Лэшер - Энн Райс

— Знаю. Я вижу путь. А ты — мой возлюбленный Джулиен.

Смысл его слов остался для меня загадкой, однако я былслишком занят, чтобы долго размышлять над ними в поисках ответа.

Предпринимательство всякого рода, приобретение новыхземельных участков, вложение капиталов за границей — все эти занятия поглощалименя целиком и занимали все мое время. Да и, откровенно говоря, я старался какможно меньше думать о намерениях и планах Кэтрин относительно этогоамериканского дома, особняка в стиле греческого ренессанса, выстроенного внеподходящей, с моей точки зрения, части города, и предпочитал, чтобы сестракак можно дольше оставалась под моим кровом и разделяла со мной вечернюютрапезу.

Но… Как вам, бесспорно, уже известно, Кэтрин влюбилась вДарси. Надо сказать, я пребывал на этот счет в полном неведении, пока Лэшер неоткрыл мне глаза. Как-то вечером я отправился на поиски Кэтрин, ибо она до сихпор не вернулась, а мне отнюдь не нравилось, что она после ухода рабочихдопоздна бродит по недостроенному дому в обществе похотливого ирландца.

Лэшер всячески старался мне воспрепятствовать. Поначалу онпопытался увлечь меня беседой. Потом заявил, что желает войти в чужое тело инеобходимо срочно найти подходящую жертву.

— Не сейчас, — отрезал я. — Прежде всегонеобходимо привезти домой Кэтрин.

В конце концов он принял человеческий облик и выкинул одиниз самых своих отвратительных фокусов: перепугал кучера и лошадей так, что наНаядс-роуд карета съехала с дороги. Одно из колес сломалось, и я, кипя отгнева, вынужден был сидеть на обочине в ожидании, пока починят карету. Теперьмне было совершенно ясно, что призрак не желает, чтобы я добрался наконец доособняка.

Следующим вечером мне удалось отделаться от духа. Я дал емупоручение найти несколько редких монет для моей коллекции и, когда он исчез,отправился в город верхом на своей кобыле. Дабы не позволить призракуприблизиться и узнать о моих мыслях и намерениях, я всю дорогу распевал вполный голос.

Когда я подъехал к дому, вокруг царили глубокие сумерки. Всгущавшейся темноте особняк возвышался словно огромный замок, украшенныймногочисленными колоннами. Кирпичные стены уже были покрыты штукатуркой,создававшей иллюзию каменной кладки. Ни одно из окон не светилось, и домказался совершенно пустым и необитаемым.

Не мешкая, я вошел внутрь и на полу гостиной обнаружил своюгорячо любимую сестру в объятиях любовника. Я едва не убил его. Сжимая однойрукой шею мерзавца, я кулаком другой нанес ему несколько сокрушительных ударов…

И вдруг Кэтрин, к ужасу моему, пронзительно закричала:

— Приди, мой Лэшер. Заступись за меня. Не дай ему убитьчеловека, которого я люблю.

Испустив этот вопль, она разрыдалась, а потом рухнула безчувств. Но Лэшер услышал ее зов и не замедлил явиться. Я ощущал, как в темнотеон непостижимым образом окружает меня со всех сторон, словно морское чудовище,которое готовится проглотить беззащитную жертву. В окутавшей меня темноте ячувствовал, как дух растягивается до невероятных размеров и сотрясает стены, апотом сжимается вновь.

— Не распускай руки, Джулиен, — донесся до меняего голос. — Ведьма полюбила смертного человека, и тебе следует с этимсмириться. Будь осторожен и знай: для того чтобы вызвать меня, она произнесладревние священные слова.

Дарси Монехан тем временем поднялся на ноги и рванулся комне, явно намереваясь нанести ответный удар. Однако Лэшер остановил егозанесенную руку. Как все, в чьих жилах течет ирландская кровь, Дарси былсуеверен. Ощутив невидимое присутствие сверхъестественного духа, он принялсяоглядываться по сторонам и увидел распростертую на полу возлюбленную. Услышавсорвавшийся с ее губ стон, он позабыл обо мне и бросился приводить в чувствоКэтрин.

Вне себя от ярости, но с гордо поднятой головой я покинулособняк, предоставив любовников самим себе, и отправился к себе на Рю-Дюмейн,куда зазвал нескольких квартеронок — городских проституток и поочередносовокупился со всеми, надеясь тем самым избавиться от терзавшей душу горечи.Подумать только! Кэтрин, моя обожаемая сестра, лежала в объятиях ирландскогоублюдка на полу проклятого дома в американском квартале!

Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что слишком многоескрывал от сестры. Она пребывала в убеждении, что Лэшер всего лишь самыйобычный призрак. Воззвав к его помощи, она понятия не имела о том, какбезграничны его возможности.

— Что ж, — сказал я ей после этого тягостногопроисшествия. — Если ты хочешь от меня избавиться, обратись к нему запомощью вновь, и он приложит все усилия, дабы исполнить твой приказ.

Откровенно говоря, сам я далеко не был уверен всправедливости этих слов. Однако у меня не было ни малейшего желаниявыслушивать упреки сестры. Она была ведьмой и уже дважды предала меня — сначаласвязавшись с Дарси, а потом призвав на помощь Лэшера. А ведь я всю жизнь толькои делал, что защищал ее и окружал всяческой заботой.

— Ты даже не представляешь, у кого попросилазащиты, — бросил я ей. — Я оберегал тебя от него и скрывал всюправду, не желая пугать.

Выслушав меня, Кэтрин залилась слезами и надолго погрузиласьв печаль. Однако ее решение выйти замуж за Дарси Монехана осталосьнепоколебимым.

— Тебе больше нет надобности меня оберегать, —сказала она. — Во время свадебной церемонии я, соблюдая нашу семейнуютрадицию, надену на шею изумруд. Но я обвенчаюсь в храме Господнем, передалтарем Всевышнего. И если Господь пошлет мне детей, все они получат святоекрещение в церковной купели и никогда не станут приспешниками зла.

В ответ я лишь пожал плечами. Все представители нашегосемейства венчались в католических храмах. Все мы были крещены по католическомуобряду. Ну и что с того? Однако я не стал возражать Кэтрин.

Мы с матерью изо всех сил старались отвратить ее от Дарси.Но наши усилия оказались тщетными: сестра упорствовала в своем намерении. Радиэтого ирландского дурня она была готова даже отказаться от наследства, о чем непреминула сообщить всем и каждому. В результате ко мне хлынул целый потоквстревоженных родственников. «Что теперь будет? — наперебой спрашивалиони. — Что на этот счет говорят законы? Не утратит ли наша семья своесостояние?» Лишь тогда мне стало ясно, что все они прекрасно осведомлены о томгорниле зла, что служит тайным источником нашего семейного процветания, иотнюдь не желают, чтобы этот источник иссяк.

Но главным устроителем этого брака — так сказать, негласнымпосаженым отцом — стал не кто иной, как Лэшер.