Магия южной ночи - Элизабет Тернер

– Чем я могу вам помочь, мадам?

– Ты, должно быть, Сцилла. – Кристина улыбнулась женщине, но ответной улыбки не последовало. Повариха смотрела на нее глазами черными и блестящими, как смола, – смотрела недоверчиво, с подозрением. Девушка решила не обращать внимания на дурные предчувствия и продолжала: – Я хотела похвалить твои чудесные обеды. В моей стране твое умение было бы очень высоко оценено.

– Теперь ваша страна – остров Сан-Доминго. – Сцилла снова занялась нарезкой овощей.

«Да, теперь это моя страна», – уныло подумала Кристина. Но к этой стране ей очень трудно было привыкнуть. Достав обшитый кружевом платочек, она деликатно промокнула виски и в который раз пожалела, что она не во Франции. На кухне воцарилась тишина, нарушаемая только бульканьем бульона и стуком ножа Сциллы. Это была неуютная тишина.

– Что ты готовишь? – пытаясь нарушить неловкое молчание, спросила девушка.

– Хозяин хочет утку. Он любит, когда ее подают с апельсиновым или имбирным соусом. – Не глядя, повариха протянула руку, взяла толстый корень, и, обрубив один конец, принялась мелко нарезать его. Скоро горячий воздух наполнила смесь запахов имбиря и других пряностей.

– Если утка будет такой же, как другие приготовленные тобой блюда, то я уверена, что мы снова отведаем что-то исключительное.

Сцилла небрежно пожала плечами.

– Если хотите что-то другое, попросите хозяина. Я подчиняюсь только его приказам – с тех пор, как умерла старая мадам. – Она перестала резать и ехидно взглянула на Кристину.

– Я здесь не для того, чтобы отдавать приказы, Сцилла, – спокойно ответила девушка. – Я только хотела познакомиться с тобой и сказать, что твой талант оценили по достоинству.

Она вышла из кухни, а последние слова поварихи все продолжали звучать в ее голове. Сцилла фактически дала ей менять, что мать Этьена обладала властью, а она, Кристина, этой власти не имеет. Действительно, в своем собственном доме она ощущала себя гостьей. Абсолютно бесполезной. Никудышной, как назвал ее Этьен прошлой ночью.

Глубоко задумавшись, Кристина по тропинке уходила все дальше от господского дома. На душе у нее было тяжело. Бель-Терр был все так же прекрасен. Ей нравилась роскошь растительность, восхищало море экзотических цветов. Ей восторгаться, оказавшись в этом тропическом раю. А она еще никогда в жизни не была так несчастна. Сан-Доминго оказался больше похожим на тюрьму, чем на рай. Остров напоминал ей яркое красное яблоко, красивое снаружи, но гнилое внутри. Здесь царили страх, порок, угнетение, злоба и подозрение. Земля, где никто не улыбается, где не слышно смеха. Если бы можно было никогда не слышать этого названия, если бы им с дедом удалось найти другой путь к спасению, а не ее замужество по доверенности, если бы...

Она резко дернула головой, когда, повернув, увидела конюшни. Ее настроение мгновенно изменилось. Заглянув внутрь, Кристина с интересом осмотрелась. Не заметив никого поблизости, она приободрилась и вошла в темное помещение. Все стойла, кроме одного или двух, пустовали. Кирпичный пол был чисто выметен, вокруг приятно пахло кожей и лошадьми. И снова ностальгическое чувство охватило девушку. На секунду она перенеслась во Францию, Ей почудилось, что она ждет, когда оседлают ее любимую кобылу для поездки в соседнюю деревню. Она любила это ощущение – нестись верхом на сильной лошади, с ветром, запутавшимся в волосах, подставляя лицо теплым солнечным лучам. Интересно, сможет ли она здесь найти женское седло? Может быть, «старая мадам», как называла ее Сцилла, тоже испытывала склонность к верховой езде? Ускоряя шаги, Кристина шла вдоль рядов стойл, пытаясь найти комнатку, где хранится упряжь.

– Что-нибудь ищете?

Вздрогнув от звука чьего-то голоса, она прижала к груди руку, чтобы утихомирить быстро забившееся сердце. В дальнем конце конюшни стоял Рид Александер. Солнечный свет, льющийся в открытую дверь позади него, не позволял определить выражение его лица. Быстро успокоившись, Кристина негодующе произнесла:

– Это что, у вас привычка такая – подкрадываться к людям?

Он небрежно повел широкими плечами.

– Подглядывание и подслушивание приносят свои плоды. Я обнаружил, что это хороший способ узнать то, что пытаются скрыть от тебя.

– Некоторые тайны лучше хранить за семью замками. Люди здесь и так уже знали о ней гораздо больше, чем она о них. Кристина на минуту задумалась, не подозревает ли Гера о том, что случилось или, вернее, чего не случилось в спальне хозяйки. Эта мысль ее не порадовала.

– Подглядывающие глаза здесь повсюду, графиня. В Бель-Терр почти нет секретов. – Он отошел от дверей, направляясь к ней. – Что привело вас в конюшни?

Кристина не сдвинулась с места, хотя и испытывала желание убежать. Рид не представлял опасности. Главная проблема была в этом тонком, непостижимом чувстве притяжения, которое она ощущала всякий раз, когда он находился поблизости. Оно таило в себе угрозу совсем иного рода.

– Я... я думала, может, здесь есть женское седло?

– Ваш муж разрешил вам прокатиться, графиня?

Он стоял близко, слишком близко. Она облизнула вдруг пересохшие губы.

– Я не спрашивала.

– А надо было бы.

Кристина сдержала детское желание топнуть ногой.

– Мне надоело, что каждый говорит мне, как поступать.

– Без сомнения, – сухо ответил надсмотрщик. – Вы ведь привыкли отдавать приказания, а все вокруг наизнанку выворачивались, чтобы угодить вам.

Девушку очень сильно уязвило это обвинение, но она спрятала обиду за высокомерием.

– Могу я поинтересоваться, что вы здесь делаете, месье? – спросила она, решительно вздернув подбородок. – Я полагала, что вы надсмотрщик у моего мужа, а не его конюх.

Рид поднял бровь.

– Вижу, вы забыли мой совет придерживать язычок. Кристина переминалась с ноги на ногу. Мужчина смотрел на ее рот как-то слишком уж интимно.

– Напротив, месье, я тщательно обдумала ваш совет. В дальнейшем я буду осторожнее подбирать слова.

– Приятно слышать, что и нашей хорошенькой головке есть место здравому смыслу. – Он поднял с ближайшей скамьи сильно потертое седло – Вы ведь понимаете, что пока Делакруа не даст разрешения, никто из слуг не станет седлать для вас лошадь?

Она с горечью ответила:

– Мой муж, как мне становится ясно, любит подчинять себе все.

– В этом случае он прав. – Рид понес седло к дальнему стойлу. – Времена сейчас неспокойные. Если бы вы были моей женой, я бы запретил вам ездить где бы то ни было без моей защиты.

– Но я не ваша жена.

Кристина шла за ним, исподволь любуясь тем, как полотняная рубашка обтягивает его мускулистую спину. Она невольно сравнивала худое, почти костлявое тело Этьена с мощным торсом Рида. Вряд ли какая-нибудь женщина почувствовала бы отвращение при виде его обнаженного тела.