Пронзая тьму - Фрэнк Перетти

Умирающими, неверными губами он произнес беззвучное проклятие, медленно повалился вперед, выдохнув струю серы – и канул в небытие.

Внезапно в лесу стало очень тихо. Теперь Тол слышал приглушенные рыдания Салли Роу. Он вложил меч в ножны.

* * *

Салли рыдала, уткнувшись лицом в землю, истощенная физически и опустошенная эмоционально. Гило сидел возле Салли, раскинув над ней крылья, гладя ее по голове и обращаясь к ее душе с умиротворяющими речами. Тол тихо приблизился к ним, опустился на колени и широко и высоко раскинул крылья, сомкнув их с крыльями Гило, образовав над Салли шатер, чтобы на время отгородить ее от окружающего мира.

– Еще один период покоя, – сказал он. – Это она завоевала его для всех нас. – Он погладил Салли по грязным спутанным волосам и мягко сказал:

– "Все кончено, Салли. Ты победила".

Из долины внизу продолжал доноситься шум битвы – грохот, крики, лязг мечей; долина по-прежнему озарялась вспышками, подобными вспышкам далеких молний. Но рано или поздно все кончится. Исход боя был предрешен. А пока ангелы оставались с Салли.

В Вестхэвне, в тихом скучном зале судебных заседаний Уэйн Корриган заканчивал свою речь, опровергающую аргументы Гордона Джефферсона.

– Таким образом, мы надеемся, что суд постарается защитить конституционное право мистера Харриса на законное судопроизводство и его право ответить на обвинения противной стороны. Мы еще раз заявляем, что не имеем никакого намерения причинять вред Эмбер Брэндон или наносить ей новую эмоциональную травму. Мы хотим лишь добраться до истины – и это, мы полагаем, есть то малое, что наша юридическая система должна позволять любому обвиняемому. Благодарю за внимание.

Он занял свое место рядом с Томом Харрисом. Том взглянул на часы. Было около четырех часов дня.

Трое судей тоже посмотрели на часы. Пожилой судья, сидевший в середине, собрал бумаги.

– Благодарю вас, мистер Корриган. Благодарю вас, мистер Джефферсон и мистер Эймс. Все ваши аргументы тщательно продуманы и ясно представлены. Суд берет перерыв на день. Мы объявим наше постановление в четверг, то есть послезавтра.

Тук-тук-тук! Судебный пристав постучал молотком и сказал: «Всем встать!» – все встали, и судьи удалились.

У Эймса и Джефферсона был несколько мрачный, даже раздраженный вид; они смерили Корригана и Тома нехорошими и очень выразительными взглядами и покинули зал судебных заседаний.

– Хм, – протянул Корриган. – Я не планировал выступить настолько хорошо.

– По-моему, вы выступили великолепно, – сказал Том.

Корриган пожал плечами:

– Что ж… мы молились. Все в руках Божьих. – Он слабо улыбнулся, опустил глаза и признался:

– Но я не знаю, Том. Иногда я задаюсь вопросом: может это я никудышный адвокат, а может просто Господь не желает присутствовать в залах суда? Последнее время у меня было мало оснований для довольства собой.

Том улыбнулся от глубины своего сердца.

– О, что бы ни случилось, Бога не обмануть. Он – Господь Вседержитель, Уэйн. Как Он ни пожелает повернуть дело, я смирюсь с Его волей. – Он похлопал Корригана по спине. – Пойдемте пообедаем.

Корриган слегка замялся.

– Надеюсь, у вас есть при себе деньги.

– M-м… да, доллара три наберется.

– Окей, думаю, у меня столько же.

– Значит перекусим в «Макдоналдсе»!

* * *

Безмятежная гладь озера отражала прибрежные деревья, сохраняя чистоту и ясность очертаний и все богатство весенних красок, а над самой водой плясали мириады мошек, в лучах солнца похожие на крохотные золотистые искорки. Одинокий рыбак сидел в алюминиевой лодке, радуясь тишине, наслаждаясь своим одиночеством. Это был мужчина за пятьдесят, с волосами с проседью и моложавым лицом; он был в джинсах, фланелевой рубашке и рыбацкой шляпе с обвисшими полями – очевидно, любимой уже много лет. Рыба особенно не клевала, но он наслаждался покоем, за которым приехал сюда, и чувствовал полное удовлетворение. Сейчас он лениво облокотился на борт лодки и просто тихо плыл по течению, расслабившись, ни о чем не думая.

Примерно в полдень он услышал легкий плеск весел и посмотрел из-под полей шляпы. Да, кто-то приближался к нему в маленькой деревянной шлюпке.

Когда гость подплыл ближе, рыбак выпрямился. Он знал этого полноватого мужчину в очках и соломенной шляпе. Они не были друзьями в строгом смысле этого слова, но неоднократно сталкивались по разным делам. Что он здесь делает? Рыбак предполагал укрыться в этом месте на некоторое время от всех.

Гость обернулся через плечо, улыбнулся и продолжал грести, не говоря ни слова.

У рыбака возникло какое-то нехорошее предчувствие. Если гость молчит, тогда будет говорить он.

– Джим?

Джим снова обернулся через плечо.

– Привет, Оуэн! – Несколькими последними сильными ударами весел он подогнал шлюпку к алюминиевой лодке. Оуэн перебросил ему короткую веревку, чтобы соединить лодки. – О, спасибо!

– Чему обязан вашим визитом? – спросил Оуэн Беннетт. – Надеюсь, вас привели сюда не дела. Я сейчас в отпуске.

– О, я решил, что здесь прекрасное место для небольшого разговора с глазу на глаз. – Джим оглянулся на берег. Там отдыхало несколько семей. – Но я буду говорить тихо, Оуэн. Звук сегодня разносится очень далеко.

Оуэн понизил голос и сказал:

– Так излагайте ваше дело побыстрее. Сегодня я очень занят ничегонеделанием и хотел бы немедленно вернуться к этому занятию.

Джим глубоко вздохнул, уперся локтями в колени и несколько мгновений просто молча смотрел на Оуэна.

– Я перейду прямо к делу, но даже это потребует некоторого времени. Полагаю, вы следили за событиями в Бэконе-Корнере?

Оуэн посмотрел на него ничего не выражающим взглядом и покачал головой.

– Никогда не слышали о таком городе?

– Нет. Боюсь, нет.

– Что ж… я тоже о нем никогда не слышал. ААСГ начала там судебный процесс, а я знал, что в связи с этим их путь пересекся с вашим. Вдобавок они выдвинули обвинение против христианской школы и привели все свои силы в боевую готовность, включая вас.

– Ну, если это ныне идущий процесс, очевидно, я не вправе обсуждать его… Джим поднял руку.

– О нет, нет, нет… Не волнуйтесь, у нас нет необходимости обсуждать дело, сэр. Мы можем побеседовать о других вещах.

– Хорошо.

Джим взглянул через озеро, собираясь с мыслями.

– Полагаю, мы можем побеседовать о некоторых личных предметах… ну, например, о некоем тайном обществе, Королевском и Священном ордене нации.