Слуги света, воины тьмы - Эрик Ниланд

— ВВС? — переспросила Фиона. — ВВС США?

Дядя Генри кивнул.

— Значит, база охраняется, — сказал Элиот.

Генри небрежно махнул рукой и вздохнул.

— Ну да… бункеры, охранники, специально обученные служебные собаки, а возможно, даже вертолеты-«невидимки».

— Итак, это ваше третье героическое испытание, — сказала Лючия Фионе. — Проникнуть на базу, выкрасть яблоко и съесть хотя бы кусочек, чтобы спасти себе жизнь.

— Или нас там пристрелят, — пробормотала Фиона.

— Мы сможем это сделать, — прошептал Элиот.

Фиона кивнула.

Она ни секунды не сомневалась, что у них нет даже малейшего шанса. Речь шла не о каком-то психе в парке аттракционов и не о говорящем крокодиле. Их ожидала встреча с сотнями охранников. Вооруженных до зубов, на военной базе, где все напичкано электронными системами сигнализации, где трудятся специалисты высшего класса, задача которых состоит в том, чтобы на базу не проникли люди вроде нее и Элиота.

Или может быть, совсем крошечный шанс все-таки был?

Ведь она могла перерезать что угодно: заграждение из колючей проволоки, прочнейшую стену и даже, наверное, дверь бункера, изготовленную из бронированной стали. А чего только Элиот не мог сотворить своей музыкой?

И все же Фиона не поверила в объяснение дяди Генри насчет того, что яблоки хранятся там только потому, что это безопасно. Она догадывалась: Сенат оставил яблоки там потому, что не мог к ним подобраться.

Роберт расправил плечи и шагнул к Фионе.

— Позвольте мне… — Он кашлянул и начал еще раз: — Позвольте мне сделать это вместо нее. Вы же позволяли такое другим.

— Нет, — холодно проговорила Лючия и сердито посмотрела на Роберта.

Роберт замер на месте.

— А он мне нравится, — сказала бабушка дяде Генри. — Храбрый и добрый. Вот только твои водители наделены достойной сожаления склонностью погибать из-за своей бравады.

Роберт побледнел.

Генри улыбнулся ему. Он смотрел на него как на щенка, готового броситься на взрослого бульмастифа.

— Спасибо тебе, Роберт, но, боюсь, ничего не получится. Такое позволяется только членам Лиги, а не ее потенциальным членам.

Роберт кивнул и отошел назад.

— Я должна уйти, меня ждут дела, — сказала бабушка. — Дети, я хочу, чтобы вы были готовы к отъезду через тридцать минут.

— Хорошо, бабушка, — ответили Фиона и Элиот в унисон.

Фиона недовольно сдвинула брови. Ею по-прежнему командовали. Она проводила бабушку сердитым взглядом. Та вышла из палаты.

— Мы будем умирать, а она нам даже не попытается помочь, верно? — проговорила Фиона. — Никто из вас не поможет.

— Существуют правила, дорогая, — сказал дядя Генри и посмотрел на Лючию. — И все мы их придерживаемся.

Лючия вздохнула.

— Ты можешь подвезти их до периметра базы, — сказала она, не глядя на Генри. — О большем не проси.

Фиона понимала Лючию и дядю Генри, немного понимала. Сенат хотел доказать что-то, касающееся ее и Элиота, используя жестокие традиции. Но почему бабушка вела себя с ними так холодно и язвительно?

— Я ее ненавижу, — сказала Фиона.

Си села на кровать рядом с ней.

— Милая моя, ты не должна так говорить.

— Но это правда.

— Другие тоже чем-то жертвовали и совершали ужасные поступки, — дрожащими губами прошептала Си. — Ты не единственная, кому пришлось что-то отсечь от себя. — Глаза Си наполнились слезами. — Быть может, ты никогда до конца не поймешь свою бабушку, но ты должна верить: она делала так, как лучше для тебя. Всегда.

Фиона кивнула. Но как можно доверять бабушке после пятнадцати лет лжи? Хотя, конечно, не стоит спорить с бедной, любящей старушкой Си.

Кроме того, теперь Фионе было о чем задуматься. Бабушка, оказывается, тоже что-то отсекла от себя.

Чего же она лишилась? Чувства юмора? Сострадания?

— Вам следовало бы рассказать им о других, — сказал Роберт дяде Генри. — Они близко. Один из них стоял рядом с Элиотом, когда я подъехал, чтобы его забрать.

Лючия шагнула к Роберту.

— Ступай к машине, водитель, пока у тебя еще есть такая возможность.

— Да, мэм, — прошептал Роберт, облизнув пересохшие губы.

Он бросил последний взгляд на Фиону и поспешно вышел из палаты.

— Какие еще «другие»? — спросила Фиона. — Другое семейство?

Тетя Лючия вытаращила глаза.

— Кто был с тобой? — спросила Фиона у брата.

Элиот насупился.

— Луи. И возможно, Роберт прав. Луи может иметь какое-то отношение к другому семейству.

Фиона расхохоталась, хотя смеяться ей было больно.

— Не может быть! Луи! Этот бродяга? Грязный, вонючий псих, ворующий объедки пиццы?

— Тсс, детка, — проговорил дядя Генри и покачал головой. — Даже если все это правда… не стоит так говорить о своем родном отце.

Элиот, Фиона и дядя Генри сидели на заднем сиденье лимузина. Роберт провез их по побережью Калифорнии, и теперь они мчались по пустыне Мохава.

В больничной палате Элиот хотел расспросить дядю Генри насчет Луи, но его опередила тетя Лючия. Она быстро заговорила с Генри по-итальянски. Элиот итальянского не знал, но смысл все же уловил: больше никаких разговоров о семействе отца.

Как же это было типично…

Снова от него и Фионы скрыли то, о чем ему больше всего хотелось узнать. Словно знания об отце и его родне могли как-то ранить их, в то время как им предстояло уже в третий раз за неделю лицом к лицу столкнуться со смертью.

Элиот выглянул в окошко. Вдалеке мерцали огни Лас-Вегаса. Это было похоже на парк аттракционов, и у мальчика по спине побежали мурашки. Еще и суток не прошло с той ночи, когда они с Фионой находились на объятой пожаром свалке металлолома. Там он спас Аманду Лейн, а Фиона убила мистера Миллхауса.

Неужели это было прошлой ночью? Элиот чувствовал себя другим человеком.

Рев мотора лимузина сменился урчанием.

— Я немного сбросил скорость, сэр, — сообщил Роберт. — Мы уже недалеко от базы, и я боюсь, как бы нас не засек тамошний радар.

— Правильно, — отозвался дядя Генри, ненадолго задумался и спросил: — На чем я остановился?

— Вы рассказывали нам о системе безопасности базы, — напомнила ему Фиона.

Сестра Элиота сидела неестественно прямо. Она была бледна и явно слаба, но в глазах ее светилась решимость.