Разделяй и властвуй. Записки триумфатора - Гай Юлий Цезарь

86

Цезарь овладел тремя лагерями, причем неприятелей было убито десять тысяч человек, а еще более обращено в бегство, и вернулся в свой лагерь, потеряв пятьдесят человек убитыми и несколько человек ранеными. Но еще тут же на походе он остановился у города Тапса и выстроил перед ним шестьдесят четыре захваченных слона во всем снаряжении и вооружении, с башнями и украшениями. Он это сделал с той целью, чтобы этим явным доказательством поражения Сципиона по возможности сломить упорство Вергилия и остальных осажденных. Затем он лично обратился к Вергилию и предложил ему сдаться, сославшись на свою кротость и милосердие. Но увидав, что тот не дает ему ответа, оставил город. На следующий день он созвал своих солдат на сходку, принес жертву и на глазах у горожан похвалил солдат, одарил всех ветеранов и раздал с трибуны награды всем отличившимся храбростью и особыми заслугами. Затем, немедленно выступив отсюда, он поставил проконсула Ребила[342] с тремя легионами у Тапса, а Гн. Домиция[343] с двумя легионами – у Тиздры, где стоял Консидий, для продолжения осады; М. Мессалу он отправил вперед в Утику, куда поспешил и сам.

87

Тем временем всадники Сципиона, бежавшие с поля сражения и направившиеся к Утике, достигли города Парады. Так как там их не хотели принять жители, которые были уже предупреждены молвой о победе Цезаря, то они взяли город с бою, снесли на его площадь кучу дров со всеми пожитками горожан, подожгли ее, всех жителей без различия пола, звания и возраста связали и живыми бросили в огонь, предав их таким образом мучительнейшей казни. Затем они прибыли в Утику. Еще до этого М. Катон, мало ожидавший опоры для своей партии со стороны жителей Утики вследствие льгот, которые им давал Юлиев закон, выгнал безоружный плебс из города и заставил его жить под стражей перед «Военными воротами», в лагере, укрепленном только фашинами и маленьким рвом; а городской сенат он содержал под караулом.

На их-то лагерь и напали эти всадники и, зная, что жители Утики поддерживали партию Цезаря, приступили к штурму, с тем чтобы их избиением отомстить за свой позор. Но жители Утики, которым победа Цезаря придала духу, отогнали всадников камнями и палками. Когда им не удалось овладеть лагерем, они бросились в город Утику, перебили там многих горожан, а дома их взяли с бою и разграбили. Катон никоим образом не мог уговорить их вместе с ним защищать город и оставить резню и грабежи, и так как он знал, чего они хотят, то, чтобы отвязаться от них, дал каждому из них по сто сестерциев. То же сделал из собственных своих средств и Сулла Фауст[344]. Затем он вместе с ними выступил из Утики и поспешил в страну Юбы.

88

Тем временем в Утику прибыло много бежавших с поля сражения. Созвав их всех вместе с теми тремястами, которые дали Сципиону деньги для ведения войны, Катон стал уговаривать их отпустить на волю рабов и защищать город. Но, увидав, что только часть из них соглашается, а другие находятся в паническом страхе и думают только о бегстве, он перестал об этом говорить и дал им корабли, чтобы они могли бежать куда хотят. Сам он привел в порядок все свои дела, поручил своего сына и вольноотпущенников заботам своего проквестора Л. Цезаря, а затем, не возбуждая подозрений, с обычным выражением лица и речью, пошел спать и в спальне закололся мечом, который тайно принес с собой. Когда он упал, еще не испустив дыхания, то врач и другие близкие к нему люди, подозревая недоброе, бросились в спальню, зажали его рану и начали ее перевязывать. Но он собственными руками безжалостно сорвал повязку и с полным присутствием духа покончил с собой.

Хотя жители Утики по партийным причинам ненавидели его, но все-таки почтили его похоронами за его редкую честность, отличавшую его от остальных вождей, и за то, что он укрепил Утику удивительными военными сооружениями и башнями. После его смерти Л. Цезарь пожелал извлечь из этого обстоятельства пользу для себя и, созвав население, стал на сходке уговаривать его отпереть все ворота перед Цезарем, на милосердие которого сам он возлагает большие надежды. И вот, когда ворота были открыты, он отправился из Утики навстречу императору Цезарю. Мессала, согласно приказу, прибыл в Утику и занял все ворота караулами.

89

Тем временем Цезарь, выступавший из Тапса, прибыл в Узиту, где у Сципиона был большой запас хлеба, вооружения и метательных снарядов и вообще всяких военных материалов, с небольшим гарнизоном. Тут же завладев ею, он оттуда прибыл в Адрумет. Без задержки вступив в него и осмотрев оружие, хлеб и деньги, он помиловал бывших там во главе гарнизона Кв. Лигария и Г. Консидия-сына. Выступив затем в тот же день из Адрумета и оставив там с одним легионом Ливинея Регула, он поспешил в Утику. На пути с ним встретился Л. Цезарь и вдруг упал перед ним на колени с единственной мольбой сохранить ему только жизнь. С прирожденной мягкостью характера и согласно со своим привычным образом действий, Цезарь без затруднений исполнил его просьбу и точно так же помиловал Цецину, Г. Атея, П. Атрия, Л. Целлу – сына и отца, М. Эппия, М. Аквиния, сына Катона и сыновей Дамасиппа. Затем перед наступлением ночи он прибыл в Утику и провел ту ночь за городом.

90

На следующий день он рано утром вступил в город и, созвав сходку, обратился к жителям Утики со словами ободрения и благодарности за их преданность; а граждан римских – купцов и тех трехсот, которые сделали денежные взносы Вару и Сципиону, – подверг суровому обвинению и после длинной речи об их преступлениях в конце концов объявил им, что они могут без страха показаться перед ним, но он дарует им только жизнь, а имущество их продаст. Впрочем, если кто из них сам выкупит свое имущество, то он продажу его отменит и внесенные деньги зачтет в штраф, так что выкупивший может вполне удержать за собой свою собственность. Так как они были чуть живы от страха и не ожидали за свою вину помилования, то, когда представилась надежда на спасение, они охотно и с радостью приняли это условие и просили Цезаря наложить штраф на всех трехсот в одной сумме. Тогда Цезарь наложил на них двести миллионов сестерциев с обязательством выплатить эту сумму в течение трех лет в шесть сроков в государственное казначейство. Никто из них не возражал, наоборот, все они заявляли, что они теперь снова родились, и с радостью благодарили Цезаря.

91

Тем временем царь Юба в том виде, как бежал с поля сражения, вместе с Патреем скрывался днем по усадьбам, а ночью продолжал путь, пока не прибыл в свое царство и не достиг города Замы. Здесь у него был собственный дворец и содержались жены и дети, сюда же он свез со всего царства все свои деньги и драгоценности, а в начале войны построил здесь очень сильные укрепления. Горожане, еще раньше получившие желанную весть о победе Цезаря, не пустили царя в город по следующим причинам: подняв оружие против римского народа, Юба собрал в городе Заме множество дров и воздвиг на середине площади огромный костер. В случае поражения он хотел сложить на нем все свое достояние, перебить и бросить туда же всех граждан и все это поджечь, а затем, наконец, и самому покончить с собой на этом костре и сгореть вместе с детьми, женами, гражданами и со всеми царскими сокровищами.