Корона Тафелона - Наталья Авербух

— Фух! — остановилась Утабио и ухватилась за сосну. Девочка увидела, что старуха задыхается. — Вот это ты учудила, дитя моё!

— Я… — начала было Эрна и осеклась. Что она могла сказать? Что она нечаянно? Что она больше не будет? — Спасибо, сестра.

Ключница криво улыбнулась.

— Тебе спасибо, малышка. Когда я буду умирать, мне не придётся каяться в убийстве короля и его прихвостней.

— Вам — что?!

Старуха засмеялась.

— Я всю мою жизнь выхаживаю солдат, — сказала она. — Я старею, мне нужно отдохнуть, но эта война никогда не заканчивается. Ты убила их, моя милая. Ты, а не я.

Эрна почувствовала, что ноги её больше не держат.

— Меня будут искать? — спросила она.

— Дурочка. Тебе будут поклоняться!

Эрна села на траву и почувствовала, что её тошнит. Поклоняться! Этого только не хватало!

— Сам Заступник забрал тебя живой на небо, — сказала ключница с издевательской торжественностью, — поразив священным пламенем твоих обвинителей. И всякая рука, держащая оружие, была обожжена небесным гневом.

Девочка стало совсем плохо.

— Но я не святая! — выкрикнула она с отчаянием.

— Поздно, милая, — расхохоталась старуха. — Поздно.

Эрна постаралась собраться с мыслями.

— Но как вы всё это разглядели? — спросила она. Утабио пожала плечами.

— От твоего света все ослепли, — сказала она. — Так бывает, если выйти из темноты на солнце. Я завязала глаза чёрной тряпкой и видела сквозь неё.

Она вздохнула и прижала руки к груди. Сердце, поняла девочка.

— Посиди здесь, отдохни, — предложила ключница. — Я принесу тебе одежду и припасы в дорогу. Не попадайся солдатам и всё будет хорошо.

— Вы сможете выбраться без охраны? — недоверчиво спросила Эрна.

Старушонка только усмехнулась.

— Тебя никто не узнает, кроме тех, кто видел прежде, — сказала она вместо ответа. — Посмотри на свои волосы.

Эрна ощупала голову. Платок она потеряла там же, где мешок. Коса была сколота на затылке, девочка вытащила шпильки… её волосы были светлыми… настоящими. Свет белой магии вывел всю краску. Кто бы мог подумать…

— Святую Нинету запомнят черноволосой, — добавила ключница.

— Я не святая!

— Ты — нет. Ты, небось, и не Нинета, а, девочка? Как тебя зовут по-настоящему?

— Нинета, — буркнула Эрна.

— Осторожна, упряма и осторожна, — расхохоталась старушонка. — Как знаешь. Не убегай, иначе останешься без подарка.

Она повернулась к Эрне спиной и шагнула обратно, в сторону Арола, потом остановилась и протянула — откуда только вытащила? — нож. Тот самый.

— Возьми, — сказала Утабио. — Наговоренный ведь.

* * *

Эрна никак не могла решиться. Ждать монахиню было страшно, не ждать — ещё страшнее. Девочку в одежде послушницы вернут в первый же монастырь, ожидая вознаграждения за поимку беглянки — это в лучшем случае. В любой момент можно наткнуться на солдат, а с ними девочке второй раз сталкиваться не хотелось. Брр. Хорошо, если быстро глотку перережут. Ведьма распустила волосы, уколола палец иголкой, заткнутой за воротник монашеского платья, сбросила башмаки и быстро-быстро сплясала между деревьев. Покачнулась — значит, получилось! — отломала от куста ветку и принялась чертить круг. Большой-большой круг, чтобы наверняка. В этом кругу никакая погоня её не найдёт, потеряет и враг, и друг, собаки не отыщут следа… она всё бормотала и бормотала, придумывая все опасности, от которых хотела спрятаться. Круг получился, если честно, совсем не круглый. Но вот он замкнулся — и вовремя. Вдали — очень далеко — послышались голоса. Девочка надела башмаки, кое-как прихватила волосы — некогда заплетать! — и белкой взлетела на разлапистую сосну. Осторожненько перелезла по ней на соседнее дерево, а с него на следующее. Вот ещё немного вырастет, потяжелеет — такой фокус будет не проделать. И так еле ветки выдержали.

Вовремя.

— С чего ты взял, что она здесь? — спросил по-нагбарски грубый голос. Эрна собрала всю свою волю, чтобы не пытаться рассмотреть говорящих. Надо замереть. Её тут нет. И не было никогда. Надо слушать голоса и шаги. Размашистые шаги людей, которые привыкли много ходить. Один башмак слегка хлюпает. Прохудился.

— А куда ей ещё бежать? — ответил второй голос по-хларски. — Я ж тебе растолковал! Спереди город, сзади лагерь. Справа толпа, слева тоже. Только с юго-запада можно проскочить. Если побежала, то только сюда.

— Мы тут всё обошли, — проворчал нагбарец. — Паук сказал, искать мелкую паршивку. Куда эта дрянь могла деться?

Его собеседник смачно сплюнул.

— Чем слушал? Он же сказал, ведьма она. Глаза, небось, отвела.

Ну Виль! Ну удружил!

— Я за ведьмами охотиться не нанимался, — запротестовал нагбарец. — Пусть с ними святоши связываются.

— Уже в штаны наложил! А когда Паук задаром твоего капитана прирезал, о чём ты думал?

— Этот гад запорол бы меня до смерти, — фыркнул нагбарец. — Подумаешь, прогулялся чуток да малышку потискал! Кто ж знал, что её наш капитан обхаживает?

Хларец расхохотался.

— Капитан-то, говорят, на ней жениться собрался. А ты её уже попробовал!

— Было бы что пробовать, — буркнул нагбарец. — Враг с ним, с капитаном, да и с Пауком тоже. Нету девки в лесу, вот режь меня — нету!

— Как скажешь, брат, — спокойно отозвался хларец.

Эрна по звукам поняла, что разбойник — дезертир? — хладнокровно выполнил «просьбу» товарища.

— Эй, девка! — крикнул хларец. — Покажись, не трону!

Девочка сглотнула. Сюда должна прийти сестра Утабио. Почему-то Эрна не сомневалась, что монахиня появится. Справится ли старушка с таким вот бандитом?

И зачем Виль рассказал ему, что она ведьма?

Враг с ним, с Вилем.

Девочка решилась. Она провела пальцем вдоль лезвия ножа и слегка насадилась на остриё. По железу побежала кровь. Её кровь. Ведьма всегда платит кровью. Тихо-тихо, тише ветра она зашептала лезвие. Теперь это совсем-совсем её нож. Он не подведёт, не выпадет из рук, не предаст. Он всегда найдёт добычу.

Она спрятала нож в рукаве, проверила, что тот легко вынимается, но сам не выпадет.

Это же наговоренный нож.

И спрыгнула с дерева.

— Эй! — опасливо и сердито закричал разбойник. Потом увидел её. Эрна догадывалась, как выглядит. Растрёпанная, истощённая от непосильной работы и страха… глаза, небось, ещё больше кажутся… девочка выглянула из-за дерева, притворяясь, что осторожничает.