Сказаниада - Петр Ингвин

— Не слыхал про такого. Он из наших мест?

— Что подразумевают «наши места»?

До Соловья вдруг дошло.

— А вы откуда взялись? — Он оглядел с ног до головы сначала Георгия, затем Елену — со всеми подробностями и с гораздо большим удовольствием. — Мы с братьями тут иногда от дракона хоронимся, потому что другие не суются — дороги не знают и нечисти боятся. А из всей нечисти тут только мы с вами. А может, нечисть — это вы? Хотя такую красавицу кроме как ангелом представить не могу. Надеюсь — сестра? — Соловей вновь перевел взор на Георгия.

Елена ответила первой:

— Невеста.

С языка Георгия уже срывалось «жена», но он не успел. Вместо этого спросил:

— Ты сказал «с братьями». Сколько их у тебя?

— Все люди — братья, не слыхал? Ты мне в некотором роде тоже брат. Но я говорил про тех, с которыми в огонь и в воду, и которые со мной пуд соли съели в разных передрягах. Раз уж со мной сюда не добрались, то либо мертвы, либо тоже где-то отлеживаются, только не с такими удобствами. Но вы не ответили: как вас занесло в чертовы болота?

— Чудом. — Георгий решил, что дословно правду рассказывать не стоит, местные не поймут. А если суеверны, то сожгут за такие россказни. — Захотели уединения, и оказались тут.

— Да, пути богов неисповедимы. — Соловья в их истории ничего не напрягло. — Если чего-то хотите — молите четче, иначе вот такая байда и случается. Ваш родной город как зовется?

— Верона, — вылетело у Елены.

— Москва, — одновременно с ней ответил Георгий. И тут же исправился, чтобы не возникло путаницы: — Верона.

— Москва, — вместе с его поправкой раздалось уточнение Елены.

— Не слыхивал, — покачал головой Соловей. — Это далеко отсюда?

— «Отсюда» — это откуда? — перешел в наступление Георгий.

— От столицы. И от Гевала. Или вы двойские? — По глазам поняв, что прозвучавшие названия ничего не сказали, Соловей пустился в объяснения. — Ближний город называется Гевал, он стоит на берегу, у самого моря. Если идти к горам, доберешься до столицы, а на другой стороне моря стоит древняя Двоя.

Георгий перебил:

— Как называется столица?

Имена столиц, как правило, живут веками, а то и тысячелетиями. А если столичным городом становится другой, о прежнем все равно не забывают.

— Зачем ей как-то называться? — Соловей едва не рассмеялся. — Она же столица!

Из дальнейших расспросов Георгий выяснил, что вокруг процветает дикий феодализм, механика имеется, но на зачаточном уровне, заводы и фабрики представлены кузнецами, ткачами и скорняками, а строительная индустрия — каменщиками и плотниками. В общем, синьор Валентино отправил Георгия и Елену в сказку самую что ни на есть настоящую — чисто средневековую, и спасибо, что русскоязычную. Колдунов и ведьм, как в те века было принято, действительно сжигали, а чудеса, если случались, то происходили по воле богов. В столице правил дракон, его гридни — приближенные воины — грабили народ, а Соловей со своей командой грабил тех, кто грабил народ, и возвращал награбленное честным труженикам.

Георгию не давал покоя один момент.

— Как ты прошел через болота? — спросил он, когда основной рассказ иссяк.

— По елкам. Если желаете уйти, могу вывести. Куда хотите податься? Что умеете делать? Где будете жить?

Георгий посмотрел на Елену. Она пожала плечами.

Что их ждет за болотами? Здесь у них дом, а что будет там? На что жить?

Георгий поинтересовался:

— Снег у вас бывает?

— А то!

— Много?

Соловей улыбнулся, как малому ребенку:

— Тебе все снежинки пересчитать?

Георгий вздохнул:

— Ну, сколько за зиму падает? Какой слой на земле лежит?

— Лежит? — Соловей удивленно моргнул.

— Ясно. Раз в год бывает холодно, и падает снег.

— А я что сказал?

Чудесные места. Если снаружи придется зарабатывать на ту жизнь, которая здесь дается даром — зачем куда-то уходить?

Соловей быстро шел на поправку. Выяснилось, что он изумительно поет. Потому и Соловей. В отличие от песен двадцать первого века местное оральное творчество лучше было назвать сказаниями и былинами, которые накладывали на незатейливый мотив. Грубо говоря, это был рэп в изначальном виде — певец рассказывал о том, что лежало на душе, и делал это в музыкальной форме.

Ходить Соловей еще не мог, лишь один-два раза в день хромал с палкой-костылем в кустики и обратно. Георгий с Еленой занимались обычными делами, Соловей помогал им песнями и дельными замечаниями, как правильно пользоваться тем или иным предметом.

Жизнь без холодов, для которой не требуется неимоверного количества дров, высвободила Георгию время для занятий с оружием. Он попросил Соловья научить его, тот с радостью согласился. Все равно делать нечего, а так вроде бы пользу приносит добрым людям, у которых на шее сидит.

Соловей лежал на травяном тюфяке под навесом, а Георгий прыгал перед ним то с копьем, то с мечом. Больше всего ему нравился меч.

— Обожаю двуручный, — сказал он как-то раз, с трудом удерживая в вытянутой руке железяку весом больше килограмма.

— Это полуторный, — хмыкнул Соловей. — Двуручный слишком тяжел, а обычный, на мой взгляд, коротковат. Мне в самый раз вот такой. Ведь для чего нужен двуручный? Им можно достать всадника или подрубить ноги коню. У мужчины при себе должно быть три клинка. Меч — для дальней дистанции и против всадника. Кинжал — для ближнего боя и драки в помещении или в стесненных условиях. И хотя бы один нож — для всего остального и на замену длинным клинкам, если с ними что-то случится. Прочее оружие — копье, лук, топор, кистень — может помочь, а может помешать. Научись владеть мечом, остальное приложится.

— Насчет копья понимаю, оно может сломаться, с ним неудобно ходить по густому лесу или в помещении, и в ближнем бою оно не оптимально. Но как могут помешать лук, топор или кистень?

— Лук в ближнем бою вообще не оружие, а топор и кистень годятся исключительно для нападения. И только мечом можно одновременно и нападать, и защищаться. Рубить. Колоть. Подрезать. Назидательно бить плашмя. Или навершием, чтобы оглушить. Даже нарезать хлебушек на привале, чего от топора и кистеня не добьешься, они будут при тебе лишним грузом.

— Но кистень с собой ты все же носишь.

— Я нападаю из засады, а противник закован в броню. Закончить схватку одним ударом — в этом смысл боя. Но когда не знаешь, где и с кем будет драка, лучше меча ничего не придумать.

И Георгий осваивал меч с воодушевлением неофита.

Жизнь Елены тоже не стояла на месте. Еще недавно тяготившуюся ежедневными хлопотами, теперь ее как подменили. Соловья она выхаживала с почти материнскими нежностью и заботой, порхала от печки к речке и от дома к навесу. Так вот что нужно женщине для счастья. Мужчине достаточно смысла жизни либо женщины, а ей нужен нужно все, причем смысл жизни должен быть не фигуральный, а конкретный, чтобы проявлялся в реальных делах.