Альфеус Хаятт Веррилл. Повести и рассказы - Алфеус Хайат Веррил

и, без сомнения, несколько лет назад сходство было бы более поразительным. Никто не мог обвинить капитана Скарсдейла в том, что он поклялся узнать труп. Он был прав даже в своем описании зубов, хотя Андерданк заметил, когда он открыл рот для осмотра ученым, что в то время не было большого сходства. И доктор Тейн согласился, что нет, поскольку отсутствующие коренные зубы Андерданка были заменены искусственными.

Довольно удрученный, поскольку все его предположения были полностью разрушены появлением Андерданка на сцене. Доктор Тейн отправился в свой кабинет, практически готовый отказаться от своих увлекательных исследований психологии преступников.

Глава VI. Наука торжествует

Прошло несколько недель с тех пор, как Питер Андерданк так неожиданно прибыл, чтобы доказать, что он не мертв, и, между прочим, разбить тщательно составленный отчет доктора Тейна на кусочки. Труп, личность которого до сих пор оставалась тайной, был похоронен, а дело, по мнению полиции, было отнесено к списку нераскрытых убийств большого города. Даже доктор Тейн, по-видимому, оставил свои попытки разгадать тайну и обратил свое внимание на другие, более строго научные вопросы. Но часто его мысли возвращались к делу, и его мысли были далеки от приятных при воспоминании о его неспособности доказать свои любимые теории и добродушную насмешку, которую он получил от своего друга Хейли.

На самом деле, он несколько раз ловил себя на том, что мысленно пересматривает все инциденты, особенности и детали убийства в мусорном баке и пытается найти недостатки в своих рассуждениях. Конечно, был выдающийся факт, что он построил свое дело на предположении, что труп принадлежал Питеру Андерданку, но ученый не мог убедить себя, что он ошибся. Он был морально уверен, что, кем бы ни был убитый человек, преступление было латиноамериканским, поскольку во многих отношениях это так хорошо согласуется с его гипотетическим случаем. Как и большинство ученых, он терпеть не мог признавать, что его теории или рассуждения могут расходиться с неопровержимыми фактами.

Его подсознание было более или менее занято такими мыслями, хотя он, по-видимому, уделял все свое внимание интереснейшей коллекции образцов из Новой Гвинеи, когда его прервал звонок настольного телефона. Несколько раздраженный таким вмешательством в его занятия, он снял трубку с крючка и мгновенно весь стал вниманием, узнав голос своего друга, детектива.

– Если вы не слишком заняты. Я бы хотел, чтобы вы приехали сюда, – сказал капитан Хейли. – И. – добавил он. – Даже если вы заняты, я думаю, вам стоит бросить то, что вы делаете, и прийти. Нет, – ответил он когда доктор Тейн попытался расспросить его, – я не дам вам никаких комментариев по телефону. Вам придется приехать, чтобы узнать.

Любопытно узнать, почему детектив вызвал его, и зная, что Хейли не вызвала бы его, если бы не происходило что-то очень важное, доктор Тейн отложил свои образцы и поспешил в кабинет детектива.

С детективом разговаривал молодой человек, светлокожий, светловолосый, высокий и спортивного телосложения, с лицом, обожженным солнцем и ветром.

Натренированный взгляд доктора Тейна с первого взгляда уловил каждую деталь внешности незнакомца и, благодаря его выдающемуся научному складу ума, мгновенно идентифицировал, классифицировал и назвал молодого человека "чистокровным нордиком".

– Я хочу, чтобы вы познакомились с мистером Робертом Хейденом, – воскликнул детектив, когда они повернулись при входе ученого. – Придвиньте стул, доктор Тейн, и позвольте мистеру Хейдену прояснить тайну убийства в мусорном баке для вашей пользы.

Доктор Тейн ахнул. Что это было за новое развитие событий и кто, подумал он, был этот опрятный молодой парень Хейден.

Молодой человек покраснел под своим загаром и начал говорить немного нервно и смущенно, как будто не знал, с чего начать.

– Так вот, – сказал он, – я только что рассказывал об этом капитану Хейли, и он хотел, чтобы вы тоже это услышали. Конечно, теперь я понимаю, что был глуп и не должен был так поступать. Я должен был сообщить в полицию, как только Андре был убит, и…

– Прошу прощения, – прервал ученый. – Вы говорите об Андре. Вы имеете в виду, что тело, найденное на Восемьдесят пятой улице, принадлежало мужчине по имени Андре?

– Да, Андре Мишон, – ответил Хейден. – У него были некоторые ценные полезные ископаемые, россыпи, и они заинтересовали меня. Я…

– Простите, что я снова вмешиваюсь в вашу историю, – сказал доктор Тейн. – Где были расположены эти россыпные рудники?

– В Панаме, – ответил другой.

Доктор Тейн, видя, что каким бы ни было решение загадки, оно всегда указывает на Латинскую Америку, кивнул и улыбнулся.

– Как я уже сказал, мне это было интересно, – продолжил Хейден, – и я выбрал вариант от Андре. Конечно, я бы не стал вкладывать много денег в это предложение, пока не увижу недвижимость, и я действительно ничего не знал о нем. Итак…

– Еще один или два вопроса, если вы не возражаете, – вставил ученый. – Был ли этот Андре Мисьон уроженцем Панамы?

– Нет, – заявил Хейден. – Он жил там, но он родом с Мадагаскара. Я запомнил это особенно, потому что я никогда не встречал никого оттуда, и это меня заинтересовало. Видите ли, я всегда думал о мадагаскарцах как о неграх, а Андре был белым. Он тоже был странным парнем. Он хвастался, что он потомок какого-то старого пирата по имени Мишон, который когда-то основал там поселение и женился на туземке. Казалось, он этим гордился.

Доктор Тейн теперь сиял довольный. Неудивительно, подумал он, что расовый статус мертвеца оказался таким непонятным, смесь мадагаскарской и белой, возможно, с примесью арабской и мавританской крови. Что ж, он должен сделать мысленную заметку об этом, а позже попытаться раздобыть образцы волос и крови чистокровных мадагаскарцев. Это послужило бы материалом для поучительной монографии.

Но юный Хейден продолжал свой рассказ, и ученый уделил ему все свое внимание.

– У меня были на руках документы. – говорил он. – И чтобы отпраздновать сделку, мы отправились в гостиницу "Гринфилд Инн" на моей машине. Это родстер, или, скорее, спортивная машина, низкая и без дверей, вы знаете такие. Нет. – ответил он когда доктор Тейн начал задавать другой вопрос. – Никто из нас не был пьян, мы не выпили ни капли. Я никогда не пью, и Андре в любом случае не был заядлым пьяницей. Ну, когда мы достигли того крутого изгиба близ Стэнвича – возможно, вы знаете это место, где крутой берег спускается к реке и расчищают лес, мы говорили о шахтах, и было сказано что-то, что заставило Андре пожелать показать мне несколько новых образцов, которые он только что получил. Они были в бумажке у него