Виттория - Екатерина Верхова

– К тому же, они все так же будут регулировать порядок в других местах. Так что идея действительно не очень… – добавил Ранол.

– Все, молчу-молчу… – вздохнула Кларис. – И не лезу в разговоры взрослых дядек.

– А если ты еще и угостишь нас чаем, то выполнишь все функции девушки, – смеясь, ответил Манол.

– А может, лучше я чаю приготовлю? – зловеще предложила Улия. Мою вторую фрейлину можно назвать самой настоящей феминисткой, и когда хоть в чем-то принижают достоинство девушек, она превращается в кобру, раскрывшую свою капюшон.

– Мне еще дорога моя жизнь, обойдемся без чая, – спокойно ответил Ран. Все были осведомлены о таланте Улии в приготовлении яда.

И что тут происходит?

– Эээм, – хрипло начала я, понимая, что с голосом конкретная беда.

– О, Витка очнулась… – тут же подбежала Кларис. – Как ты?

– А что?.. О черт… Что с той девушкой?

– Мертва, я полагаю, – ответила Улия.

– Это, кстати, та самая девушка, которая написала тебе письмо.

– И убили ее как раз из-за тебя, – добавил Манол.

– Еще и в твоем платье, – так же спокойно добавил Васлен.

– Я гляжу, вы умеете мастерски преподносить информацию, – ответила я, вылезая из-под одеяла, – Я, конечно, понимаю, что это не самый важный вопрос, но кто меня раздел?

Все, что на мне было надето, так это чья-то мужская длинная рубашка.

– Ты предпочла бы очнуться в крови той несчастной? – поинтересовался Васлен.

– Не горю желанием, спасибо, – поморщилась я и, абсолютно не смущаясь, села на диван, ожидая подробностей.

– Девушка была убита уже после того, как закончился вечер. Злоумышленник не оставил никаких следов, свидетелей нет, – начал Манол. – Даже версий никаких. Вероятно, ее пытались наказать за то, что она передала тебе какую-то информацию, но это ставит под удар фаворитку Его Величество и он эту версию отмел сразу. А кто мы такие, чтобы оспаривать его мнение?

– Ну не знаю, ближайшее окружение Ее Величества, к примеру, – ответила я, стараясь не вспоминать ту картину, которую увидела перед тем, как потерять сознание. Боюсь, отрубленный язык и изогнутые пальцы я буду помнить долго.

– Камилла ни при чем, – строго произнес Васлен, поглядывая на картину. На ней изображалась высокопоставленная дама на белой лошади. Работа известного Маргзони, самого знаменитого танцаровского художника.

– И как мы будем выяснять КТО причем? Кто-то умудрился забраться в мои покои, чтобы достать платье, хотя это фактически невозможно…

– Кхм… Вообще-то платье я отдала служанке, чтобы та его почистила, так что в покои никто не пробирался. – произнесла Улия, – Кстати, я осмотрела тело…

– Черт, когда?! – взвился Васлен. – Его тут же унесли…

– У вас, Ваше Величество, крайне некомпетентная стража, которая даже не за золото готова была открыть мне проход в усыпальницу, а всего лишь за пару улыбок и доброе слово…

– Что ты обнаружила? – рукой пресекая дальнейшие споры, поинтересовалась я.

– Язык был отрублен еще до смерти, слишком много крови. Пальцы сломаны тоже до. После этого ее удушили и лишь потом подвесили на крюк.

– И что нам это дает? – очередной раз подавляя эмоции и тошноту, поинтересовалась я.

– То, что мы имеем дело не просто с человеком, который хочет тебя напугать, но еще и с маньяком.

– Прекрасно… – вздохнула я.

– И именно поэтому ты уезжаешь, – строго произнес Васлен.

– И куда же? – начала чувствовать раздражение я.

– В летнее поместье, – спокойно ответил он.

– Попрошу оставить нас с Его Величеством наедине, – произнесла я, глянув на Ранола, тот понял и не споря начал выходить, утягивая за собой брата и моих фрейлин.

– И что же ты такого хочешь мне сказать?

– С какого перепугу ты меня высылаешь?!

– Ради твоей безопасности, между прочим, ты должна это ценить.

– Васлен, ты прекрасно понимаешь, что если до меня захотят добраться, то доберутся. И крайне нежелательно, если мы не сможем разобраться во всем на месте. Где бы это летнее поместье не находилось, я буду уязвима!

– Я отправлю с тобой своих людей, ты будешь под надежной защитой.

– Я не доверяю твоим людям! – сорвалась на крик я. Черт, ну не хотела же кричать. Мало того, я вскочила на ноги и гневно смотрела на него сверху вниз. Я вновь начала думать о том, что девушку убили… из-за меня. Несчастную, не сделавшую ничего плохого, всего лишь предупредившую меня о надвигающейся опасности.

– Но тебе придется, – шипящим шепотом ответил Васлен. Видимо, ему не понравилось то, что на него смотрят сверху вниз и поэтому он так же встал на ноги.

– Беспокойся о своей фаворитке, я же разберусь сама, – упрямо глядя ему в глаза, ответила я.

– Да мне чхать на безопасность Камиллы. От нее не зависит благосостояние моего королевства! – тем же слишком уж зловещим шепотом произнес Васлен.

– А как же великая любовь, из-за которой ты отказался от обязанностей короля? – ехидно поинтересовалась я.

– Да не отказывался я ни от чего, – взорвался Васлен. В его глазах плясали злость и недовольство. Складывалось ощущение, что если бы он мог бы убить меня взглядом, то он это уже сделал бы.

На протяжении минуты мы сверлили друг друга недовольным взором. Это была самая долгая минута в моей жизни.

– Витт, дай мне неделю, прошу. За эту неделю я разберусь со всеми проблемами, а потом ты вернешься и займешься всем, чем только захочешь. Армией, школами и другими своими проектами. Я не буду тебе мешать, лишь поддерживать. Просто покинь замок на неделю и никуда не лезь…

* * *

Поездка в карете, это не самое приятное времяпрепровождение… Честно говоря, такое решение Васлена вызвало бо́льший скандал, чем то, что я в принципе уезжаю. «Безопасность превыше всего»: говорили они. «Пусть лучше меня подстрелят, чем я день проведу в этой трясущейся коробке»: отвечала я. Не помогали даже угрозы Мана с Раном об усиленных тренировках, не помогали слова Улии о том, что она подсыпет мне в еду снотворное и я вообще весь путь-дороженьку просплю, а потом несколько дней буду маяться от головной боли. Но что-то мне определённо все же подлили, потому что я была вялая, сонная и очень покладистая. Ругаться и устраивать скандалы бессмысленно, потому что я УЖЕ еду в карете… Как ни странно, дорога прошла достаточно быстро. Мы заезжали в разные городки, дабы размять ноги и перекусить, поэтому день прошел почти незаметно, я даже умудрилась поспать. Правда, под конец пути мне стало очень скучно и я принялась читать. В самый последний момент я стянула с тумбы ту самую пьесу, про которую говорила мадам Розалин и с интересом окунулась в чтение.