Святой Грааль - Юрий Никитин

Олег раздраженно дернул головой, быстро прошел вдоль всегоряда. Томас ковылял следом, ныл, у последней взмолился дрожащим голосом:

— Сэр калика! Хоть заглянуть!

— Там замки, — буркнул Олег, не сбавляяшага. — Не думаю, что муравьи сунули туда обереги, а потом заперли наключ!

— Обереги найдем! — уверил Томас горячо. — Нолюбопытственно, что же такое там сложили древние? Хоть одним глазком!

Олег остановился возле крайней, самой маленькой, что недоставала Томасу и до пояса. Массивная крышка прилегала плотно, в щель непросунуть и волосок, а толстые дужки надежно скреплял пузатый висячий замок.Томас с азартом повертел замок, упрел, взмок, наконец взмолился с отчаянием вголосе:

— Святых паломников, понимаю, такому не учат, но тывсе-таки языческий паломник...

Олег вытащил из кармана травинку, бережно разгладил, сунул втемную скважину замка. Щелкнуло, дужка внезапно удлинилась, освобожденноповисла в петлях, а пудовый замок обрушился Томасу на ногу. Рыцарь взвизгнул отболи и неожиданности, вытаращил глаза:

— Как ты сумел?

— Не я, — буркнул Олег. — Разрыв-трава!Языческая.

Томас колебался лишь мгновение, принимать — не принимать отязыческого колдовского зелья помощь, а руки сами ухватились за крышку, ногиуперлись в пол покрепче, железная плита поднялась без скрипа.

Томас привстал на цыпочки, на его лицо упал из сундукаоранжевый отсвет. Глаза рыцаря расширились, брови взлетели. Он произнеспотрясенно:

— Не может быть... Кто собрал столько?

Олег зачерпнул горсть золотых монет — края неровные, виделлишь профиль сурового лица с горбатым носом, на обороте крупная сварга. Надругих монетах виднелась трехглавая гора, похожая на трезубец, ее Олег хоть струдом, но узнал: единственная гора Атлантиды, ее моряки видели издали — навершине в непогоду и по ночам разводили сигнальные костры. На обороте виднелисьстранные знаки, что позже превратились в черты и резы, а с принятием ученияХриста вовсе исчезли на Руси...

Олег потемнел, ощутил боль в сердце, вспомнив, как люди вчерном жгли берестяные книги, записи, уничтожали манускрипты, написанныечертами и грамотами, стирали с лица славянских земель местное письмо и местнуюкультуру, спеша заменить чужой...

— Насмотрелся? — спросил он резко. — Пошли!

Не дожидаясь Томаса он быстро пошел из пещеры. Томас раскрылрот для протеста, но фигура калики маячила уже в другом конце зала, и что-то вего походке, вздернутых плечах подсказывало рыцарю, что ежели не поспешитследом, то придется выбираться самому — калика разгневан, что с ним бываеткрайне редко, виноват Томас или нет, но под горячую руку лучше не попадаться.

Даже не захлопнув крышку, Томас со всех ног бросился задругом. Олег скрылся из виду, Томас спешил, в душе колотился страх, поклялся,что не даст сатане прельщать ни златом, ни драгоценными камнями, ибо стыд исрам христианину поддаться там, где устоял темный язычник... Впрочем, можетбыть язычник просто не знает цены драгоценностям.

Огромный зал открылся сразу, едва Томас выскочил из-подарки. Ноги подкосились. Он чувствовал себя раздавленным великолепием. Пещераблистала зеленым малахитом, стена вертикально стесана, под ней высился огромныйблистающий трон. К нему вели три мраморные ступени, а над троном сверкала золотомогромная сварга!

Томас пошел рядом с каликой, приотстав на полшага. Сердцестучало часто-часто. Ноги ступали по выщербленным ступеням, изъеденнымвременем, исцарапанным за тысячи лет острыми коготками пробегающих муравьев.

Чем ближе подходили к трону, тем громаднее тот выглядел. Нанем когда-то сидел человек в три-четыре сажени ростом, если это вообще былчеловек. Томас охнул, тихонько толкнул Олега. Справа от трона на вбитом в стенукрюке висел широкий меч в три человеческих роста. Бляхи на широкой рукояти былис рыцарский щит, а самые мелкие из драгоценных камней — с кулак Томаса.

— Это богатыри, — спросил Томас почему-тошепотом, — или герои?

Олег рассеянно повел глазами по сторонам, отмахнулся:

— Не бери в голову. Обереги ищем, не золотые побрякушки!

Томас вдруг увидел в другом конце зала огромные бревна и несразу понял, что там белеют начисто обглоданные человеческие кости — есличеловек бывает такого роста, — кости и черепа, словно там навеки осталисьпоследние стражи подземного дворца.

— Это муравьи, — прошептал Томас ещебоязливее. — Они сожрали?

Олег отмахнулся еще раздраженнее:

— Сэр Томас, перестань забивать голову чепухой! Самиперебили друг друга, муравьи напали или что-то еще — какое нам дело? Обереги бынайти!

— Понимаю-понимаю, — сказал Томас торопливо и такзакивал, что в шейных позвонках опасно хрустнуло. — Как-то я прищемилпалец дверью, так мне казалось, что гори весь мир синим огнем...

Олег уже нырнул мимо трона в черный ход — явно когда-то былтайным, — Томас бросился следом.

Томас потерял счет пещерам, переходам, спускам, как синяками ушибам, когда Олег вдруг ускорил шаг, пробормотал что-то, внезапно свернул вбоковой ход. Томас держался как привязанная на короткой веревке коза, иботуннель поворачивал часто, его пересекали другие норы, а калика увлекся, неоглядывается, хоть криком кричи, хоть волком вой...

Внезапно калика вовсе перешел на бег, вскрикнул хрипло:

— Обереги!.. Чую обереги!

Томас стиснул зубы, чувствуя уже кровь на деснах, побежал,выскочил в громадную пещеру. Калика был уже далеко, едва виден, и Томас спроклятиями ринулся, прыгая через разбросанные панцири и доспехи странной формы— из многих еще торчали человеческие кости, а под железной пятой Томаса трещалии рассыпались в пыль черепа. Пол не был виден под горами оружия всех времен инародов, щитами, были даже камнеметы, свирепо изогнутые мечи и странные копья —одновременно и топоры, и даже клевцы.

Калика уже карабкался по горам сокровищ, по оружию, обломкамзолотых колесниц, статуям из драгоценных металлов, разбитым сундукам, скрыням,истлевшим сидельным сумкам, из прорех которых при малейшем движении сыпалисьзолотые монетки. Наконец калика торжествующе заревел, едва не сорвался внизвместе с зашатавшейся верхушкой трофеев. У Томаса застыло в испуге сердце:внизу среди сундуков и колесниц торчали остриями вверх дротики и мечи. Каликачудом удержался, указал туда, где едва виднелось злополучное ожерелье:

— Нашел!.. Черти подземные, опять затащили в ту женору!

Он сбежал вниз, ловко прыгая по панцирям, щитам и скрыням.Лицо сияло, он на ходу одел обереги на шею, Томас заорал, срывая голос:

— Берегись, дурень!

Олег скакнул в сторону, едва не напоролся на торчащий из-подколес странной колесницы длинный серп, а мимо прогрохотала тяжелая массасундуков и щитов. Один сундук лопнул, звонко посыпались золотые монеты. Томасвздохнул: этими монетами по щиколотку усыпана вся необъятная пещера.