенно четко поставили себе задачу окружения двух армий, и они бы ее так или иначе выполнили.

Если бы командование Южного фронта оказалось семи пядей во лбу и приказало И. Н. Музыченко и П. Г. Понеделину изначально идти на юг, то кольцо окружения сомкнулось бы где-нибудь в районе Первомайска. Передвигавшиеся на автомашинах войска моторизованных корпусов Кемпфа и фон Виттерсгейма могли легко обогнать идущие пешим порядком корпуса 6–й и 12–й армий и поставить заслон на путях их отхода. Немецких танковых дивизий в окрестностях Умани в конце июля и начале августа было уже слишком много. Армии А. К. Смирнова дали ускользнуть, только плотно захватив в ловушку 6–ю и 12–ю армии. Того, что реально мог сделать Юго-Западный фронт — сковать находящиеся перед фронтом 26–й армии соединения, сделано не было. Находящаяся в шоке после ударов 13 и 14 танковых дивизий армия Ф. Я. Костенко пропустила III моторизованный корпус на юг, навстречу стрелковым дивизиям из кременчугской группы фронта. Южное направление к тому моменту стало совсем бесперспективным в силу выхода подвижных соединений немцев к Первомайску. Положа руку на сердце, можно сказать, что 6–я и 12–я армии и так довольно долго уходили от угрозы окружения. Они могли попасть в окружение под Винницей, южнее Казатина. Своими решительными действиями И. Н. Музыченко и П. Г. Понеделин раз за разом избегали «котла». Но бесконечно это продолжаться не могло.

Пожалуй, самой тяжелой потерей Уманского «котла» были опытные старшие офицеры. В немецкий плен попали два командующих армиями, опытных и заслуженных генерала РККА. И. Н. Музыченко был типичным командармом сталинской эпохи. Выходец из простой семьи, возраст около 40 лет, участник Гражданской войны. В эту нехитрую формулу укладывается множество биографий командармов 1941 г.: Потапова, Ракутина, Ефремова, Герасименко. Для руководства армией не требуется быть рафинированным интеллигентом. Военное ремесло требует зачастую в большей степени волевых качеств, нежели глубокого интеллектуализма. Нужно было не терять голову в сложной обстановке, последовательно проводить принятые решения, сообразуясь, однако, с требованиями обстановки. Именно таким человеком был И. Н. Музыченко, один из ярких представителей «людей длинной воли» 30–х и 40–х годов. В его приказах мы видим живой ум, понимание необходимости взаимодействия родов войск, разведки и связи. Война 1941–1945 гг. не была войной идеологий. Большинство участников имело весьма туманные представления об экономической каббалистике Маркса и горячечном бреде расовых теорий. По большому счету, это была война бедных и богатых. Богатой Европы и бедной России. Вермахта, в котором каждый командир противотанковой батареи (три 37–мм «дверных молотка») имел легковую автомашину личного пользования, и передвигающейся на «полуторках» РККА. Вермахта, тащившего в глухие леса России металлические колышки для палаток. Войной богатых отпрысков дворянских фамилий и выходцев из низов, получивших возможность реализовать свое природное дарование на посту командующих дивизиями и армиями.

После окружения 6–й и 12–й армий бои перешли в новую фазу, основными действующими лицами стали вновь сформированные дивизии. С. М. Буденный в разговоре с Б. М. Шапошниковым сказал:

«Опыт с новой 223 с*трелковой** дивизией** показал, что новые формирования, не будучи достаточно сколоченными, не выдерживают первых ударов противника и разбегаются»[527].

В аналогичной ситуации не выдерживали удары танковых дивизий немцев и соединения довоенного формирования — 228–я стрелковая дивизия под Дубно, 199–я стрелковая дивизия под Новым Мирополем. Но других соединений у советского командования не было. Как мы увидим далее, именно свежесформированные дивизии Резервной армии стали основным противником немецких танковых и моторизованных дивизий в августовских боях. Они были далеки от идеала, но их боевая ценность была отнюдь не нулевой. «Перманентная мобилизация» стала самой большой неожиданностью для немецких войск. Осознать ее значение и принять адекватные меры руководители германской армии не смогли до самого конца кампании.

Отход войск Юго-Западного фронта на Днепр 5 августа — 23 августа

Положение войск фронтов к 7 августа. В состав Юго-Западного фронта на тот момент входили 5–я армия, 27–й стрелковый корпус, КИУР (Киевский Укрепрайон) и 26–я армия. Войска фронта к исходу 7 августа, сохраняя нависающее положение по отношению к противнику на своем правом фланге, отошли в центре и на левом фланге к Днепру, заняв оборону на киевском, каневском и черкасском плацдармах.

5–я армия (31–й, 15–й стрелковые корпуса, 22–й, 19–й механизированные корпуса) оборонялась в лесисто — болотистой Припятской области на фронте Белокоровичи — Коростень — Малин — Кухары. Противостояли армии М. И. Потапова части 62, 79, 56, 298, 98, 113, 262 пехотных дивизий, входившие в 6 немецкую армию.

27–й стрелковый корпус (87, 28, 171–я стрелковые дивизии) оборонялся на рубеже Кухары — Бородянка, имея против себя 296, 111 пехотные дивизии 6 армии.

Киевский УР (части 206, 175, 147–й стрелковых дивизий, 3–й, 2–й воздушно-десантных бригад и прочие сводные части) оборонялся на рубеже Кубянка — Гостомель — Софиевка — Пирогово, имея против себя части 44, 168, 75, 99, 299, 71 и 95 пехотных дивизий.

64–й стрелковый корпус (165–я стрелковая дивизия, переформируемая в стрелковую 7–я моторизованная дивизия) оборонялся по восточному берегу Днестра на фронте Бортничи — Гусеицы.