Неприкасаемый - Сэм Мариано

сторона. Мне нравится грязь, печаль и темнота. Я жажду его испорченности, потому что знаю, что она внутри него, независимо от того, есть ли у него место, куда ее положить, или нет.

Мне нравится быть тем местом, где он прячет свою тьму. Мне нравится быть хранителем секрета того, кем на самом деле является Картер.

Я люблю его, черт возьми. Я не совсем это имела в виду, когда слова вырвались той ночью в посторгазмическом пузыре блаженства, но, Боже, помоги мне, я это делаю.

Я люблю Картера Махони, а это значит, что я по-настоящему в дерьме.

48

— Картер, нет!

Его рука грубо закрывает мой рот, отрезая все, что я собиралась сказать, пока он вводит в меня свой член. Я закрываю глаза и стону, радуясь, что он украл мою способность говорить. Становится все труднее и труднее умолять его остановиться, когда все, чего я хочу, это чтобы он продолжал.

— Ни слова от тебя, блядь, — грубо говорит он, сжимая кулаки и дергая меня за волосы.

“Боже, да.”

Я качаю головой и пытаюсь произнести приглушенное «нет», но его рука слишком крепко сжимает мой рот. Он отстраняется и проникает в тесную, горячую влагу между моими трясущимися ногами, и я кричу, уткнувшись в его руку. Все мое тело нуждается в освобождении больше, чем оно нуждается даже в самых основных потребностях. Я откажусь от кислорода на следующие две минуты и рискну, если он просто позволит мне кончить.

Картер убирает руку от моего рта всего через минуту, говоря мне: — Я слышу твой голос, я шлепаю тебя по заднице. Держи рот на замке.

— Да пошел ты, — плюю я в ответ.

Его низкое рычание вызывает мурашки по моей спине, затем рука Картера опускается на мою задницу, и я тихонько вскрикиваю, сжимая его простыни и цепляясь изо всех сил, пока он трахает меня сильнее. Я слишком близко к краю кровати, чтобы он мог толкаться так сильно. Трудно мыслить здраво, когда он берет меня вот так, но внезапное осознание того, насколько ближе я двигаюсь к краю с каждым толчком, заставляет меня схватиться за него и попытаться остановить его, по-настоящему.

— Картер, подожди.

Он игнорирует меня, вонзаясь в меня еще сильнее.

— Картер, остановись, — кричу я, не зная, как привлечь его внимание. — Я серьезно, мне нужно…

Еще одним жестким рывком он сбрасывает меня с края кровати. Мои руки выбрасываются, и я ловлю себя на земле через долю секунды после того, как наши тела разъединяются. Я переворачиваюсь в сидячее положение и начинаю смеяться, чувствуя себя глупо из-за того, что буквально падаю с его кровати, но Картер прерывает мой смех, хватает меня и швыряет на пол.

Вот дерьмо.

Я не уверена, как это возможно, но я чувствую, что становлюсь еще более влажной. Прежде чем я успеваю издать хоть звук, он хватает меня за бедра, меняет положение и засовывает свой член обратно в меня. Мои внутренности взрываются от ощущений, и я пытаюсь упереться ладонями в пол, чтобы удержаться, но как только я пытаюсь, он выбивает мою руку из-под меня и толкает лицом вниз.

— Задницу вверх.

Вожделение извивается во мне, даже когда он движется внутри меня. Я не знаю, что он делает со мной, но я не могу насытиться сегодня вечером. Может быть, ему это нужно больше, чем обычно, и мое тело реагирует на это. Я люблю давать ему то, что ему нужно. Я люблю быть тем, что ему нужно. У него осталось два раунда, и я боюсь, когда это произойдет в последний раз.

“В последний раз.”

Печаль приземляется, как камень, в моем животе. Даже если я позволю ему продолжать играть со мной в эти игры до конца выпускного года, это должно закончиться, когда он пойдет в колледж. Мы поступим в школы слишком далеко друг от друга, и теперь я знаю не понаслышке, Картер не обойдется без секса. Если он не может получить это от меня, он получит это в другом месте. Отношения на расстоянии с ним не сработают. Ни за что.

Собственные мысли сводят меня с ума, ослабляя возбуждение, которое накапливалось с тех пор, как Картер привел меня к себе домой после фильма, на который я поклялась, что не пойду с ним. Едва мы вошли в его спальню, как он сказал мне встать на колени и заплатить свой долг. Как и ожидалось, минет превратился в секс, причем секс стал грязным. Тем не менее, трудно достичь кульминации, когда вы заливаете себя грустью, и Картер сегодня вечером не в настроении отдавать.

Я могу сказать по его увеличенной скорости и гортанным звукам, когда он берет мою киску, что он приближается. Дерьмо. Я упустила свой шанс. Глупый мозг, блуждающий слишком далеко от основы.

Конечно же, мгновение спустя Картер глубоко въезжает и стонет, выпуская во мне свою сперму. Я сжимаю свои женские мускулы, сжимая его так же, как и он, пытаясь максимизировать его удовольствие.

Закончив, он падает рядом со мной на пол и заключает меня в свои объятия. Я прижимаюсь ближе и кладу голову на его бицепс. Это неудобная подушка, и пол, конечно, не такой уютный, как кровать, но я знаю, что он только что кончил, так что он, вероятно, не хочет вставать и двигаться прямо сейчас. Мне все равно приятно, поэтому я обнимаю его и прижимаю к себе.

Как только он переводит дыхание и его сердцебиение возвращается к устойчивому ритму, он оглядывается и спрашивает меня: — Ты в порядке?

С легкой улыбкой я киваю. — Ага.

— Я не мог понять, действительно ли ты это имела в виду на этот раз, — признается он, глядя в потолок. — Когда ты просила меня остановиться.

— Ой. Ну, я так и сделала, но только потому, что чувствовала, что вот-вот упаду с кровати. Если у меня будут синяки от того, что ты трахаешь меня, я бы предпочла, чтобы это было не потому, что я упала с кровати.

Это привлекает его внимание, и он смотрит на меня слегка встревоженно. — Я причинил тебе боль?

— Немного. Едва ли стоит упоминать. Иногда ты хватаешь немного сильнее, чем я думаю, а у тебя сильные руки спортсмена, пойми. Я получаю случайный отпечаток большого пальца.

— Дерьмо. Мне жаль.

Я слабо улыбаюсь. — Это не имеет большого значения. В