История франков - Григорий Турский

Верно, что святой Мартин не жил во времена апостолов, но это вовсе не значит, что он не обладал апостольской силой. То, что он не имел, придя позже, он компенсировал теми целями, которые поставил во имя Христа, получив вознаграждение за свои труды, поскольку своими достоинствами поднялся до уровня апостолов.

Благодарим тебя, нашу высокочтимую дочь, за то, что по милости Божьей ты подавала пример небесной любви, не требуя вознаграждения. В те дни, когда весь мир только находится в начале рассвета, с помощью горячего желания твоего сердца вера вновь расцветает. То, что холодной зимой стареющего мира вера вновь расцветает, – результат жара твоей горячей души.

Мы знаем, что в том, что ты пришла примерно из тех же мест, что и святой Мартин (Радегунда из Тюрингии, святой Мартин из Паннонии (совр. Венгрия) – для святых отцов рядом. – Ред.), нет никакого чуда, ибо в своей деятельности ты зеркально повторила его, и он стал твоим проводником.

Следуя по его стопам, блаженной клятвой ты следуешь его примеру. Заявив, что не станешь искать мирских богатств, ты выбрала в качестве твоего наставника самого святого человека. Яркий свет его учения исходит и от тебя. Ты наполняешь небесным светом сердца тех, кто слышит тебя. Твои монахини черпают свое вдохновение от тебя и зажигаются светлой искрой небесной жизни.

Возгораясь любовью к Господу, они спешат, преисполненные рвением, утолить свою жажду у твоей груди, припав к источнику твоей души. Оставив свои семьи, они избрали тебя своей наставницей и матерью по милости Божьей, но не матери во плоти. Когда мы рассмотрели степень их преданности, то воссоздали хвалу всемогущему Господу, который Своей милостью объединяет волю смертных Своей собственной волей, поскольку мы уверены, что Он будет Своей волей связывать с тобой всех тех, кто стремится обрести безопасность в Его объятиях.

Нам стало известно, что благодаря Божественному провидению ряд женщин из нашей епархии с огромным воодушевлением собрались вокруг тебя, чтобы принять ваш устав. Мы рассмотрели петицию, содержащуюся в этом письме, и это доставило нам огромное удовольствие. Во имя Христа, нашего Создателя и нашего Спасителя, мы повелеваем, что все те, без исключения, кто собрался вместе вести милосердную жизнь, должны соблюдать и придерживаться и не нарушать устава, который они, очевидно, приняли по своей собственной воле.

Не следует нарушать обещание, данное Христу, и привлекать в качестве свидетеля Небеса, высочайшим преступлением является осквернение храма Господа, чего допустить нельзя, иначе Господь, разгневавшись, может его разрушить. Более того, особо подчеркиваем, что если женщина пойдет по пути, определенному Провидением Господним, и будет достойна выбрать в качестве убежища вашу обитель в Пуатье, то в соответствии с Уставами блаженной памяти Цезария, епископа Арля[252], она никогда не получит право покидать ее, поскольку очевидно, что она вошла в нее по собственной воле, как и указывается в Уставах.

Иначе ее достопочтенное состояние, каковым оно кажется в глазах многих, обернется позорным грехом, поскольку она совершит бесчестный поступок. Если какая-либо монахиня, движимая безумием вследствие душевного заболевания, опозорит себя посрамлением своих клятв, своей славы и своего величия, то, по настоянию Господа, она должна быть изгнана из монастыря, как Ева была изгнана из Рая.

После пребывания в этом месте ее следует поспешить выставить босыми ногами в уличную грязь, отлучить от церкви и предать анафеме. И если эта женщина, оставившая Христа и обманутая обольщением дьявола, захочет выйти за человека, то и она, и тот, кто сочетался с ней браком, будут считаться нечестивцами, а муж – мерзким соблазнителем.

Любой человек, вступивший в такой союз, да подвергнется тому же Божьему суду и нашему порицанию, как и она сама. После того наказания, которое мы посчитаем соответствующим ее отвратительному поведению, ей, коли она покается, надо заслужить возможность вернуться в обитель.

Добавим также, что все епископы, что придут после нас, должны поддержать наше осуждение. Если кто-либо захочет, впрочем, в это мы не верим, смягчить любую часть нашего наставления или сделать это частично, пусть они знают, что им предстоит защищать свои действия перед нами, когда придет Судный день, поскольку общее правило спасения таково, что любое обещание, данное Христу, должно сохраняться ненарушенным.

Чтобы то, что мы решили и оформили в виде постановления, полностью стало нормой, мы подумали о том, что следует подтвердить его, подписав собственноручно. Таким образом оно сохранится навечно, и сам Господь проследит за его исполнением».

Когда я прочитал ей этот документ, Хродехильда (Клотильда) ответила: «Ничто из этого не помешает мне искать аудиенции у короля, который, как мне хорошо известно, является моим родственником». Она и ее приятельницы монахини пешком пришли из Пуатье, ибо не имели лошадей, чтобы добраться сюда. Они были совершенно измождены и оборвались. Никто не предложил им никакой еды во время путешествия. Они добрались в наш город в первый день марта. Дожди лились потоком, и дороги по щиколотку были в воде.

40. Они также сделали несколько весьма резких замечаний по поводу своего собственного епископа (Маровея (584—590)), заявив, что именно его неумение разобраться в ситуации стало истинной причиной, по которой они оставили обитель.

Теперь, как мне кажется, будет лучше, если я расскажу вам всю историю этого бунта.

В дни правления короля Хлотаря, когда святая Радегунда основала монастырь, она сама и ее сообщество были послушны и покорны епископам того периода. При Сигиберте, когда Маровей стал епископом в епархии, святая Радегунда, вдохновленная верой, послала священников в восточные земли, чтобы те поискали частицы древа Креста Господня, а также мощи святых апостолов и других мучеников, заручившись на то письмами короля Сигиберта.

Священники отправились в путь и со временем привезли несколько реликвий[253]. Сразу же после этого королева попросила Маровея поместить их в ее обители, выказав все подобающие почести и совершив церемонию с пением псалмов. Тот пренебрег ее просьбой, оседлал свою лошадь и отправился навестить одно из своих городских поместий.

Тогда королева еще раз написала Сигиберту, умоляя направить одного из своих епископов, чтобы тот поместил святые реликвии в обители со всеми подобающими почестями в соответствии с ее обетом. Сигиберт поручил блаженному Евфронию, епископу Тура, выполнить то, о чем просит Радегунда. Тот тотчас со своими клериками поспешил в Пуатье. Поскольку Маровей вторично отказался, Евфроний перенес мощи в обитель, при пении псалмов, при свечах и воскуривании большого количества ладана.