Дела семейные - Рохинтон Мистри

Разумеется, парсы проявили себя не в одном только Бомбее. Общины парсов процветали и в других больших городах Индии, но именно Бомбей сыграл роль стартовой площадки для выхода маленькой общины на общенациональный уровень.

Возникает естественный вопрос: как и почему это произошло, что сделало численно небольшую этноконфессиональную группу таким значительным компонентом в структуре Индии, страны не только огромной, но и чрезвычайно многообразной?

Начать с того, что парсы оказались в нужном месте в нужное время. Они оказались нужными городу в период его становления.

Кроме того, парсы доказали, что обладают качествами, способствующими их продвижению и развитию. Этика зороастризма воспитывает в людях активное отношение к жизни, стремление усовершенствовать ее, тягу к знанию, ибо невежество есть зло, трудолюбие, бережливость, ответственность и честность в делах. Более того, этику парсов поддерживает религиозная санкция, сообщающая ей глубинный смысл и особую устойчивость. История парсов научила их предприимчивости и наделила умением выживать в трудных условиях — парсы настойчивы в достижении цели.

Еще одно: парсы рассматривают государственную службу и служение обществу как религиозный долг.

Далее: парсы привыкли жить общинами. Общинная спаянность и возлагает определенные обязанности на каждого, и развивает в каждом члене общины чувство локтя. Общину издавна традиционно возглавлял Совет старейшин-акабиров. Когда в 1728 году образовался орган самоуправления бомбейских парсов, их панчаят, он взял на себя функции Совета старейшин. Бомбейский панчаят всегда располагал весьма значительными средствами и, по словам одного исследователя, «можно утверждать, что ни один достойный парс не умирает с голоду и не живет впроголодь, ни один маленький парс не растет без минимального образования и ни один больной парс не страдает без медицинской помощи».

Сфера деятельности панчаята постепенно расширяется, к началу XX века он уже занялся и созданием учебных программ для молодежи, и предоставлением жилья для нуждающихся, и противодействием «демону безработицы».

Что же, значит, своим уникальным положением в Индии парсы обязаны зороастризму? Ведь это их религия дала им тот потенциал, который так блистательно раскрылся в благоприятных условиях.

И религия стала ловушкой, в которую попала община в современном мире: зороастризм не сумел своевременно адаптироваться к переменам в мире. Тому были причины: тысячелетние гонения и угроза полного уничтожения заставляли зороастрийцев отчаянно цепляться за самые архаичные представления и ритуалы. Парсам в Индии угрожало не физическое уничтожение, а растворение в океане индийского многообразия, в котором их община представляла собой не более чем каплю. И они сохранили свою самобытность-ценой самоизоляции общины, консервации древних обычаев и строгих запретов на общение с иноверцами, уже не говоря о смешанных браках. Кара за смешанные браки — отлучение от общины и недопущение в нее детей от таких браков.

Но уже в XIX веке среди парсов зародилось реформаторское движение; реформаторы пытались сочетать свои традиционные убеждения с научными представлениями Запада и ставили под сомнение роль обрядовости. Однако надо сказать, что пылкие споры между реформаторами и традиционалистами повлияли на общину куда меньше, чем требования повседневной жизни.

Миграция парсов в большие и быстро растущие города неизбежно приводила их в тесное соприкосновение с иноверцами. Если раньше парсы могли селиться в отдельных кварталах, вести дела преимущественно в своей среде, обучать детей в своих школах и прочее, то в перенаселенном многомиллионном Бомбее этому быстро пришел конец. Сегодня парсы живут, работают и учатся вместе с другими — иначе не может и быть. В условиях большого города практически невозможно соблюдать ритуальную чистоту, трудно даже соблюдать запрет на принятие пищи вместе с иноверцами. Девушки получают образование, идут работать наравне с мужчинами, и обычай изолировать женщин на время менструаций выглядит диким архаизмом.

Но при этом, каких бы вольнодумных взглядов ни придерживался парс, он все равно выполняет традиционные обряды бракосочетания, посвящения детей в общину и совершения заупокойных служб. Он посещает храм огня по большим праздникам, а если больше нет семейных богослужений, то просто по причине отсутствия огня в домах: его заменили электричество и газ.

На практике это означает распространение формального отношения к устоям зороастризма, тысячелетиями формировавшего и духовный облик, и поведение парсов, а поскольку этика без религиозной санкции сильнее подвержена коррозии, то можно задаться вопросом и о том, сумеют ли парсы сберечь те зороастрийские ценности, которые сделали их тем, что они собой представляют. Да и важны эти ценности отнюдь не для одних огнепоклонников.

Похоже, что нынешняя ситуация представляет для зороастризма большую опасность, чем кровавые преследования прошлого.

Парсов, однако, все больше тревожит другой вопрос: выживут ли они вообще?

Уже не говоря о том, что община парсов страдает болезнями вырождения и это неизбежный результат родственных браков, в общине неуклонно снижается рождаемость. Конечно, снижение рождаемости в среднем классе больших городов-явление повсеместное и общеизвестное, однако для маленькой общины, почти тысячелетие сохранявшей свою самобытность в инокультурной среде, это реальная угроза вымирания, а значит, и исчезновения живого зороастризма.

К тому же парсов страшит и рост индусского фундаментализма и межконфессиональной напряженности в Индии, традиционно известной своей веротерпимостью.

1947 год-на месте Британской Индии образуются два государства; секулярная республика Индийский Союз и исламская республика Пакистан. В основу раздела положена концепция «двух наций»: мусульман и индусов. Раздел выливается в чудовищное кровопролитие. Из Пакистана в Индию движется поток индусских и сикхских беженцев, навстречу ему — поток мусульман, бегущих из Индии.

Бомбей пополняется новой волной мигрантов — людей, потерявших в Пакистане родных и имущество и утративших веру в возможность сосуществования с мусульманами.

Парсов среди беженцев почти нет-большая часть парсов уезжает из Пакистана на Запад, преимущественно в Канаду, Англию и США. Остаются лишь Башни безмолвия.

В освободившейся Индии, получившей в соседи враждебно настроенный Пакистан, усиливается деятельность шовинистических организаций индусов, их много и они выступают под разными лозунгами, но смысл их намерений сводится к простенькой формуле: Индия — для индусов.

В 1948 году маратхский брахмин Натхурам Годсе во время молитвы в упор расстреливает Махатму Ганди. Убийство Ганди и последовавший за этим роспуск наиболее одиозных, самых праворадикальных индусских организаций, как будто отрезвляет страну, но ненадолго. Раз посеянные, зубы дракона дают все новые всходы.

К концу пятидесятых разгорается битва за Бомбей. В Индии вводится новое административное деление. Вместо существовавшего при англичанах Бомбейского президентства на его территории появляются два языковых штата: Махараштра и Гуджерат. Нетрудно представить себе, какие страсти вскипают вокруг Бомбея, как рвутся оба штата заполучить Бомбей в свои столицы. Побеждает Махараштра, в переводе — «великое государство», населенное маратхами, потомками воителей, отважно сражавшихся и против Великих Моголов, и против англичан. Жизнь Бомбея приобретает маратхский акцент. Переименовываются улицы и площади, город активно заселяется конными статуями Шиваджи, национального героя маратхов.