Ожерелье смерти - Борис Бабкин

— Что Костя? — сердито переспросила женщина. — Ему мать нужна!

— Да не могу я сейчас взять его! — выкрикнула Алла. — Понимаешь, не могу! Сейчас на меня столько всего свалилось. Да еще с милицией разговор предстоит серьезный. К тому же, — опустив голову, она тяжело вздохнула, — многие недовольны. И со мной ему будет небезопасно.

— Поэтому энти и сидят тамочки, — кивнула головой в окно тетя Шура. Напротив дома в темно-синих «жигулях» сидели четверо парней.

— Умная ты, тетя Шура, — сквозь слезы пыталась улыбнуться Алла.

— Чай жизнь прожила, — согласно кивнула тетка. — Не дура.

Протянув руку к стоящему на табуретке стакану с водой, Буров негромко застонал. Сделав несколько глотков, поставил стакан обратно. Вслушиваясь в женские голоса, приподнял голову и сразу же уронил ее на подушку. Уходя от дачи Зарецкого, он получил две пули. Одну в грудь, про которую говорила тетя Шура, и одну чуть ниже поясницы. Если со второй он смог разобраться сам, то первую извлекла хозяйка. Он пошевелил руками. Горячей болью отдалась рана. Как понял Лев из нечаянно подслушанного им разговора, Алла сейчас стала единоличным лидером Кирова. Именно поэтому, опасаясь за сына, два дня назад прислала в деревню четверых охранников.

При мысли о Костике его обычно суровое лицо смягчилось. Пацан, сын Павлова, почти все время проводил около его постели. Что-то рассказывал, читал ему какие-то сказки. Молчаливому Бурову приходилось тоже что-то рассказывать, и он поймал себя на мысли, что делает это с удовольствием.

Что делать после выздоровления он еще не решил. Впрочем, о будущем Буров не задумывался никогда. Часто вспоминал Миледи. После ранения в пах он какое-то время был импотентом. И думал, что это навсегда. Именно из-за этого его оставила жена, женщина, которую Лев безумно любил. Но, сумев понять — молода, красива, женственна, — он простил ее. Правда, пытался заглушить боль утраты пьянством. Спас Павлов.

Некоторое время они вели секцию рукопашного боя. Затем за хорошие деньги разыскали одного типа, который задолжал крупную сумму и не хотел ее возвращать. Это принесло хорошие деньги. Они стали работать по заказу. И, как говорил Павлов, делая кое-что незаконное, они не совершали преступлений.

Закрыв глаза, Буров вздохнул. Он шел на свадьбу, чтобы убить Аллу. А увидев там Нину Дьячкову, которая нанимала их для охоты за Психом, понял, что Костю подставили. И поэтому как-то даже растерялся, когда Бочарова всаживала пулю за пулей в висок своего жениха. В том коротком бою здорово помог Охотник. Лев провел пальцами по трехдневной щетине. Где он сейчас? Скорее всего, погиб. Но даже если и жив, то Бурову ничто не грозит. Андрей не из тех, кто выдает. Правда, немного волновали уголовники. Вот они могли кое-что рассказать о нем милиции. А впрочем, нет. Насколько он знал эту публику, они становятся откровенными, если это дает хоть какой-то шанс на спасение или хотя бы, пусть маленькую, поблажку. Ни Психу, ни Лютому рассчитывать ни на что не приходится. И поэтому они будут молчать. Сунув руку под матрац, он нащупал холодную рукоятку пистолета и облегченно вздохнул. Оружие всегда вселяло в него уверенность.

Утром придет Костя, который сейчас спит в соседней комнате. С мыслью о мальчишке Буров уснул.

— Да там такое творилось! — Изображая свой ужас, плотный человек разводил руками.

— Вы видели, как Бочарова стреляла в Зарецкого? — с плохо скрытым раздражением спросил Зорин.

— Да что вы, товарищ полковник! Я свою голову, как страус, в землю сунул!

— А задница, значит, не волновала? — усмехнулся полковник.

— Вы это!.. — повысил голос плотный. — Товарищ Зорин!..

— Иди к черту, — буркнул начальник угро.

— Вы это!.. — торопливо поднявшись, попытался возмутиться свидетель. — Не забывайте…

— Исчезни! — рявкнул Зорин.

Повернувшись к капитану, который едва сдерживался, чтобы не расхохотаться, полковник сердито спросил:

— А ты чего скалишься?

— Да так, — он смущенно взглянул на полковника.

— Так, — буркнул Зорин и неожиданно весело засмеялся. Капитан, удивленно раскрыв глаза, поспешно отвернулся.

— Молодец Бочарова, — одобрительно проговорил Зорин. — Ну взяли бы мы Зарецкого, сразу бы зашумели газеты, радио, кабельное телевидение. А конкретного у нас против него ничего не было бы. Так и отпустили бы с миром. Да и Ризова, скорее всего, недолго продержали бы. У него в Москве мохнатая лапа была, — объяснил он удивленному капитану. — А Бочарова и Зарецкого пристрелила, и этими же выстрелами Ризова до инфаркта довела. Вроде на вид мужик здоровый, — с насмешливым сожалением добавил Зорин, — а сердце прихватило, до больницы не довезли. Кстати, — снова рассмеялся он, — Петровка покойному Охотнику за убиенную москвичку низкий поклон шлет. За ней тоже дерьма разного полно. А взять не могли. Но вот кто с ним второй был? — задумчиво проговорил полковник. — Автоматчик этот? Мужик, видно, серьезный! От ОМОНа ушел, хотя и ранен был. И знаешь, что интересно, — он посмотрел на капитана, — не стрелял он в солдат! А ведь должен был. Но не стрелял! — Достав сигарету, щелкнул зажигалкой.

— А что с Бочаровой решили, Виктор Андреевич? — спросил капитан.

— Я ее сам допрошу, — выпуская дым, проговорил полковник. — Мне хочется причину узнать! Почему она решилась на свадьбе, при множестве свидетелей, убить Зарецкого? И если эти двое, Охотник и тот автоматчик, ее люди, почему не сделала проще. Охотник с удовольствием влепил бы пулю Зарецкому. Ведь его дочь убили по приказу Зарецкого. И у жены инфаркт. Она в окно видела, как Ирина погибла. — Зорин посмотрел на капитана. — Кто у нас там еще по делу Бочаровой?

— Извините, — молодой стеснительный парень в темных очках посмотрел на открывшую дверь хозяйку, дородную с короткими, вытравленными химией волосами, — вы Тамара Филипповна Тапаева?

— В чем дело, молодой человек? — смерив презрительным взглядом худощавую фигуру парня, его потертые джинсы, лениво спросила она. — Что у вас?

— Извините за беспокойство, — вежливо проговорил тот. — Но я бы хотел вас предупредить. Кстати, — вдруг весело улыбнулся он, — вы знаете, что ваша дача в Вятке сегодня сгорит?

— Что? — изумленно открыла рот женщина.

— Я говорю, дача ваша вполне сгореть может, — тем же тоном, по-прежнему улыбаясь, сказал парень.

— Да ты! — гневно выдохнула Тапаева. Обернувшись к комнате, громко выкрикнула: — Саша!..

— Ваш муж в курсе, — попытался успокоить ее молодой человек, — и он не хочет, чтобы ваша дача сгорела.

— Ах, вот оно что, — догадалась женщина. Повернувшись к двум стоящим за ее спиной парням, махнула рукой. — Потолкуйте с ним.

— Мы обязательно поговорим, но только в свободное от работы время. А ты, — вдруг угрожающе процедил он, — свою, башку побереги. А то ее не перекисью водорода опалить могут!