Достопочтенный Школяр - Джон Ле Карре

– А вот и ты, – вслух пробормотал Уэстерби, выбираясь из-за складов с безопасной стороны. Прямо перед ним, как на ладони, словно первый враг, встреченный после многомесячного перехода, стоял потрепанный «DC-4 Карвер» серо-голубого цвета. Он припал к искрошенной полосе, как толстая лягушка. Носовой конус был откинут. С обоих двигателей правого борта густым черным дождем стекало дизельное масло. Возле грузового люка, покуривая и то и дело сверяясь с описью, наблюдал за погрузкой высокий тощий китаец в морской фуражке с военной кокардой. Туда и сюда носились с тюками два кули, третий работал возле допотопного автопогрузчика. Прямо у его ног с нахальным видом копошились в пыли куры. На фюзеляже ярко-алыми буквами, пламенеющими на фоне блеклых скаковых цветов Джейка Ко, сияла надпись «ОЧАРТ». Остальные буквы исчезли во время ремонта.

«О, Чарли – несокрушим, он просто бессмертен! Чарли Маршалл, мистер Тиу, это фантастическое существо, наполовину китаец, весь состоит из кожи, костей и опиума и при этом великолепный летчик…»

Хорошо бы это оказалось правдой, с содроганием подумал Джерри, глядя, как кули один за другим через открытый нос кидают тюки в потрепанное брюхо самолета.

«Пожизненный Санчо Панса преподобного Рикардо, ваша светлость, – говорил Кро, уточняя описание, которое дала Лиззи. – Наполовину китаец, как и сообщала нам дражайшая леди, гордый ветеран множества никому не нужных войн»

Джерри и не пытался скрыться, он остался стоять на месте, помахивая сумкой и виновато улыбаясь: извините, мол, англичанин заблудился. Теперь казалось, что грузчики-кули ринулись к самолету сразу с нескольких сторон; их было уже не двое, а куда больше. Джерри повернулся к ним спиной и беспечно зашагал вдоль складов, как только что шагал мимо строя учебно-тренировочных самолетов, как шел по коридору к комнате, где лежал Фрост. Он заглядывал в щели между досками, но видел лишь валявшиеся кое-где разбитые ящики. «Возобновляемая концессия на полеты из Баттамбанга стоит полмиллиона американских долларов», – говорил Келлер. Кто при такой цене платит за косметический ремонт? Склады кончились, он оказался возле четырех армейских грузовиков, доверху загруженных фруктами, овощами и ненадписанными джутовыми мешками. Они стояли задним бортом к самолету, на боках красовались знаки артиллерийских дивизионов. По два солдата в каждом грузовике передавали кули джутовые мешки. Было бы разумнее поставить грузовики на бетонную полосу поближе к самолету, но сейчас каждый предпочитал поступать по собственному усмотрению. «Армия любит во все совать нос, – говорил Келлер. – Военно-морской флот сколачивает миллионы на конвоях вниз по Меконгу, военно-воздушные силы тоже не плохо устроились: на бомбардировщиках возят фрукты, вертолеты вместо раненых вытаскивают из осажденного города богатых китайцев. Солдаты же торчат там, куда их забросят, а ведь им тоже хочется кушать. Вот армии и приходится крутиться, чтобы заработать на кусок хлеба».

Джерри уже подошел к самолету довольно близко и слышал визгливый голос Чарли Маршалла, отдававшего команды грузчикам-кули.

Снова потянулись склады. У номера восемнадцатого были двустворчатые двери. На дереве зеленой краской было намалевано «Индочартер». Буквы с любого расстояния напоминали китайские иероглифы. Внутри, в полумраке, на земляном полу сидела на корточках пара крестьян-китайцев. Возле них лежала связанная свинья, она положила голову на обутые в шлепанцы ноги старика. Остальное их имущество составлял длинный тростниковый тюк, тщательно перевязанный веревкой. Не исключено, что в нем лежал труп. В одном углу стоял кувшин с водой, рядом с ним – две чашки с рисом. Больше в бараке ничего не было. «Добро пожаловать в зал транзитных пассажиров авиакомпании „Индочартер“, подумал Джерри. Пот струился ручьями. Он пристроился к цепочке грузчиков и вместе с ними приблизился к Чарли Маршаллу. Тот все так же пронзительно кричал на кхмерском и трясущейся рукой вносил в опись каждый загружаемый тюк.

Он был одет в замасленную белую рубашку с короткими рукавами. В военно-воздушных силах любой другой страны золотых полосок на его эполетах хватило бы на звание генерала. Спереди к рубашке были приколоты две американские боевые нашивки, на груди сверкала изумительная коллекция орденских лент и коммунистических красных звезд. На одной нашивке было написано «Убей коммуниста ради Христа», на другой – «Христос в душе был капиталистом». Он стоял, опустив голову, лицо скрывалось в тени от огромной морской фуражки, свободно болтавшейся на ушах. Джерри подождал, пока он поднимет глаза. Грузчики вопили на Джерри, поторапливая его, но Чарли Маршалл упрямо смотрел вниз. Он что-то подсчитал, внес в опись и яростно рявкнул на кули.

– Капитан Маршалл, я журналист, пишу статью для лондонской газеты о вашем друге Рикардо, – торопливо проговорил Джерри. – Я хотел бы слетать с вами в Пномпень и по дороге задать несколько вопросов.

При этих словах он положил поверх описи томик «Кандида», из которого осторожно выглядывали три стодолларовые купюры. Если вы хотите, чтобы человек посмотрел в одну сторону, говорили в Сарратской школе иллюзионистов, укажите ему в другую.

– Мне говорили, вы любите Вольтера, – сказал Джерри.

– Я никого не люблю, – пронзительным фальцетом отрезал Чарли Маршалл, не сводя глаз с описи. Фуражка съехала еще ниже, закрыв лицо. – Я ненавижу весь род людской, слышите? – Он изрыгал проклятья с переливчатыми китайскими модуляциями, но манера ругаться была, несомненно, франко-американской. – Господи Иисусе, я до чертиков ненавижу человечество! Пусть лучше оно поторопится и само разнесет себя на куски, а не то я лично куплю парочку бомб и живо с ним разделаюсь!

Речь пропала даром, слушатели исчезли. Не успел он закончить, как Джерри уже одолел половину стальной самолетной лестницы.

– Вольтер ни черта не знал! – завизжал он на следующего кули. – Он сражался не на этой чертовой войне, слышите? Положи это туда, черномазая уродина, и бери другой тюк!Depeche-toi, cretin, oui?

Но он все-таки запихнул томик Вольтера в задний карман мешковатых брюк.

Внутри самолет оказался темным, прохладным и просторным, как собор. Кресла убрали, к стенкам привинтили зеленые дырчатые полки, словно собранные из детского «конструктора». С потолка свисали туши свиней и цесарок. Остальной груз был сложен в проходе, начинавшемся прямо от хвоста. Это не вселило в Джерри надежды на благополучный взлет. Груз состоял из фруктов, овощей и джутовых мешков с надписями «Зерно», «Рис», «Мука», которые Джерри заметил в армейских грузовиках. Буквы были огромными, чтобы их без труда смог прочитать самый неграмотный агент по борьбе с наркотиками, хотя въедливый запах дрожжей и черной патоки, заполнявший грузовой отсек, не требовал пояснений. Часть мешков уложили в кружок, чтобы освободить место для пассажиров, попутчиков Джерри. Главными из них казались два аскетичных китайца, одетых в дешевые серые костюмы. Они были такими одинаковыми и держались с таким суровым превосходством, что Джерри сразу отнес их к специалистам в какой-нибудь области. Они напомнили ему подрывников и радистов, которых он когда-то от случая к случаю переправлял через границу и обратно, не получая за это никакой благодарности. Рядом с ними, уважительно отодвинувшись, сидели, курили и уплетали рис из чашек четверо вооруженных до зубов горцев. Джерри догадался, что они принадлежат к народности мео или к одному из племен шань, живущих у северной границы, где командовал армией отец Чарли Маршалла; они держались непринужденно, и Джерри понял, что они летают с Чарли не в первый раз. Отдельным классом располагалось высшее общество: полковник артиллерии собственной персоной, любезно предоставивший транспорт и войсковой эскорт, и его приятель, старший офицер таможенной службы, без которого вообще ничего бы не получилось. Они сидели в проходе, царственно развалясь на специально принесенных стульях, и важно наблюдали за погрузкой. Оба, как и было положено, облачились в парадную форму.