Прибалтика. Почему они не любят Бронзового солдата? - Юрий Емельянов

Начало курса на перестройку советского общества, провозглашенного в апреле 1985 года новым Генеральным секретарем ЦК КПСС М.С. Горбачевым, не изменило высоких оценок, которые руководители прибалтийских республик давали в своих выступлениях на XXVII съезде КПСС (1986 г.) достижениям их народного хозяйства и помощи советских народов прибалтийским республикам. Судя по их выступлениям, дальнейшее развитие этого края виделось им, как и многим коммунистам и советским людям Эстонии, Латвии и Литвы, как непрерывное движение вперед к новым успехам во всех областях общественного развития. В своих выступлениях они констатировали продолжавшийся рост производства во всех сферах хозяйства, улучшение социального положения населения, расцвет образования, науки, культуры трех республик. Первый секретарь ЦК Компартии Литвы П.П. Гришкявичус в своем выступлении на XXVII съезде КПСС говорил об успешном перевыполнении республикой очередного одиннадцатого пятилетнего плана по промышленному производству: «Почти на 25 % возрос объем товарной продукции промышленности против 22 % по пятилетнему плану. Перевыполнено задание и по повышению производительности труда».

В своем выступлении на XXVII съезде первый секретарь ЦК Компартии Латвии Б.К. Пуго сообщал, что в республике «за три последних года продажа государству молока увеличилась на 33 %, мяса — на 24 и яиц — на 21 %». На этом же съезде К.Г. Вайно говорил: «Сто лет ушло у эстонского крестьянина, чтобы поднять среднегодовой надой от коровы с одной тысячи килограммов до двух. Тридцать лет — чтобы нарастить следующую тысячу, двадцать — чтобы с трех тысяч дойти до четырех. Конечно, каждый следующий килограмм прироста с этого уровня потребует еще больших усилий, иного качества труда. Но темпы в наше время и должны быть другими. Мы считаем, что следующий, 5-тысячный рубеж можно взять уже за две, максимум три пятилетки. Созданный в республике генетический потенциал молочного стада это позволяет. Только нам надо настойчивее наращивать кормовую базу».

Вместе с тем руководители прибалтийских республик в своих выступлениях на этом съезде больше, чем прежде, обращали внимание на возможности не только увеличения объема производства, но и улучшения качества продукции. Отметив в своем выступлении на XXVII съезде, что в Латвии «уже 58 % аттестуемой продукции отмечается Знаком качества и по этому показателю республика вышла на ведущие позиции в стране», первый секретарь Компартии Латвии Б.К. Пуго признал: «Однако качество, конкурентоспособность многих наших изделий на внешнем рынке еще не соответствуют сегодняшним требованиям. Поэтому в республике разработана комплексная программа — «Качество-90». Ее цель — в короткие сроки существенно поднять качество продукции и услуг, делать не только больше, но, главное, — лучше, достичь высшего мирового уровня». Завершение этой программы было намечено на 1990 год.

В своем выступлении на XXVII съезде первый секретарь ЦК Компартии Эстонии К.Г. Вайно рассказывал об эксперименте в легкой промышленности республики, направленном на то, чтобы «теснее увязать производство и торговлю… Год работы в условиях этого эксперимента показал, что надо идти глубже, дальше, с тем чтобы заказы торговли на все товары, в том числе и недорогие, полностью принимались промышленностью и на этом строился бы ее план. Может быть, на первых порах темпы роста производства в рублях и не будут такими, как сейчас. Но зато не будет и затоваривания, оседания товаров мертвым грузом на складах. Потом все это окупится сторицей».

Руководители прибалтийских республик жаловались на то, что выпуску товаров, отвечающих запросам населения на местах, порой мешают центральные московские учреждения. Так, К.Г. Вайно критиковал министра торговли СССР Г.И. Ващенко, которого «приходится уговаривать передать промышленности торговые базы». По словам К.Т. Вайно, «товарищ Ващенко Г.И. прислал письмо, в котором вообще предлагает прекратить эксперимент».

Первый секретарь ЦК Компартии Литвы П.П. Гришкявичус призывал на съезде: «Надо упростить порядок подготовки производства новых изделий массового спроса. Чтобы приступить к выпуску простейших изделий культурно-бытового назначения и хозяйственного обихода, сейчас надо получить согласие до двух десятков различных центральных организаций, которые, кстати, не несут никакой ответственности за скорейшее обновление продукции. Только на это нередко уходит до года».

Высмеивая бюрократические порядки, мешавшие выпуску товаров народного потребления, Б.К. Пуго рассказал такую историю: «Недавно наши конструкторы разработали невесть какой важный, но тоже нужный столовый прибор, который на всесоюзной выставке был признан лучшим. Но по существующему «порядку» его повезли в Свердловск, за тысячи километров от Риги, на согласование в головную организацию НИИчермета, а там у ложек не вписалось в отраслевой стандарт так называемое ребро жесткости… (Оживление в зале.) Вопрос должен быть поставлен именно ребром: не довольно ли возить по стране обыкновенную ложку, за качество которой могут и должны отвечать на месте сами разработчики и изготовители? (Аплодисменты)».

Однако эта критика чрезмерной бюрократизации хозяйственной жизни отнюдь не означала, что руководители прибалтийских республик ставили вопрос о пересмотре отношений между союзными республиками и Центром. В своих выступлениях на съездах партии руководители прибалтийских республик неизменно подчеркивали нерушимость Союза ССР, прочность дружбы советских народов, верность народов Прибалтики своему выбору, сделанному в 1940 году.

Как и на предыдущем съезде, К.Г. Вайно вновь обратил внимание на особое место Эстонии и Прибалтики в этой войне. Эстонский руководитель говорил: «Наша республика находится в прифронтовой полосе той психологической войны, которая развязана империализмом. Когда президент Рейган заявляет, что Соединенные Штаты не признают республик Советской Прибалтики, то это не просто слова. Они преломляются в разного рода провокационные действия. Сколько злобной лжи изливается на нас по разным каналам. Кричат о закате эстонской культуры, о потере самобытности, на разные лады муссируется пресловутый тезис о «русификации». В этой обстановке воспитание политической бдительности, классовую закалку населения, и особенно молодежи, защиту ценностей социализма мы ставим во главу всей нашей идеологической работы».

И все же тревожные ноты, которые можно было заметить в выступлении Вайно, уравновешивались его уверенностью в том, что коммунисты Эстонии сумеют «дать отпор» западной пропаганде. Вайно уверял, что после начала «перестройки» «легче стало вести воспитательную, контрпропагандистскую работу. И мы считаем своей обязанностью максимально использовать эту новую обстановку для повышения эффективности политической работы среди населения республики. Большую помощь в этом оказывает нам и постановление ЦК КПСС «Об участии руководящих кадров Эстонской ССР в политико-воспитательной работе среди трудящихся». Судя же по выступлениям руководителей Латвии и Литвы, не сказавших на съезде ни слова по поводу психологической войны, ее проблемы не казались им достаточно важными в начале горбачевской «перестройки».

Казалось, что перестройка свидетельствует лишь о непоколебимой прочности советского строя и постоянно растущей мощи нерушимого Советского Союза. Такие оптимистические оценки выражал и Генеральный секретарь ЦК КПСС М.С. Горбачев в своем отчетном докладе XXVII съезду партии, заявив: «Если до войны и в первые послевоенные годы уровень экономики США казался трудно досягаемым, то уже в 70-е годы по научно-техническому и экономическому потенциалу мы существенно приблизились к нему, а по производству некоторых важнейших видов продукции — превзошли». Исходя из поступательного характера советского общества, новая программа партии, принятая единодушно на XXVII съезде КПСС (1986 г.), гласила: «Социализм в нашей стране победил окончательно и полностью».