Янмэйская охота - Роман Суржиков

— Не в плаще дело. Ты не учел птичий шаг.

— Что за чушь?

— При махе птица взлетает повыше, а расслабит крылья — проседает. Если б это чайка парила, тогда проще. А голубь сильно частит, надо считать.

— Не умничай, хвостяра! — Дагобер взвел тетиву. — Как считать?

— Видишь, он машет на два счета: раз-два. А стрела летит три счета. Спустишь, когда он махнул — прилетит, когда расслабил. Понял, как учесть?

— Конечно, понял! Больше твоего понимаю, — Дагобер пошевелил губами, ведя счет.

— Ветер учел?

— Нет же его!

— А вверху есть — видал, как прошлая стрела качнулась?

— Видал побольше тебя!

— Теперь точно промажешь. Сильно долго держал на взводе.

Дагобер разжал пальцы. Стрела взмыла в небо, качнулась, попав в струю ветра, помчалась наперерез голубю — и мелькнула в футе под его брюшком.

— Тебе бы в лошадей целить, — сказал Меррит и выстрелил.

Голубь кувырнулся, когда ему пробило крыло, судорожно махнул еще дважды — и провалился вниз.

На лестнице показалась голова Пайка, а затем рука с голубиной тушкой:

— Нашел вот!

— Ищи еще, — бросил Меррит.

— А вежливей нельзя? Я вам не собачонка.

— Живо ищи! — рявкнул Дагобер.

Пайк бросил голубя на крышу и шустро полез вниз.

Меррит подобрал пташку, сдернул с лапки крохотный свиток.

— Гляди-ка, припечатано гербом. Каковским — тебе виднее.

— Рог с плющом — графство Шейланд, — сказал Дагобер. — Мне рукав помешал.

— Как это?

Кайр завернул рукав рубахи по локоть, обнажив точеные мускулы предплечья.

— Теперь не промажу.

— Промажешь как родненький. Целишь в голубя, а надо — в точку.

— Слыхал уже про твою точку. Ты мне все уши проел!

— Так ты ж не слушаешь, вот и повторяю. Сначала руками не дергай, просто погляди, как летит. Отсчитай взмахи, учти ветер, наметь точку. Ее хорошо в голубях мерять: скажем, два голубя вперед и полголубя вниз. Тогда уж начинай…

— Знаешь, я могу выхватить меч и снести тебе башку, пока говоришь слово «точка». Скажешь: «точ», — потом вжик — и голова отдельно: «ка».

— Гы-гы, — усмехнулся Меррит.

— Гы-гы, — согласился Дагобер.

Они оба выдержали осаду дворца, месяц прожили на стенах, вместе видели, как погиб Деймон Ориджин — командир иксов, и Джон Соколик — командир лучников. Теперь вместе бьют голубей. Ну, почти вместе.

— Еще летит, лупи!

Дагобер вскинул лук:

— Помоги, Праматерь.

— Да не Праматерь слушай, а меня. Отсчитал взмахи?

— Ага.

— Наметил точку?

— Ага.

— Учел ветер?

— Ага.

— Зачем? Его ж нет уже.

— Как знаешь?

— Флаг на шпиле повис.

— Да тьма сожри!

Дагобер выпустил стрелу. Она шла точно в грудку птице, но секундою раньше голубь сделал мах — и переступил острие.

Дагобер бросил лук:

— Кайру вообще стрелять ни к чему, чтоб ты знал. Это я только с тобой за компанию.

— А зря. Вот будешь ты в лесу с лордом, он проголодается, скажет: «Добудь-ка мне мясца!» И что — за голубем с мечом погонишься?

— Голуби — грязные твари, летучие крысы.

— Ну не голубь, так белка или заяц — всяко меч не поможет.

— А я кабана зарублю. На неделю мяса хватит, не то что твоей белки!

Тем временем голубь, не задетый стрелою, уже почти исчез из виду.

— Эй, — спохватился Дагобер, — ты будешь его бить, или как?

— Пущай летит. Он же не почтовый.

— Откуда знаешь?

— Почтари летят тревожно, они здешних краев не знают. По солнышку берут курс и все глядят, как бы не сбиться. А этот — здешний: не вверх глядит, а в землю, где бы чего сожрать.

— Ученый выискался! Ты лучник или птичник, а?

— Если б ты знал, Дагобер, сколько я этих почтовиков перестрелял. На Мельничной войне сбивал, чтобы бароны не просили подмоги. На Мудрой реке сбивал, чтобы ваш герцог не заслал солдат нам в тыл. Под Лабелином сбивал — не знаю зачем; приказали — я лупил. Дюжин шесть их набил на своем веку. Я почтовика не то что по виду — по звуку крыла опознаю! Только не тут, больно шумно.

— Нашел, — поднялась над лестницей голова Пайка.

— Чего так долго?! — в один голос рыкнули кайр и лучник. Пайк был агентом протекции. Ни Меррит, ни Дагобер не видели причин уважать его.

— С бродягой подрался. Он говорит: «Это мой ужин, Праотцы послали!» А я ему: «Отдай сюда!» А он…

— Отбил голубя?

— Бродяга, скажу я вам, был не маленький. Тяжеленько мне пришлось…

— Птицу давай!

Пайк отдал голубиную тушку и, освободив руки, принялся чесаться. Дагобер оглядел лапки:

— Снова Шейланд. Так и должно быть: важные вести шлют парами.

— Бродяга-то этот каков: достал из-под полы костяру — что твоя дубинка! Я еле увернулся…

— Да плевать нам!

Меррит подошел к Дагоберу осмотреть трофей.

— Оцени выстрел, а! Точнехонько в плечо. Крыло перебито, а тушка цела, все мясо на месте.

— Я не стану кормить лорда голубем, даже не проси! Это грязная тварь, от нее все заразы. Видишь, я его перчаткой беру, а не голой рукой.

— Хорошо, вот тебе другое. Вы с лордом на краю ущелья, а сзади идет лавина. Куда спасаться? У тебя есть веревка и лук, а на том краю ущелья — дерево. Попадешь одним выстрелом — спасешь себя и сеньора. Что скажешь?

— Ты в горах-то бывал, умник? Где растут деревья, там лавин не случается.

— Почему это?

— Деревья сдерживают снег. В лесу лавина не сойдет.

— Ну, там не лес, а одно деревце. Представил?.. Эй, гляди: вон еще летит.

Оба прищурились, рассматривая голубя. Тот двигался прямо на них, стало быть, на юго-запад.

— В Надежду, — определил Меррит. — В Сердце Света. Будешь стрелять?

Дагобер буркнул что-то, напустил на себя равнодушный вид и поднял лук.

— Послюни оперенье, — посоветовал Меррит.

— Я тебе скажу, что послюнить, — гоготнул кайр.

— Да не шучу я. Всерьез послюни. Помогает на ветру.

— Ветра же нет.

— Уже снова есть. Флаг на башне погляди.