На самом дне - AllianceSpecter

наполнится шкурами, когтями, алхимическими реагентами и даже мясом. Однако всё же именно трущобы защищать никто не будет. Часто твари прорываются и жрут отбросов, на которых всем плевать. Но основной поток на себя возьмут всё равно войска. А всё остальное за порог моего жилища и шага не сможет ступить.

— Поняла, хозяин.

Возвращение домой прошло без особых приключений и встреч. Слухи о приближении бури разлетелись как всегда крайне быстро. Вся чернь укрепляла свои убогие дома, запиралась внутри и баррикадировалась.

Вместе с тем можно было заметить марширующие отряды различных крупных кланов, домов и гильдий. Когда-то среди них сражался и сам Граниир Торвандори, когда-то вновь среди них встанет и Лансемалион Бальмуар, исполняя священный долг свободного гражданина Эдема. Работать на кого-то считалось позором, исключением является лишь армия, где быть воином, даже простым рядовым, почётно. Правда и отбор, там соответствующий из-за опять же огромной конкуренции.

— Хозяин, хозяин!

— Что такое? — спросил Ланс, продолжая деактивировать защитные руны у своего жилища.

— Там… среди воинов и рыцарей!

— Там нет рыцарей. Наличие дорогой и сверкающей брони не делает тебя рыцарем или паладином. Подобные титулы редко используются в Эдеме, за исключением Ландоса.

— Спасибо за вашу мудрость, хозяин. Но…

— Что? Я не вижу чего-то странного.

— Там дети…

— Дети?

Тогда уже аристократ отвлёкся от работы с рунами на входной двери, чтобы обернуться и посмотреть на идущих солдат своими глазами. Детей он всё равно не увидел, однако стало понятно удивление Ады.

— Это не дети, а близнецы из рода Дельдамион, который они же и возглавляют. Пусть их рост и составляет полтора метра, однако возраст уже исчисляется веками, а магическая сила их тандема признана всеми аристократами Эдема.

— Вы их хорошо знаете?

— Знать и уважать равных себе обязанность каждого аристократа. Но да, их я знаю несколько лучше остальных. Вернее, знал когда-то. Не суть. Заходи внутрь.

Ада сразу же послушно юркнула в приоткрытую дверь, игриво проныривая под рукой. Дурачество свойственное скорее детям, хотя и некоторые взрослые сохраняют это черту на протяжении долгих десятилетий или до самой смерти. Что уж там, Ланс знал аристократов, могучих магов способных устраивать катаклизмы, которые вели себя… кхм… довольно ребячески, несмотря на свой почётный возраст.

— Мне принять ванну, хозяин?

— Да, сейчас и примешь, секунду.

Пришлось повозиться с водяным кристаллом, который давно уже отработал своё, однако умелый аристократ продолжал выжимать из него последние, малые крохи энергии. После пришлось открыть окно, ведь влага берётся прямо из воздуха, а сухой воздух не лучший друг для белоснежной кожи аристократа.

— Всё, полезай в бадью.

— Хорошо, — радостно произнесла Ада, которой определенно точно нравилось плескаться в тёплой воде.

Сам же Ланс сразу же принялся с выгодой использовать своё время. Каждая секунда сейчас на счету. Долги сами себя не выплатят, артефакты сами себя не сделают, гражданство само себя не купит.

В этот раз аристократ занимался уже чистой алхимией. Любой маг должен знать элементарные азы зельеварения хотя бы для того, чтобы просто не опозориться в культурном обществе во время светской беседы. Хотя познания Ланса были куда выше среднего, относительно других магов. Но и до настоящих мастеров алхимии ему всё же ещё очень далеко. Оно и логично, всё же Бальмуар в первую очередь являлся профессиональным этириданосом, тренером этиамариев, рабов-воинов, которые выступают на арене и веселят толпу кровавым зрелищем. На этом аристократ и специализировался.

Добавив последний ингредиент Ланс отставил заготовку, которая должна настояться пару часов. Аристократ уже хотел начать работать над следующим зельем, как вдруг уловил боковым зрением странно сопящую Аду.

Не переводя взгляда и продолжая делать вид, что работает Ланс некоторое время понаблюдал за рабыней с помощью магического зрения. После чего всё стало понятно и очевидно.

Ада старательно пыталась привлечь к себе внимание, сначала она делала это ненавязчиво, думая, что Бальмуар следит за ней каждую секунду. Девушка специально мыла себя неправильно, пропуская некоторые места. Для чего? Много вариантов тут быть не могло.

Цикл у неё закончился и новый будет не скоро. Как владелец рабыни Ланс следит в том числе и за такими вещами. С рождаемостью в Эдеме дело обстояло очень и очень строго, а за просчёт с беременными рабом владельца могли очень жестоко наказать, даже если он высокого статуса.

Сама Ада в этом мире уже довольно долго, всё время она находится рядом. Даже ночью, она не может уединиться, ведь чаще всего её хозяин не спит, а продолжает работать. Кроме того, она ещё не понимает своих желаний в силу неопытности.

Сердце её бьётся сильнее, дыхание становится чаще, а соски становятся твёрже вовсе не из-за холода. А после прошлого принятия ванны, когда она почувствовала пусть и мужские, но такие нежные руки… Инстинктивно Ада теперь желала большего, но не могла понять, чего и уж тем более не могла сказать об этом прямо. А ещё этот странный запах загадочного парфюма, который буквально сводил с ума…

Подобное поведение Ланса ни капли не удивило. За его карьеру он подготовил невообразимое количество рабов, больше половины которых являлись женскими особями, не обязательно даже из вида людей. И даже в контексте рабов для арены, необходимо было тренировать в том числе и сексуальные навыки. Ведь, как известно, очень многие богатеи желают развлечься с чемпионкой или чемпионом арены после его победы на кровавых песках.

К тому же и сам Ланс выглядел весьма недурно: всегда был выбрит, в хорошей физической форме, с волевым взглядом, ровной осанкой, в лучшей одежде, в… В общем он являлся самым настоящим аристократом, а не заплывшем жиром и погрязшем в разврате гоблином-ростовщиком. Так что неудивительно, что Ада испытывала влечение, тем более других вариантов здесь особо и не предвиделось. Против инстинкта пойти рабыне сейчас также не под силу. Хотя в этом и нет особой нужды. В Эдеме к любым удовольствиям относятся крайне спокойно.

— Долго моешься, — заметил Аристократ, даже не повернув головы в сторону рабыни. — Что такое?

Ответ и так лежал на поверхности, но просто так давать желаемое рабам нельзя. Особенно когда дело касается таких интимных нюансов.

— Ну, я… — смущенно залепетала девушка.

Она уже собиралась побыстрее закончить приём ванны, однако так дело не пойдёт.

— Решила понежиться в тёплой водичке? Понимаю, — такими простыми словами Ланс сразу дал понять своей рабыне, что в этом нет ничего плохого, что подобное хозяин не считает проступком. — Ты хорошо себя вела, так что заслужила отдых. Я могу помочь тебе расслабиться. Знаешь, что такое массаж?

— Массаж? — невинно спросила девушка и захлопала своими ресничками.

— Сейчас покажу.

Ланс спокойно встал, снял фрак и засучил рукава, после чего направился в сторону своей рабыни. Ада как-то странно и удивлённо пискнула, сразу же прикрывая свою упругую и объёмную грудь. Нежные бедра сразу же сомкнулись, а сама девушка присела, будто пыталась спрятаться в не такой уж и большой бадье.

Пусть в глубине души Ада и желала большей близости, однако это скорее была мечта, одна из тех, про которые мы не говорим. Мечта, при приближении исполнения которой мы бы не знали, что делать. Тихое, постыдное желание, о котором не должен узнать мир. Поэтому смущение и даже лёгкий страх нужно считать вполне естественным.

— Расслабься, — спокойно произнёс Ланс, слегка надавливая на хрупкие плечи, по которым огненными волнами текли рыжие волосы.

Ада хотела встать и вылезти из бадьи, но почувствовала лёгкий толчок и всё же послушалась, села обратно в тёплую воду, всё ещё прикрывая свою грудь тонкими ручками. С тихим стоном девушка слегка задрожала, когда прохладные руки легли на её шею.

Аккуратными и лёгкими движениями Ланс начал даже скорее гладить, нежели прямо массажировать шею, ведь его целью было доставить Аде удовольствие, а не вылечить боли в шейных позвонках.

Пальцы с аккуратно постриженными ногтями устремились вверх, углубляясь в шикарные волосы. Лёгкие и плавные движение стали слегка напористее, пальцы согнулись, почёсывая затылок, продвигаясь к вискам. Голова довольно чувствительная зона, про которую