Универсальный саквояж миссис Фокс - М. Р. Маллоу

– Смелый попался, – с уважением сказал Дюк. – Другой бы на его месте как увидел тебя с маниакальной рожей – так не только газету бы отдал, но еще бумажник, часы и булавку из галстука!

– С какой рожей? – не понял Д.Э.

М.Р. показал. Компаньон натянул ему шляпу на нос и продолжал:

– Скупил «Сан-Франциско Колл», «Калифорниан», «Эль-Центро» – нету. Ну, думаю, еще увижу. И тут само! Головоломка!

* * *

Монтгомери-стрит, зд. 628

Ничего особенного в офисе детективной службы не было. Обычный коридор с дверьми офисов, обычный кабинет. Обычное бюро со множеством выдвижных ящиков, обычный телефон, тарелка с сосисками и пятном горчицы, в углу – железный сейф, и всюду грязь. Майлз. Дж. Болджер, шеф «Детективной службы Кертин-энд-Ко Инк.» оказался чуть полным, мускулистым даже под пиджаком человеком с хорошей крупной головой, густыми, просыпанными сединой волосами, с залысинами, породистыми крупными носом и ртом, и веселой ямкой на подбородке. Он был одет в коричневый костюм. Он чистил свой «дерринджер», не особенно смущаясь тем, что делает это на пачке исписанных листков бумаги. Рядом стояла очень пыльная пишущая машинка. В кабинете плавали остатки дыма – не сигаретного, как можно было преположить, глядя на полную, с горкой, медную пепельницу, а пахнущего жженой бумагой и ветошью. Подпалины на подоконнике и отсутствие на окнах занавесок подтверждали подозрения. Увидев, что к нему пришли, шеф детективной службы оторвался от своего занятия.

– Чуть не спалили богадельню! – сказал он и засмеялся. – Вот мазурики, прямо в окно.

Он ногой выдвинул из-под стола металлическую мусорную корзину. В корзине лежал спутанный узел тряпок – мокрых, почерневших, испускавших запах гари и керосина.

– Еще и смотаться думали, – весело сказал шеф. – Ну, что?

Д.Э. Саммерс машинально поднял руку – унять сердцебиение, но тут же спохватился и принял небрежный вид, сунув руку за лацкан пиджака. Профиль его был четким, взгляд – твердо-мрачным, подбородок квадратным. М.Р. Маллоу прочистил горло и отставил одну ногу. Лицо его сделалось независимым. Никто на свете не мог бы сказать, что у этого юноши кружится голова и подступает к горлу нервная тошнота. Совершенно точно, потому что за широким плечом шефа детективного агентства стоял полированный шкаф, в котором все было отлично видно.

Все это заняло не больше двух секунд. Д.Э. посмотрел в глаза Майлзу Дж. Болджеру и произнес:

– Возьмите нас на работу!

– Ого! – сказал шеф, убрал тарелку с сосисками на сейф и придвинул поближе свой стул. – Ну-ка, ну-ка.

– Мы почти год отплавали на китобое, – начал Джейк.

Хотел продолжать, но шеф перебил:

– Убивать приходилось?

– Да, – махнул рукой Джейк. – Было дело.

– Самозащита, – добавил Дюк.

– Вот он, – Джейк показал на компаньона, – может договориться хоть с бешеной собакой.

– А он, – вернул жест Дюк, – может выкрутиться хоть из преисподней.

– Про бордель не стоит, – подумал Д.Э.

– Про предсказания тоже, – подумал М.Р.

– Ну, еще мы работали репортерами.

– Под псевдонимом.

– Да. Наше инкогнито до сих пор не раскрыто.

– Ну-ка, ну-ка, – Болджер подпер пальцами подбородок. – В какой газете?

– В «Ежедневном компаньоне», – робко улыбнулся Дюк. – Джулия Дей.

Сыщик задумчиво щурил синие глаза.

– Джулия Дей, Джулия Дей… – бормотал он, вертя на столе большими пальцами.

Повертел-повертел, глядя не на руки, а на компаньонов, стукнул сложенными в замок ладонями о стол:

– Да, помню.

Он рассмеялся.

– Черт! Думал, надо же, какова смелая леди! И в голову не пришло!

– Возьмете? – уточнил Джейк.

Детектив продолжал щуриться. Теперь он взял перо, перевернул его и стал постукивать тупым концом по столу.

– На какой станции легче всего прицепиться к вагону? – спросил он.

Посмотрел на одного, на второго и продолжал:

– Кто главные прицепляльщики? Как поступает кондуктор, если поймает? Где легче всего положить труп на крышу? Как обычно воруют пеньку с фабрики? Как необычно ее воруют? Как запирают и открывают английские замки? Французские? Можно ли в темноте отличить качественный шелк от поддельного? Как выглядит пробка, дважды побывавшая в горлышке?

Он махнул рукой, как бы показывая, что все эти вопросы – чистая формальность, а ответы – дело наживное, и совсем просто поинтересовался:

– Сидеть приходилось? Cколько? За что? В какой тюрьме?

* * *

Две минуты спустя

– Эй! – крикнул Дюк. – Стой! Куда!

Тяжелая парадная дверь еще поскрипела, как бы находясь в сомнениях, а затем захлопнулась с гулким грохотом.

Д.Э. сначала шел просто, потом шел быстро, потом, не дотерпев до угла Сент-Джеймс-сквер, побежал.

– Да стой же ты, черт! – крикнул Дюк.

Мясник у лавки напротив бросил тесак, которым рубил свиную тушу, и вытер рукавом пот. Посмотрел на притормозившего в нерешительности парня, пожал философски плечами, и продолжил свое занятие.

До конца улицы, потом вниз, по склону до самого парка, пока не кончились силы и не пришлось плюхнуться на ближайшую скамейку. От зеленых газонов парка пахло так, как всегда пахнет на лугу летом. Птички поют, бабочки летают – почему самая большая задница в вашей жизни случается в такие прекрасные дни?

Послышалось пыхтение, топот. На искателя приключений упала тень.

Джейк молча, не моргая, смотрел прямо перед собой. Потом резко отвернулся.

Дюк прикурил сигаретку и присел на некотором отдалении. Джейк пошарил по карманам, прикурил тоже.

– Ну-у, – медовым голосом утешил компаньон, – кто обидел эти глазки? Вытри, компаньон, сопли, что ты, как девочка. Найдем другое что-нибудь.

– Я… я больше…

Мистер Саммерс потерся щекой о ворот, потом снова, потом ткнулся лицом в колени и закрыл голову локтями.

– Я больше не знаю ни одного дела по душе! – все-таки выговорил он.

Дюк приподнялся, пристроил саквояж поудобнее и улегся, как накануне, глядя в небеса. В цветочных кустах за спиной пилили и пиликали кузнечики.

– Дело по душе… – медленно произнес Дюк. – Не знаешь? А я знаю.

Компаньон замер. Сел, глядя все-таки в сторону. Размазал по морде пыль.

– Ну, ты понимаешь, – начал М.Р., – можешь, конечно, назвать меня, чем хочешь. Ну, не очень-то мне там и понравилось. И не только там. Ну, хорошо, пусть я пижон, девчонка и все что вам, сэр, заблагорассудится мне сказать.