Королевство Хатуту - Дмитрий Романовский

– Это Ренессанс?

– Нет, – так же тихо ответил Каспар. – Это уже барокко.

К ним тут же подошел Серж, готовый сам все объяснить, а за ним работник музея, экскурсовод, неплохо говоривший по-французски.

– Мсье, вас интересуют голландцы? – спросил он Поля.

– Да, – ответил Поль.

– Прошу. Вот еще два зала голландцев.

Советские коммунисты стали теперь относиться к Полю с каким-то особым почтением, даже больше чем к Максимилу, главе делегации. Поль это заметил еще в Кремле, сразу после разговора со Сталиным. Хотя никто еще не знал, о чем был этот разговор, но сам факт, что Генеральный секретарь пожелал иметь с Полем конфиденциальную беседу, ставил Поля в привиллегированное положение, которым Поль не замедлил воспользоваться. Пройдя по залам голландцев, он обратился к Сержу:

– А теперь поедем в универмаг ГУМ.

Поль запомнил это название.

– Сейчас у нас запланирована поездка в Третьяковскую галерею, – как-то суетливо заговорил Серж, – после чего мы должны направиться в Кремль на банкет в честь завершения миссии вашей делегации.

Подошли остальные члены делегации. Поль сказал:

– А Сталин мне сказал, что Эрмитаж интересней Русского музея. Значит, Пушкинский музей интересней Третьяковской галереи. Пушкинский музей мы уже посмотрели. Вот и поедем вместо Третьяковской галереи в ГУМ.

В разговор вмешался Максимил, глава делегации:

– Товарищ Дожер, программа составлена с учетом того, чтобы мы ознакомились с интереснейшими местами Москвы. Третьяковская галерея известна всему миру.

– Вот и поезжайте в эту галерею, – сказал Поль, чувствуя себя на высоте положения. – А я поеду в ГУМ. На трамвае.

Неожиданно его поддержала мадам Туанасье:

– Я тоже хочу в ГУМ, – сказала она твердым спокойным голосом.

Остальные французы молчали. Конечно, им тоже было интересно посмотреть, что советские люди покупают в магазинах, но они не хотели этого говорить при Серже. Когда они шли через анфиладу зал к выходу из музея, Поль, как инициатор, быстрым шагом шел впереди французов. У самого вестибюля его обогнал Серж.

– Товарищ Дожер, – его обращение к Полю было также обращением ко всей делегации. – Пока вы надеваете пальто, я должен отлучиться минуты на две. Подождите меня здесь.

И он поспешно скрылся в боковой двери вестибюля. Вероятно, ему нужно было кому-то позвонить по телефону. Вернулся он действительно быстро, и все они вышли на улицу к ожидавшим их знакомым машинам. Серж быстро отдал какое-то распоряжение шоферам, и минут через пять они снова были на Красной площади, где по правую сторону был Кремль, а по левую ГУМ. Их подвезли к одному из центральных входов со стороны площади. У входа стоял милиционер. Серж показал ему свое удостоверение, и делегация вошла в универмаг. Помещение, куда привел их Серж, мало чем отличалось от обычных парижских магазинов. На полках были разложены различные товары: обувь, одежда, рулоны различных тканей. Похоже, здесь не было отдельных обувных или платяных отделов. Все эти вещи продавались в одном, сравнительно небольшом помещении. Очереди не было, но у прилавков толпились люди. Они переговаривались между собой. И тут среди непонятных русских фраз Поль услышал чистую английскую речь. Покупатель явно в несоветской одежде обращался к продавщице, и та ответила по-английски:

– Эти шапки у нас только двух размеров.

Оказывается, здесь некоторые продавщицы говорили на иностранных языках. Поль обратился к Сержу:

– Это магазин для иностранцев?

– Не только, – с готовностью ответил Серж. – Здесь много русских. Дело в том, что у нас еще карточная система. Ее скоро отменят, но пока без карточек вы не сможете ничего купить в общих отделах. В универмаге открыты несколько коммерческих отделов, таких как этот. Здесь продают без карточек, но зато по повышенной цене.

Каспар уже о чем-то говорил с русской продавщицей, вероятно, справляясь о цене на шапки. Около Каспара, знающего русский язык, столпились остальные французы. Они стали примерять красивые шапки из блестящего меха. Русские покупатели с интересом поглядывали на французов.

– Это русский соболь, – пояснил Серж и опять обратился к Полю: – У вас хорошая шапка, но вы можете купить эту соболью как русский сувенир.

Поль понял, что если у входа милиционер проверял пропуски, значит войти сюда могут далеко не все желающие, а только привиллегированные, например, члены иностранных делегаций. И он ответил:

– В Париже нет таких морозов, как здесь. Если я куплю эту шапку как сувенир, значит, какой-то русский останется без теплой шапки.

Поль говорил довольно громко, и некоторые французы, начавшие было примерять шапки, положили их обратно на прилавок. И только один Каспар, игнорируя слова Поля, купил себе соболью шапку. Как русский сувенир. Эжен Максимил, не глядя на Поля, сказал:

– У нас еще достаточно времени, чтобы осмотреть Третьяковскую галерею.

– Нет, – возразил Поль. – Мы еще не осмотрели ГУМ.

– Этого отдела вам недостаточно? – сдерживая раздражение спросил Эжен Максимил.

– Это отдел для привиллегированных, – упрямо сказал Поль. – А я хочу посмотреть общие отделы.

Товарищ Серж сделал попытку улыбнуться:

– Это бессмысленно, – сказал он. – Я же объяснил: без карточек вы все равно не сможете ничего купить.

– И не надо, – с тем же упрямством сказал Поль. – Где вход в общие отделы?

– Идемте, – сдался, наконец, товарищ Серж и направился к выходу.

Делегация последовала за ним. Они шли по тротуару вдоль громадного здания ГУМа, и Поль то и дело поглядывал на кремлевские башни с красными звездами. Полю нравился Кремль. Красивый. Эжен Максимил на ходу взял Поля под руку, доверительно заговорил:

– Товарищ Дожер, мы зачислили вас в члены партийной делегации, хотя вы еще не член партии, а только кандидат. Вы должны ценить это. Учтите, на нас смотрят не только как на коммунистов, но и как на представителей Франции. А французы в России всегда считались эталоном хорошего тона.

Некоторые члены делегации на ходу посмотрели на них с одобрительной улыбкой.

– А я с Хатуту, – сказал Поль с вызовом. – Поэтому Сталин и пожелал беседовать лично со мной. Конфиденциально. Если бы не я, вы до сих пор бы сидели в Париже и ждали визы из русского посольства.

И члены делегации перестали улыбаться. Им нечем было возразить. Сержу тоже. Дойдя до конца здания универмага, они свернули за железную ограду. Здесь была громадная толпа бедно одетых людей. Это была очередь желающих попасть в универмаг. У бокового входа стояли два милиционера, сдерживающие толпу. Они впускали людей внутрь небольшими порциями. Серж показал удостоверение милиционерам, и они пропустили девять французов. Они оказались в широкой галерее с остекленным потолком. По обе стороны тянулись в два этажа магазины. Это напоминало парижский пассаж, только намного больше. Здание было явно стиля Бель Эпок. Здесь была невероятная духота. Были открыты только некоторые магазины, и к ним тянулись очереди – более организованные, чем та толпа на улице. К двум первым магазинам первого этажа не было очереди, и Поль, а за ним остальные французы вошли внутрь. Здесь продавались канцелярские товары – без карточек. Школьные тетради, блокноты, линейки, ручки, чернила. У прилавков толпились люди, но очередь была только в кассу. Поль купил, как сувенир на память, ручку со вставным пером и школьную тетрадь. Здесь же продавались открытки с нецветными видами Москвы. Поль купил несколько открыток. А еще здесь продавались вставленные в рамки фотографии Сталина, Ленина и еще каких-то вождей. Поль купил несколько таких фотографий. Другие французы, глядя на Поля, тоже кое-что купили. Они снова вышли в широкую галерею с высоким остекленным потолком. Вдоль магазинов второго этажа тянулись открытые проходы с красивыми витиеватыми перилами. На этих проходах тоже толпились очереди.