Огненная сага - Бернхард Хеннен

Милан посмотрел на тонкий, слегка изогнутый меч, затем с удивлением поднял глаза:

– Ты полна тайн, Нок.

Она слегка наклонила голову и позволила себе улыбнуться:

– Для меня было бы честью, если бы ты использовал этот меч сегодня ночью.

Милан покачал головой:

– Нет, я возьму меч, с которым я научился сражаться, – из палаццо моей семьи. С этим оружием я знаком лучше, чем с каким-либо другим. Но спасибо. Если ты пришлешь двух своих слуг, как и договаривались, то поможешь мне одержать победу. – Он встал, тем самым показывая, что говорить больше не о чем. – Через час возле рыбного рынка.

– Да будет так.

Он вышел и закрыл за собой раздвижную дверь. Нок прислушалась к его шагам на деревянной лестнице. Жар, как от внезапной лихорадки, поднялся в ней. Он погибнет! Страх целого города сделал Человека-ворона могущественным.

Она подняла меч и решила не посылать слуг.

ДАЛИЯ, РЫБНЫЙ РЫНОК, ЗА ЧАС ДО ПОЛУНОЧИ, 9-Й ДЕНЬ МЕСЯЦА ЯБЛОК В ГОД ВТОРОГО ВОСХОЖДЕНИЯ САСМИРЫ НА ПРЕСТОЛ

Большинство прилавков на рыбном рынке на ночь не убирали. Всю рыночную площадь не было видно, и именно поэтому Милан выбрал ее в качестве места боя.

Придет ли Человек-ворон?

Забрав меч из дома, Милан бродил по улицам Далии и выкрикивал, взывая к будущему противнику. Как сильно изменился его город за короткое время! Несмотря на теплую летнюю ночь, улицы были пустынны, ставни закрыты. Страх перед Человеком-вороном был почти осязаемым.

Слуг Нок нигде не было видно. Это было хорошо. Если они оставались скрытыми от него, то Человек-ворон наверняка их тоже не обнаружит.

– Ты услышал меня, Человек-ворон? – крикнул Милан в ночь. – Покажись!

– Ты невероятно смелый или просто на удивление глупый? – раздался дружелюбный голос из скрытого узкого прохода, который вел между домами вниз к гавани. Тень отделилась от тьмы и вышла на площадь.

Человек-ворон был больше двух шагов в ширину. Его крылья были сложены на спине. Птичья голова выступала вперед. Странной подпрыгивающей походкой он передвигался на своих худых ногах.

На звездном небе стояла почти полная луна, которая окунала рыбный рынок в серебряный свет.

– В чем ты обвиняешь меня, самопровозглашенный палач? – Одним огромным прыжком Человек-ворон забрался на эшафот. Его голова задергалась, когда он стал осматриваться по сторонам. Черные блестящие глаза изучали площадь.

«Он готов к засаде», – подумал Милан.

– Каково было наблюдать, как кровь невинных проливается за твой поступок? – спросила сказочная фигура.

– Они не были невинными! – решительно возразил Милан.

– И все же не они украли серебряный диск, а ты, который стоял внизу. – Сердитое карканье вырвалось из птичьей глотки. – И твои поступки формируют меня. Кажется, раньше я не осквернял храмы. Но я уже не уверен… – Он расправил крылья.

Милан обнажил свой меч, приготовившись к тому, что Человек-ворон в любое мгновение спрыгнет и собьет его с ног.

Широко расправив могучие крылья, сказочная фигура стояла на краю эшафота.

– Беги, мальчик, тогда я не убью тебя.

Милан с яростью поднял меч над головой. Это был оговоренный знак. В тот же момент над одним из прилавков показались два больших серебристо-белых лунных фонаря. Должно быть, до этого слуги Нок прикрывали их одеялами, чтобы скрыть свет.

Человек-ворон издал яростный крик и захлопал крыльями. Ветер ударил Милану в лицо. Слова на языке, которого он никогда раньше не слышал, разогнали потоки воздуха до дикого урагана.

Милан пошатнулся. Навесы рыночных прилавков трепетали на ветру. Человек-ворон продолжал хлопать крыльями, и с каждым взмахом сила поднятой им бури все увеличивалась.

Милан наклонился вперед. Он должен был положить этому конец, должен был приблизиться к эшафоту – но тут один из бумажных фонарей разорвался.

С ледяным ужасом Милан понял, что его план провалился. Это больше не была ночь трех лун. Ему не суждено одолеть Человека-ворона.

Порыв ветра ударил Милана с силой копыта лошади. Юноша упал на землю. Меч выскользнул из его руки на мостовую.

Опоры прилавков треснули. Подобно большим летучим мышам, навесы взлетели в небо под воздействием ветра.

Легко оттолкнувшись крыльями, Человек-ворон спрыгнул с эшафота и приземлился менее чем в шаге от Милана. Там, где он стоял, все было тихо, в то время как вокруг ветер бушевал с неослабевающей силой.

Навесы танцевали в небе широкими кругами, как будто собирались взлететь к ночному оку Отца небесного. Незакрепленные ставни с треском бились о стены домов. Деревянный балкон вместе с опорными балками оторвался от стены и с силой тарана полетел в разукрашенный фасад дома торговца, расположенного на другом конце площади.

Но Милан находился в глазу бури. Он дотянулся до своего меча и встал на ноги.

Человек-ворон кивнул, и его обсидиановые глаза холодно посмотрели на Милана.

– А ты не такой, – сказал он. – Ты и сам почти как сказочная фигура.

Милан сделал выпад, решив вонзить клинок в грудь убийцы детей.

Когтистая рука опустилась вниз и со скрежетом заскользила по стали. Меч отлетел в сторону и не попал в цель. Вторая рука схватила Милана за лицо, как будто Человек-ворон хотел содрать кожу с черепа юноши.

Милан отступил на шаг назад. Когти оставили кровавые следы на его левой щеке.

Где-то позади него, искаженное штормовым ветром, прозвучало его имя, но он не мог сейчас обернуться. Мгновение невнимательности, и ему придет конец. Раз за разом он уклонялся от ударов когтей и одновременно отчаянно пытался нанести удар мечом.

Они кружились все быстрее и быстрее. Каждый искал брешь в защите противника.

Защита, защита. Финт!

В какой-то миг Милан возликовал. Он застал Человека-ворона врасплох.

Удар!

Его лезвие прорезало оперение левого крыла, но лишь одно перо упало на землю.

Удар противника разодрал подбитый фехтовальный жилет Милана, который он надел, когда забрал из дому меч. Овечья шерсть вылезла наружу.

Клюв Человека-ворона, нацелившись, устремился прямо в лицо юноши. Милан откинул голову назад и увидел, как когтистая рука ударила его в живот. Его кошелек и ремень порвались так же, как и кожаный жилет. Серебряные монеты Луциллы с шумом упали на мостовую. От резкой боли Милан застонал. Кровь просочилась в овечью шерсть.

С яростным криком Милан снова выпрямился. Ноги дрожали и больше не хотели его удерживать. Он был побежден.

Человек-ворон не обращал на него внимания. Наклонив голову, он смотрел на монеты.

Тогда Милан понял, что так притягивало взгляд монстра. Три кайзерталера из Дрепаны упали таким образом, что сверху лежал не орел, а герб города: три луны.