Загадка XIV века - Барбара Такман

Между де Куси и Флоренцией началась дипломатическая дуэль: де Куси выдвигал жесткие требования и все реже выступал с успокоительными заявлениями. В ответ на еще один протест флорентийцев, возмущенных грабежами, де Куси обвинил жителей в сопротивлении армии и дерзко потребовал дань — от Флоренции двадцать пять тысяч флоринов, а от Сиены — двадцать тысяч. Синьория встревожилась и устроила заседание; кто-то предлагал заплатить, кто-то отказывался, некоторые советовали для видимости сохранить дружеские отношения, предотвратив тем самым нападение де Куси. Флоренция посылала на переговоры гонцов с разнообразными предложениями, а сама тем временем предупредила правителя Ареццо Джакопо Караччоло и посоветовала укрепить стены и приготовить провизию для отрядов, которые пообещала выслать в качестве подкрепления. Нападение на город ожидалось 18 сентября. Богатые горожане выделили крупные денежные суммы, и Флоренция начала собирать войско.

Ожидая ответа на свои требования, де Куси в течение недели оставался в окрестностях, не двигаясь с места. Сиена заплатила ему семь тысяч флоринов; Флоренция не отказалась, но и не заплатила. Словно бы удовлетворившись таким ответом, де Куси возобновил поход, но вместо того чтобы пойти в Ареццо, двинулся на юг, к Кортоне. Такое решение было уловкой для усыпления бдительности Караччоло. В ночь с 28 на 29 сентября де Куси повернул к Ареццо и, приблизившись к городу, разделил свое войско на две части. Одну часть он послал для взятия крепостных стен и приказал громче кричать, а более сильную часть повел сам вместе с лучшими рыцарями. Они молча обошли город с другой стороны, выдвинулись к воротам Сан Клементе. Выломав створки, французы хлынули в город с криками «Да здравствуют король Людовик и сир де Куси! Смерть гвельфам и герцогу Дураццо!». Люди Караччоло ринулись навстречу французам, город заполнили боевые кличи и звон мечей, бои завязывались на каждой улице и вокруг старинного римского амфитеатра. В конце концов защитники дрогнули перед превосходящим числом нападавших и укрылись в цитадели. Изгнанники Пьетрамала с торжеством вернулись в свои дома, и, пока Ареццо подвергался насилиям и грабежам, де Куси объявил, что город теперь принадлежит королю Людовику Неаполитанскому, Сицилийскому и Иерусалимскому.

К тому моменту герцог Анжуйский был мертв уже девять дней. Полтора года он чахнул на «каблуке» итальянского «сапога», никакого королевства у него не было, только титул, армия растаяла: те, кто мог, добрались до кораблей и уплыли домой. Анжуйский владел Бари и другими городами Адриатики, к нему могли доставлять товары и продовольствие морским путем, и, возможно, он был вовсе не в таком ужасном положении, как писали хронисты-монахи, любившие преувеличить степень падения некогда великого человека. Герцог пребывал в обездвиженности из-за недостатка средств. Его обедневшие рыцари ездили на ослах или ходили пешими, «торопя день сражения», но вынуждены были довольствоваться случайными стычками. В сентябре 1384 года герцог Анжуйский сильно простудился, пока вершил суд над мародерами из своей армии. У него поднялся жар и, ощущая приближение смерти, герцог, как и его брат Карл V, в последний день жизни написал завещание. В те времена умирающие, похоже, знали, когда приходит их час; наверняка это объяснялось тем, что на излечение они не надеялись и определенные симптомы воспринимали как фатальные. Как выходило, что им столь часто удавалось напоследок продиктовать завещание или отдать дополнительные распоряжения, объяснить еще труднее. Вероятно, умирание представляло собой организованный ритуал, при котором присутствовало много помощников.

Тяга к битве у герцога сохранялась даже на смертном одре, и в своем завещании он призвал папу Климента сделать все, чтобы его сын Людовик II унаследовал Неаполитанское королевство. Обратился он и к Карлу VI — призвал «взмахнуть мечом несравненной силы» и отомстить за королеву Джованну. Анжу назначил де Куси своим наместником, повелел продолжить кампанию и не отступать, если только ему не прикажет этого герцогиня Анжуйская с согласия короля. Герцог скончался 20 сентября в замке Бари, в комнате, окна которой смотрели на море. Тело его в свинцовом гробу отправили для похорон во Францию, армию распустили. Карл Дураццо устроил поминальную службу в честь бывшего соперника, и двор Карла погрузился в траур.

На Арно о смерти герцога Анжуйского еще не знали, и Флоренция впала в ступор, услышав, что де Куси захватил Ареццо. Быстро, как и всегда в моменты кризиса, созвали балию, или Союз десяти. В Геную, Болонью, Падую, Перуджу, Верону, Неаполь, даже в Милан направили письма и послов с призывом присоединиться к Флоренции для борьбы против захватчика, чье присутствие угрожает всей Италии. Из Неаполя вызвали отряд Хоквуда, папу Урбана попросили ввести для духовенства особый налог, чтобы выдворить из Италии «раскольников» и насолить антипапе. В разгар суматохи из Венеции пришло известие, что французский претендент на Неаполь скончался. Флоренция возрадовалась и с новыми силами взялась за приготовления, намереваясь окружить де Куси в Ареццо.

Не ведая о буре, поднявшейся вокруг него и покойного герцога, де Куси с удовольствием оповестил Синьорию о захвате Ареццо: дескать, он не сомневается, что они придут в восторг и порадуются за приверженцев короля Людовика. С еще большим удовольствием Синьория написала ответ «знаменитому и дорогому другу», в котором «с прискорбием сообщила», что герцог Анжуйский скончался, а несколько его главных соратников объявились в Венеции по дороге домой. Де Куси, естественно, не поверил этому известию, решил, что флорентийцы попросту хотят его «опечалить до глубины души».

Дабы произвести впечатление на горожан, де Куси начал подыскивать в Ареццо сторонников герцога Анжуйского — приглашал к столу и радушно принимал всех, кто объявлял себя приверженцами намерений герцога. Осаждая крепость, он вскоре узнал, что окружают его самого — флорентийцы на севере, бывший боевой соратник сэр Хоквуд с юга. Когда до него дошло подтверждение смерти Анжуйского, де Куси осознал, что кампания провалилась.

Ангерран обнаружил себя посреди Италии в окружении и без малейшей возможности прорваться. Надо было действовать. Оставаться в Ареццо ради продолжения кампании и исполнения воли покойного герцога было бы честно, но сулило малоприятный исход. Послания от остававшихся сторонников герцога Анжуйского понуждали де Куси идти в Неаполитанское королевство и объявить себя его правителем, но де Куси не относился к числу героических глупцов, которые, не рассуждая, мчатся в бой и выказывают при этом бездумную храбрость. Воспользовавшись тем, что Ареццо в его руках, де Куси решил завершить поход, не потеряв лица и заодно восполнив потраченные средства.

Рычагом давления для него стала Сиена, отказавшаяся примкнуть к флорентийской Лиге. Он предложил Сиене выкупить Ареццо за двадцать тысяч флоринов, понимая, что соперничество побудит Флоренцию предложить большую цену, включая безопасный проход его войска через Тоскану. Флоренции не удалось добиться твердой поддержки, поскольку другие города-государства боялись, что она воспользуется ими для своего возвышения. В интересах союза с Францией Бернабо посоветовал вернуть Ареццо не силой, а деньгами и предупредил Флоренцию, что французский король и его дядюшки могут предъявить суровые претензии флорентийским купцам и банкирам, если на Куси нападут.