Королева в придачу - Симона Вилар

– Милорд, очнитесь! Выслушайте меня, милорд.

Брэндон протер глаза. Свеча с делением часов почти догорела – расплавленный воск уже подходил к отметке XII. Скоро полночь. Откуда-то по-прежнему долетали звуки разудалой музыки.

– Милорд, мне необходимо вам кое-что сообщить, – взволнованно произнес Гэмфри.

С чего бы это этот беспечный шутник так волновался? Брэндон поглядел на него с интересом.

– Я слушаю.

– К вам прибыла монахиня... Господи, что я говорю... Послушница... О, нет. Это Джейн Попинкорт. Та самая, о которой справлялся Боб Пейкок, и она в одеянии послушницы ордена бернандинок. Но не это главное. Она прибыла к вам тайно и спешно. Видели бы вы её: вся в грязи, растрепанная, говорит, что ехала верхом и загнала лошадь. Да и сама она еле держится на ногах. Джейн умоляет меня провести её к вам и утверждает, что у неё дело чрезвычайной важности, хотя я и сам это понял. С чего бы это щеголиха Джейн вдруг довела себя до такого состояния? Не иначе как что-то стряслось. Его волнение передалось и Брэндону. Неожиданное появление Джейн было необычно, когда же Брэндон увидел её, то заволновался ещё сильнее. Джейн явно очень утомилась – она заснула, сидя в кресле, не услышав даже, как они вошли. Выглядела она и в самом деле странно: подол платья разорван в двух местах, башмаки, плащ, даже пояс были забрызганы грязью. Обычно кокетливо уложенные волосы сейчас растрепались и кое-как свисали вдоль бледных, тоже испачканных, щек, от одежды разило конским потом, полы плаща были в рыжих пятнах пены...

Брэндон удивленно переглянулся с Гэмфри. Тот, словно поняв вопрос, кивнул.

– Её лошадь пала где-то в паре лье от города. Остаток пути она проделала пешком. Гм... Ночью, одна. Прислуга в Компьенском дворце приняла её за нищенку и не впускала. К счастью, я выходил поболтать с одним приятелем из свиты сэра Бониве, и она окликнула меня на саффолкширском диалекте. Знаете, когда вас во Франции кто-то зовет на наречии родины... Короче, я вышел и сначала ушам своим не поверил, когда она назвала себя. От усталости Джейн едва не плакала, и все молила препроводить её к вам. Ну, я и привел, через чёрный ход. Через главный меня с ней не пропустили бы, а так никто и не заметил. Ишь, уснула. А до этого торопила меня, едва не ударила, когда я сам начал расспрашивать её. Похоже, дело и в самом деле важное.

Брэндон сам понимал, что Джейн ни с того ни с сего не совершила бы ночью такое путешествие, доведя себя до полного изнеможения. Он осторожно потряс её за плечо, назвав по имени. Она вздрогнула, тут же очнувшись. В первый миг девушка смотрела на него, словно не узнавая, а потом, подскочив, затараторила, что ей надо сообщить ему нечто важное и секретное, осторожно косясь на Гэмфри. Тот почувствовал себя задетым, с независимым видом скрестив руки на груди. Разве он ей не друг, разве не он привел её? Но оруженосец вынужден был подчиниться, когда Брэндон попросил оставить их одних.

– Ну, мисс Попинкорт... гм, не знаю, вправе ли я величать вас этим именем теперь, когда вы решили удалиться в монастырь. Но, в любом случае, я к вашим услугам.

– Милорд Саффолк, ради всего святого, помогите Мэри. Она в беде. Она беременна... От вас, сэр.

Мучительно долгую минуту он не мог вникнуть в смысл её слов. А потом все понял и замер. Такого ужаса он не испытывал ни разу в жизни. Глаза его вдруг словно утратили силу видеть, вся кровь прилила к сердцу, а тело стало холодным, как у мертвеца. Но постепенно он стал приходить в себя, различив взволнованное лицо Джейн.

– Сэр, ради Бога! Она ведь надеется на вас, она послала меня к вам.

– Что я могу?! Я не в силах помочь, – выдавил он из себя. Глаза его наполнились такой болью и страхом, что Джейн в первый миг попятилась. Но потом кинулась к нему и, схватив за меховые отвороты камзола, сильно тряхнула.

– Что вы можете?.. По крайней мере, вы нашли способ, как переспать с ней. О, эти мужчины!.. Напакостят – и в сторону. Что он может? Что могла я, когда она рыдала и просила меня помочь ей? А я, в отличие от вас, была затворницей в монастыре, но все же нашла предлог, как покинуть его. Более того, чего мне стоило пойти к мадам Лонгвиль и, унижаясь, просить её дать мне лошадь и средства, чтобы покинуть Францию? Боже, что я ей только не плела! В конце концов, я уломала её, и я здесь. А он только – что я могу! Не будьте же последним негодяем, Чарльз Брэндон! Делайте что-нибудь! Сообщите её брату-королю, учините скандал при дворе, объявите, что Франциск не король, раз Мэри Английская в тягости. Ведь всегда найдутся такие, кто пожелает поверить в это.

– Ангулемы могут доказать, что её ребенок не от Людовика, – вяло произнес Брэндон. – Ведь тут и так ясно, что он не от старого короля. Более того, они попросту погубят её, если станет что-то известно.

– Но они ведь и так уже знают...

Брэндон резко повернулся к ней.

– Знают?!

И опять этот безграничный ужас в его глазах! Джейн молча кивнула. Непроизвольно страх Брэндона передался и ей. Её решимость куда-то делась, и ей тоже стало казаться, что выхода нет. Она расплакалась. Брэндон какое-то время стоял, сжав кулаками виски, и слегка покачиваясь.

– Мне надо... надо подумать.

Джейн жестко взглянула на него.

– Только не слишком долго думайте, сэр. Помните, что Мэри Тюдор в их руках. Луиза Савойская держит её под присмотром, а она не та женщина, чтобы долго тянуть там, где дело касается её сына.

Спотыкаясь, Брэндон вышел. Он заметался по своему покою, по привычке машинально щелкая пальцами. В голове проносились отрывочные, путаные мысли. Он заставил себя собраться.

За ромбами оконного переплета виднелись огни продолжающегося празднества. Франциск I веселился, и вся Франция ликовала вместе с ним. Знает ли он, что из-за Мэри его права на трон могут пошатнуться? В любом случае, он уже почувствовал себя королем, к его коронации все готово, и он ни за что не решился пойти на попятную. Даже ради красавицы Мэри Тюдор, в которую якобы влюблен... как и во многих других красивых женщин. Более того, когда он поймет, что она может стать угрозой его положению... Об этом было страшно подумать. У Франциска в руках сейчас реальная власть, и он может попросту велеть избавиться от Мэри. Придумать какой-либо благовидный предлог, несчастный случай. Даже не столько он, сколько его мать. О, мадам Луиза – вот уж настоящая волчица! Брэндон вновь зашагал по комнате. Свеча догорела, помещение освещалось только отсветом угольев жаровен по углам, но и они постепенно стали меркнуть. Похолодало, но Брэндон словно не замечал холода и мрака. Мрак гнездился только в душе. Итак...

Конечно, он мог сообщить Генриху и другим европейским дворам, что вдова Людовика XII в тягости, но спасет ли это её? Он понимал, что вряд ли. Франциск – уже признанный король и, даже если откроется положение дел, даже если предположить, что это повлечет за собой смуту, то сила всегда у того, кто у власти. Что же до иноземных держав, то вряд ли они захотят начинать вооруженное вторжение ради сомнительной беременности вдовы Людовика. Даже Англия трижды подумает, прежде чем объявлять войну. Что же за это время будет с Мэри? Скорей всего, от неё избавятся, чтобы прекратить все сомнения.