В сердце Антарктики - Эрнст Шеклтон

14 января. Погода была ясной, и солнце сильно грело. Дул слабый юго-юго-восточный ветер. Впереди на горизонте виднелось лишь одно небольшое кучевое облачко. Снежная поверхность, по которой мы шли, сверкала крупными кристаллами льда длиной в полтора сантиметра и толщиной в 1,5 мм. Такие кристаллы образуются здесь на плоскогорье в теплые дни, когда солнечные лучи вызывают легкое течение снизу вверх холодного воздуха, содержащего некоторое количество влаги. Под этим влиянием, в соединении с таянием поверхностного слоя снега, и образуются такие крупные и красивые ледяные кристаллы, при том возникающие очень быстро, в течение одного дня. Мы заметили, что после тихого солнечного дня на поверхности фирна образуется масса таких кристаллов, остающихся на ней до следующего ветра, который их сдует. Сверху на фирне они образуют слой толщиной около 12 мм. В ярком солнечном свете фирн, покрытый слоем этих блестящих, отражающих лучи ледяных кристаллов, сверкал, как море бриллиантов. Тяжелые полозья саней слегка поскрипывали, раздавливая многие тысячи этих замечательных кристаллов. Это казалось прямо кощунством. Заструги были велики и высоки; сани тяжело переваливались через них, громыхая алюминиевыми кухонными принадлежностями. Ясно, что над этой частью плоскогорья временами проносятся очень сильные снежные бури. По-видимому, здесь все ветры, достаточно сильные, чтобы образовать заструги, дуют с юга или юго-востока. За день мы прошли 19 км 440 метров.

15 января. Поднялись в 6 часов и увидели, что дует холодный южный ветер. В 6 часов 30 минут температура воздуха опустилась до —28,3 °C. Сегодня Моусон точно определил широту, оказалось 72°42’ ю. ш. За 20 минут до истинного полдня, он произвел также наблюдение магнитного склонения и нашел, что магнитная стрелка отклоняется от вертикали лишь на 15’, указывая склонение –89°45’. Мы были очень обрадованы, что так близко находимся к Магнитному полюсу. Наблюдения, производившиеся Берначчи во время двухлетнего пребывания экспедиции «Дискавери» на зимовке на острове Росса, показали, что дневные колебания магнитной стрелки также довольно значительны. Но если магнитная стрелка на некотором расстоянии от полюса обнаруживает в течение дня колебания и указывает несколько различное направление, то, значит, и самый центр полюса совершает в течение дня некоторое перемещение вокруг своего среднего положения. Моусон полагал, что теперь мы находимся фактически у самого Магнитного полюса и что, если пробудем здесь сутки и будем производить непрерывные наблюдения, то весьма вероятно, что полюс, в течение этого времени, окажется как раз под нами. Мы решили все же перейти на то место, где по его заключению, должно находиться приблизительно среднее положение Магнитного полюса. Склонение стрелки вечером было 89°48’. За день мы прошли 22,5 км.

На основании быстрого увеличения склонения, а также из сравнения с магнитными наблюдениями Берначчи, Моусон определил, что мы находимся теперь на расстоянии около 21 км от вероятного среднего положения Южного магнитного полюса. Чтобы точнее наметить среднее положение полюса, по его словам, необходимо, быть может, в течение месяца производить непрерывные наблюдения, а сделанное им определение настолько точно, насколько возможно это при данных обстоятельствах. Вечером, после продолжительного обсуждения вопроса, мы решили, что на следующий день сделаем форсированный переход в 21 км до приблизительного среднего положения полюса, водрузим там флаг и возвратимся в тот же самый день назад на 17,7 км.

Суббота 16 января. Встали в 6 часов и после завтрака прошли с санями 3,2 км. Там сложили все свое тяжелое снаряжение и запасы, за исключением палатки, спального мешка, примуса, котелков и небольшого количества провизии. Все это вместе с треногой инклинатора Ллойд-Крика и ножками теодолита, которые должны были служить вешками, нагрузили на сани и отправились дальше. Через три километра расставили треногу инклинатора вместо знака, чтобы найти дорогу обратно, – для определения курса компас с горизонтальной стрелкой был здесь непригоден. Еще через три километра поставили ножки теодолита, а через следующие 3 км – расставили палатку и устроили легкий завтрак. Оттуда мы прошли еще восемь километров по направлению к Магнитному полюсу, чтобы попасть в точку, которая, по вычислениям Моусона, являлась его средним положением, именно – 72°25’ ю. ш., 155°16’ в. д.[131] Моусон поставил фотографическую камеру и приспособил к затвору бечевку так, чтобы захватить всю группу и нам можно было снять самих себя. Мы с Маккеем укрепили флагшток. В 15 часов 30 минут мы обнажили головы и подняли английский флаг. Согласно инструкции, данной мне лейтенантом Шеклтоном, я громко произнес: «Эта область, охватывающая Магнитный полюс, принимается мною во владение Британской империи». В то же время я, дернув за бечевку, спустил затвор, и группа наша была сфотографирована. Затем мы трижды прокричали «ура» в честь его величества короля. Между тем небо к северу от нас покрылось кучевыми облаками. Мы высказывали даже предположение, что не так далеко должно находиться море, свободное ото льда, над которым могли образоваться пары этих облаков. Если принять во внимание, что позднее нами была открыта глубокая выемка береговой линии в южном направлении позади мыса Северного, то возможно, что точка, на которой мы находились, была не так уж сильно удалена от моря.

Слева направо: Маккей, Дэвид и Моусон на Южном магнитном полюсе. 72°15' ю. ш., 155°16' в. д. 16 января 1909 года

В то время, когда мы поднимали флаг, температура воздуха была —17,8 °C. Все чувствовали облегчение после стольких дней тяжелых трудов, невзгод и опасностей и глубокое удовлетворение, что смогли выполнить данное нам поручение. Мы исполнили пожелание, высказанное еще сэром Джеймсом Кларком Россом после достижения им в 1831 году Северного магнитного полюса, пожелание, чтобы удалось достичь и Южного магнитного полюса! Но вместе с тем, мы до такой степени утомились, что не были в состоянии проявлять особенного восторга. Главное, что все мы чувствовали – была глубокая набожная благодарность милостивому Провидению, которое сохранило нас и привело к цели. Мы горячо воскликнули: «Благодарение богу!» и, повернув назад, зашагали к видневшейся вдали на белом фоне снега зеленой палатке с такою скоростью, какую только позволяли развить наши усталые ноги.

Обратный путь по твердым и высоким застругам был очень тяжел. Мы очень обрадовались, когда, наконец, увидели маленький темный конус – нашу палатку – над далекими снежными гребнями. Добравшись до палатки, закусили сухарем и кусочком шоколада, выпили по чашке какао. Затем усталые и полуголодные потащились дальше, подобрав по дороге ножки теодолита, а затем треногу инклинатора. Места, где были сложены остальные вещи, мы достигли лишь около 22 часов.

В честь торжественного события ужин наш состоял из похлебки, хотя и скромной, но в большем количестве, нежели обыкновенно, которую мы съели с наслаждением. После ужина Моусон занялся упаковкой саней, а затем мы забрались в спальный мешок, усталые и все еще голодные, но счастливые освобождением от страха, что не удастся выполнить предприятие, терзавшее нас столько недель. Пройдя за день 38,6 км, мы спали хорошо.