Нежданно-негаданно... - Игорь Семенов

на нет лишь спустя полтора десятилетия… А тем временем Семка продолжал рассказ о вчерашнем дне, рассказывая уже о том, как после короткой (и явно не особо ожесточенной — так, для порядка, «ибо положено») драки они потом спокойно болтали о жизни — неизвестный Михаилу Колька, как оказалось, жил чуть ли не в самом центре города, где учился в мужской школе!

— В какой школе? — удивился Михаил.

— В мужской! — ответил Семка. — Где у них там пацаны одни! А ты что, не слыхал, что в центре есть несколько таких школ?

— Не доводилось раньше, — уклончиво ответил Михаил.

— Скушно, должно быть, там учиться… — произнес Петька.

— Наверное, — согласился Семка. — За то прикинь — у них там больше половины в девятый класс бесплатно пошли!

— Бесплатно? — удивился Михаил.

«Какого черта? — удивился он. — В СССР и платное образование?» Хотя… Что-то такое, кажется, вспоминалось, хоть и казалось давным-давно забытым…

— Ага, именно что! — подтвердил Семка. — Вот сам прикинь…

— А мне батя говорил, что не получишь проходной балл — пойдешь в «ремеслуху» учиться, — вдруг сказал Петька. — Но я уж постарался…

«Вот как оно, значит!» — опять удивился Михаил. А ведь тут для всех оно явно проходит по категории само собой разумеющегося… Настолько привычного, что о том даже и не задумываются! Вон никто даже не понял причину его удивления — впрочем, оно тут и к лучшему, а то могли ведь и подозрения ненужные возникнуть. Вот уж и впрямь — другой мир совсем… И надо как можно быстрее разобраться с его отличиями, а то так скоро будет выглядеть как Штирлиц в буденовке и в советской военной форме посреди Берлина. И про Штирлица, кстати, тоже забыть нужно — здесь этого кино еще не сняли и не факт, что вообще снимут. А то ляпнешь еще чего по привычке…

В школе, как обычно, были без десяти восемь — по пути поздоровались с несколькими учителями, многих из которых Михаил ни разу не видел еще со школы, а пара человек оказались и вовсе незнакомы, так что тут он просто повторил приветствия за одноклассниками. Попалась на глазах и бывшая (да и, чем черт не шутит, может и будущая?) директорша, с кем, по старой памяти, здороваться не было ни малейшего желания, но тут сейчас не поймут… Интересно только было — это целенаправленная политика, что такое люди становились директорами, или просто наличие «лапы» в ГорОНО? Впрочем, это сейчас не имело значение… В раздевалке, куда вчера он заходил буквально «на автомате», следом за Петькой, к ним присоединились еще несколько одноклассников — и скоро весь десятый (единственный, без букв, хотя восьмых было в свое время три — и Михаил учился в «Б») класс, они без долгих разговоров расселись по партам и стали готовиться к уроку, которым была биология.

Биологичка была все та же, знакомая с детства — она, кстати, и жила где-то неподалеку от них и не раз попадалась ему на трамвайной остановке в то время, когда он уже ездил на учебу в университет. Изучали про применение методов генетики в медицине и выявление генетически обусловленных заболеваний. Затем биологичка напомнила про то, что следующий и урок будет последним в четверти — а это, разумеется, говорит о том, что на нем будет четвертная контрольная. Паре учеников, у кого было мало оценок, дала темы для рефератов и со звонком отпустила на перемену.

Следующим уроком была литература, где продолжали изучение шолоховской «Понятой целины». И тут снова вызвали к доске Михаила. И вот тут-то и была проблема… Он неплохо помнил сюжет книги, но совершенно забыл, что когда-то говорили при ее обсуждении в школе. Да и не факт, что в этом мире из нее делали те же самые выводы. Оставалось импровизировать, и лучшим выходом Михаил посчитал сделать при ответе несколько отсылок на товарища Сталина — в этом мире он явно был тем авторитетом, оспаривать слова которого не стал бы ни один учитель. Как ни крути, но культ личности в стране все же был — хотя культ личности великих людей возникает всегда, хотел бы этого сам этот человек или нет. «Был культ, но была и личность», — так когда-то сказал в его мире тот самый Шолохов…

— Говоря о сюжете «Поднятой целины», — начал Михаил, — в первую очередь стоит вспомнить о том, в каком положении находился в тот период истории Советский Союз. С одной стороны, строительство в СССР нового, социалистического общества, и достигнутые на этом пути успехи вызывали страх и ненависть у буржуазного окружения, стремившегося любой ценой задушить, уничтожить нашу страну. С другой стороны, анализируя сложившуюся в стране ситуацию, товарищ Сталин верно заметил, что «по мере нашего продвижения вперед, сопротивление капиталистических элементов будет возрастать, а классовая борьба будет обостряться»… В стране оставалось немало выходцев из эксплуататорских классов — кулаки, бывшие помещики и капиталисты, кто с приходом народной власти лишился своего привилегированного положения, не смирился со своим поражением и в своей борьбе против страны победившего социализма был готов на любые преступления. И, наконец, в-третьих, политическая грамотность многих советских людей была на недостаточно высоком уровне — многие и вовсе только недавно научились грамоте, поэтому многие предпринимаемые Советской властью действия были им непонятны, чем также пытались активно пользоваться ее враги. И все это происходило на фоне необходимости проведения ускоренной индустриализации, когда для дальнейшего развития страны требовалось как можно скорее повысить производительность труда в сельском хозяйстве, обеспечив надежное снабжение продовольствием городского населения, и высвободить дополнительные рабочие руки для зарождающейся промышленности. Поэтому ждать было больше нельзя… Как чуть позже сказал товарищ Сталин: "Мы отстали от передовых стран на 50–100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы это сделаем, либо нас сомнут". И через десять лет после этого на Советский Союз и впрямь напала фашистская Германия…

Внимательно оглядев класс, Михаил заметил на многих лицах некоторое удивление таким вступлением, однако никакой крамолы по местным меркам в его словах явно не прозвучало, потому отношение к его словам было вполне спокойное. Фуухх… Хоть это хорошо. Ничего «такого» он не сказал, вполне известные и понятные большинству вещи… Просто услышать их на литературе как-то не ожидали.

— И в «Поднятой целине» Шолохов описал те процессы, что происходили на селе в ходе коллективизации сельского хозяйства, — продолжил Михаил, — отразил целый комплекс проблем, с которыми столкнулись в ее ходе. Которые во многом стали следствием трех вышеназванных причин… Тут и недостаточная политическая грамотность — когда «обобществляли» кур