Игра теней - Тэд Уильямс

У Броуна глаза на лоб полезли.

— Вашего… вашего… — пролепетал он, словно его язык отказывался повторить слова герцогини.

— Моего ребенка, — пришла ему на помощь Мероланна. — Вы можете не опасаться сестры Утты, Броун. Я поведала ей мою печальную историю.

— Рассказали ей о… — снова залепетал побледневший как полотно Броун.

— Прискорбно, что умение внятно выражать свои мысли изменило вам, мой бедный друг, — изрекла герцогиня. — Излишек спиртного не доведет вас до добра. Да, я рассказала сестре Утте, что в незапамятные годы у меня был возлюбленный. Он давным-давно оставил этот мир. — Мероланна повернулась к жрице. — Как видите, лорд Броун тоже обо всем знает. Он всегда был одним из тех немногих, кто пользовался моим доверием. С его помощью ребенок был отдан на воспитание приемным родителям. Баррик и Бриони тоже об этом знают, — сообщила герцогиня, вновь поворачиваясь к Броуну.

— Но… откуда? — выдохнул Броун.

— Я рассказала им, — пожала плечами герцогиня. — Решила, что они имеют право знать. Так вот, представьте себе, я собственными глазами видела его в день похорон Кендрика. Моего ребенка. Сына, которого я утратила. Непостижимо, но он остался таким, каким был много лет назад.

— Боюсь, Мероланна, кто-то из нас двоих сошел с ума, — пробормотал Броун и затряс головой, словно пытаясь привести мысли в порядок.

— И этот кто-то — не я, — сказала герцогиня. — Признаюсь, прежде мне не раз случалось усомниться в собственном рассудке. Но теперь у меня нет для этого ни малейшего повода. Скажите мне, что вы намерены делать?

— Делать? Но каких действий вы от меня ожидаете?

— Самых решительных. Я надеюсь, что вы отыщете Чавена и выясните, почему волшебный народ похитил моего мальчика. Ах да, вы об этом не знаете! — воскликнула герцогиня, вперив взгляд в растерянное лицо Авина Броуна. — Я не успела вам рассказать.

И она быстро передала ему слова крошечной королевы и откровения прорицательницы.

— Так что вы намерены делать? — настойчиво повторила она.

— Прежде всего я… попытаюсь узнать, где скрывается Чавен, — промямлил ошеломленный Броун. — Но я отнюдь не уверен, что мои усилия увенчаются успехом. Как говорится, след успел остыть.

— Я рассчитываю на большее, — непререкаемым тоном заявила герцогиня. — Я рассчитываю, что вы поможете мне и сестре Утте пробраться в стан этих волшебных воинов, или как они сами себя называют? Народ кваров? Прежде мы всегда звали их сумеречным народом, и я не понимаю, зачем сейчас отказываться от привычного. Так или иначе, я хочу их увидеть. В конце концов, они совсем близко, всего лишь на другом берегу пролива.

На этот раз изумилась сестра Утта.

— Что вы говорите, ваша светлость? — воскликнула она. — Неужели вы намерены пробраться в лагерь народа кваров? Но эти существа чрезвычайно опасны. Они убили сотни людей.

Герцогиня махнула рукой, словно отгоняла прочь все страхи своей спутницы.

— Да, я прекрасно знаю, от них добра ждать не приходится, — кивнула она. — Но если они не расскажут о судьбе моего сына, мне совершенно все равно, какая участь постигнет меня саму. Терять больше нечего, я готова на все. Пусть ответят, с какой целью они похитили мое дитя. За какие провинности обрекли меня на муку, которая длилась долгие годы? Зачем десятилетия спустя мне позволили увидеть его, невероятным образом оставшегося в том же возрасте, в каком его похитили? Я же говорила, что видела его на похоронах Кендрика. Тогда я решила, что повредилась в уме. Но после всего, что с нами случилось, я вижу: с ума сошел весь мир.

— Но вы… вы уверены, что видели именно вашего сына? — осторожно осведомилась Утта.

— А кого же еще? — пожала плечами Мероланна, и лицо ее точно окаменело. — Я сразу его узнала, за четыре десятилетия он ничуть не изменился. Это был он, мой маленький мальчик. Так что вы скажете? — резко повернулась она к Броуну.

Тот набрал в грудь побольше воздуху и с шумом выдохнул.

— Мероланна… герцогиня… боюсь, вы переоцениваете мои скромные возможности… Вы забыли, что я лишился власти и влияния… Перед вами старая кляча, способная лишь…

— Довольно пустых слов, — нетерпеливо перебила его герцогиня. — Вы можете идти, моя дорогая, — обратилась она к сестре Утте. — Если вы будете так любезны, что заглянете в мои покои сегодня вечером, мы сможем поговорить. Нам необходимо многое решить. А сейчас не буду вас задерживать. Вижу, мне придется поискать… более веские доводы, — добавила она, вперив пронзительный взгляд в Броуна.

— Сделайте милость, скажите пажу в холле, что его господину необходимо принять ванну и перекусить, — вновь повернулась герцогиня к сестре Утте. — Графа ожидают дела.

Жрица Зории поспешно вышла прочь. Никогда прежде она не видела вдовствующую герцогиню такой решительной и властной. В том, что Мероланна сумеет подчинить Броуна своей воле, у сестры Утты не было ни малейших сомнений. Но сумеет ли герцогиня противостоять врагам куда более опасным — Хендону Толли, чья жестокость не знает границ, или загадочному сумеречному народу с их непостижимыми недобрыми намерениями?

Замок, прежде представлявшийся сестре Утте надежным убежищем, внезапно показался холодным каменным мешком посреди бесконечно враждебного мира.

* * *

— Похоже, я тебя знаю, красавчик! — проскрежетал стражник.

Он сделал шаг к Тинрайту и приблизил свое круглое веснушчатое лицо к лицу поэта.

— Бьюсь об заклад, однажды я уже собирался размозжить тебе голову!

Колени Мэтта предательски тряслись. Дела и так шли из рук вон плохо, а в довершение ко всему угораздило нарваться на стражника, с которым несколько месяцев назад он столкнулся при весьма пикантных обстоятельствах. Тогда поэт вздумал уединиться с одной юной особой в темном переулке у таверны «Сапоги барсука», а проклятый стражник появился в самый неподходящий момент. Как выяснилось, он тоже имел виды на юную особу и собирался разделаться с соперником. В тот памятный вечер Тинрайт едва унес ноги.

— Нет, нет, уверяю вас, вы приняли меня за кого-то другого, — пролепетал поэт, пытаясь улыбнуться. — У вас нет ни малейшего повода посягать на целостность моего черепа и…

— Пропусти его, — бросил второй стражник, смерив поэта презрительным взглядом. — Думаю, лорд Толли разделается с ним получше твоего. Очень может быть, он хочет самолично прогуляться кулаком по физиономии этого парня и рассердится, если ты его опередишь.

Веснушчатый стражник по-прежнему смотрел на Мэтта как бык, решающий, не поддеть ли поэта на рога.

— Ладно, топай, — буркнул он наконец. — Но запомни, если его светлость не сделает из тебя отбивную, это сделаю я.

— Рад, что вы вняли голосу благоразумия, — пробормотал Тинрайт, отходя от стражников на безопасное расстояние. — Вы вряд ли дождались бы благодарности от лорда Толли, избавив его от осуществления задуманного.