Поиграем в любовь - Патрисия Кей

— Наверное, да. Было бы свинством не уступить место, когда мы закончили ужин. — Он хитро улыбнулся. — Мы могли бы возвратиться в номер и послушать хорошую музыку по радио. Потанцевать.

Она с усмешкой покачала головой:

— О, нет, ни за что. Если мы так сделаем, наше соглашение, скорее всего, будет нарушено: я не уверена, что могу доверять тебе.

— Мне? — сказал он в притворном негодовании. — Послушай, дорогая, — теперь он подражал Хэмфри Богарту, — если кому и нельзя доверять, то это тебе. Я знаю, как сильно ты меня желаешь. И держу пари, что еще до среды ты будешь умолять меня заняться с тобой любовью.

Теперь ей действительно стало смешно.

— Продолжай и дальше убеждать себя в этом, если тебе так легче.

Он пробовал удержаться от смеха, но тщетно. Довольно долго они продолжали дурачиться: он убеждал ее, что она будет умолять его, а она отвечала, что если кто и будет умолять, то это он.

Пока они ждали официанта, который должен был принести счет, Фелиция думала о том, как весело ей с Ридом. Она и не предполагала после разговоров с Эммой, что у него такое хорошее чувство юмора или что он любит дурачиться. Она также была удивлена его познаниями в области старых фильмов.

— Ты правда любишь старые фильмы? — спросила она.

— Да, люблю. Всякий раз, когда у меня появляется возможность, я включаю канал со старыми фильмами.

— Я тоже люблю старые фильмы. Но все-таки больше я люблю мюзиклы. Наверно, потому, что это очень красивое зрелище. А какие фильмы тебе больше нравятся?

— Мне? Я люблю комедии, особенно где играют Эббот и Костелло или братья Маркс. А еще люблю боевики. Ты знаешь Джимми Когни, Хэмфри Богарта, Ричарда Видмарка — всех этих крутых парней?

— Если ты обещаешь взять себя в руки, мы могли бы вернуться в номер и посмотреть какой-нибудь старый фильм по телевизору.

— Я не знаю, — сказал он медленно, — будешь ли ты в состоянии смотреть любовные сцены, лежа вместе в кровати. Ты можешь потерять контроль от желания овладеть мною.

— Мечтай, мечтай. — Теперь, когда он бросил ей вызов, она пообещала себе дотянуть до ночи среды. Но как же сильно она хотела его! В этом он был прав. И чем больше он дразнил ее и играл с нею, тем более привлекательным и сексуальным становился. Проклятье! Он тоже это знал.

Рид усмехнулся:

— Объявляешь войну? Ты знаешь, о чем я говорю…

Когда он смотрел на нее так, ей становилось трудно дышать.

— Нет, я не объявляю войну, — сказала она так уверенно, как только могла, хотя чувствовала, что тает под этим обжигающим, пристальным взглядом. — Мы уже обговорили условия нашего договора.

— С тобой не весело.

Прежде чем Фелиция смогла придумать, как возразить, подошел официант со счетом. Заплатив за ужин, Рид улыбнулся:

— Готова?

Фелиция не была уверена, к чему она готова, но поднялась и пошла к лифту. Рид взял ее за руку, чтобы остановить:

— Почему бы нам немного не прогуляться по пляжу?

— О, я бы очень хотела. — В детстве она каждое лето проводила месяц на Аутер-Бэнкс вместе с родителями. И это было одним из ее самых счастливых воспоминаний. Она четко помнила, как они прогуливались по пляжу в сумерках. Ее родители держались за руки, в то время как она убегала вперед и искала морские ракушки.

— Ты выглядишь грустной, — прокомментировал Рид ее состояние. — Что-то не так?

Фелиция встряхнула головой:

— Нет, просто вспомнила родителей. Они любили пляж.

— Тебе не хватает их.

— Да. — Даже при том, что они уделяли ей недостаточно внимания и любви, которой она жаждала, они были хорошими людьми. Добрыми людьми. И у них был уютный дом.

— Я понимаю. Мой отец скончался больше чем шесть лет назад, но я все еще тоскую без него, как будто это было вчера.

Фелиция восхищалась Ридом. Он не смущался, показывая свою любовь к родителям или братьям, несмотря на то, что со смехом назвал их властными и шумными; она видела по выражению на его лице, что они были важны для него. Фелиция еще раз позавидовала. Она отдала бы все что угодно, чтобы иметь такую дружную семью.

Они шли по тропинке, ведущей к берегу. Все было великолепно: пышные цветы, кусты акаций и кокосовые пальмы. Мерцающие газовые фонари давали мало света, но, даже если бы они вообще не горели, полная луна осветила бы их путь.

Рид держал ее за руку, и Фелиция думала, как было бы прекрасно, если бы этот момент продлился как можно дольше. Она не помнила, чтобы Сэм когда-нибудь делал так же. Почему я влюбилась в него? — спрашивала она себя уже в тысячный раз. Он никогда не был так хорош.

Рид был лучшим мужчиной, которого она когда-либо встречала.

Тропинка закончилась, и начался пляж. Фелиция сняла свои туфли. Рид тоже снял ботинки и закатал штанины. Держась за руки и неся обувь в свободных руках, они вышли на пляж.

Была такая красивая ночь! Полная луна, нежный прибой, ароматный бриз, прохладный песок под ногами, отдаленный ропот голосов, музыка в ресторане, шелест пальм — все это вызывало у Фелиции смешанные чувства. В такую ночь ее беды казались нереальными.

— Здесь прекрасно, — сказала она, сожалея, что не взяла накидку на плечи.

— Да, — согласился Рид.

Что-то в его голосе заставило ее пристально посмотреть на его лицо. Тепло распространилось по ее телу, хотя секунду назад она чувствовала озноб. Он как будто прочитал ее мысли и обнял ее.

В немом согласии их шаги замедлились, затем остановились. В следующий момент его ботинки упали на песок, и он заключил ее в свои объятия.

В течение долгого тихого мгновения они смотрели друг другу в глаза. Сердце счастьем стучало в ее ушах, Фелиция ждала. Когда его губы наконец коснулись ее рта, она вздохнула. Ее ослабевшие пальцы выпустили туфли и руки скользнули вокруг его талии.

Фелиция приоткрыла влажные губы, и язык Рида начал свой причудливый танец. Все мысли исчезли из ее головы. Только ощущение счастья. Только Рид. Его объятия, его тепло, его аромат, сила его желания…

Фелиция не осознавала, как долго они целовались. Единственное, что имело значение, — страсть, захватившая их.

Она желала этого мужчину.

Она желала его больше, чем кого-либо.

И он жаждал ее.

— Тю-тю!

Рид и Фелиция рассмеялись, к ним приближалась шумная компания молодежи. Покрасневшая Фелиция нагнулась за своими туфлями, надеясь, что юнцы быстро уйдут. Но нет… один из них, высокий блондин, усмехнулся и сказал:

— Эй, я тоже хочу поцеловать ее. Она такая аппетитная!

— И ты хочешь? — добавил другой.

— Но я хочу нечто большее, чем поцелуй, — произнес третий, подтолкнув приятеля. Тот подтолкнул его в ответ.