Плутоний для Фиделя. Турецкий гром, карибское эхо - Анна Гранатова

Навстречу Фиделю и Микояну шел улыбающийся молодой брюнет в берете со звездой, уже успевший стать легендой. Он дружелюбно протянул руку команданте и его гостю.

— Мы не ждали, что вы на такой машине прилетите, — с улыбкой вместо приветствия оборонил Че Гевара, бросив виноватый взгляд в сторону немного покосившейся вертолетной площадки.

— С выставки угнали, — пошутил Микоян. — Решили, ну, что этому вертолету зря пылиться на стенде, пусть лучше поработает.

— У русских товарищей хорошие машины, — кивнул Фидель и с присущим ему юмором продолжал, — я нашему другу, Анастасу Микояну, показал из этого вертолета всю Кубу, словно гид на обзорной экскурсии. Вот только летчики были советские, и им почти удалось то, что пока никак не удается ЦРУ — они едва не ликвидировали Фиделя.

И пока делегация шла в дом, к уже накрытому столу, Фидель рассказал, как было дело (см. С. Микоян, «Анатомия Карибского кризиса». М., Академия, 2006, с. 64).

Советские летчики, сопровождающие технику на выставке в Мексике, с Кубой были знакомы плохо. Поэтому, когда им доложили, что их шеф, Анастас Микоян, собрался на этом вертолете из Мехико еще и на вторую выставку, которая проходит в Гаване, пилоты пришли в замешательство. Добыть хорошую топографическую карту Кубы им не удалось, а та, что оказалась в их распоряжении, была, по выражению Фиделя, похожа на картинку Кубы в школьном учебнике. «Обзорная экскурсия» на выставочном вертолете по Кубе вначале проходила успешно, но с Кайо-Ларго советские пилоты взяли курс на восток. И вот здесь начались приключения.

— Я не сразу это заметил, — вспоминал Фидель. — А нам лететь надо было на север. А когда я заметил, что под крылом местность совсем не та, что ожидал, спрашиваю: «Куда вы летите?» Им перевели, и они отвечают «на восток». Я прошу их изменить курс, но они показывают на карте город Сьенфуэгос и не соглашаются курс менять, мол, вначале надо туда, заправиться горючим. Тогда я спрашиваю, а сколько у вас осталось горючего? Они отвечают: «Минут на двадцать должно хватить». Им казалось, что за это время они доберутся до заправки. А в действительности наш вертолет просто рухнул бы в море! Я не на шутку встревожился и говорю, что дальше на восток будет только море и за полчаса они не только не долетят до Сьенфуэгоса, но и вообще до любой суши. Они были упрямые и не соглашались и продолжали лететь на восток, им казалось, что они лучше меня чувствуют местность. Что делать? Не оружием же угрожать? Ведь нельзя же мне, принимая высокого гостя из Москвы, вместе с ним утонуть в море? Время идет, горючее на исходе. Пришлось сказать Анастасу Микояну, чтобы он оказал давление на пилотов. Микоян приказал пилотам не спорить со мной, а выполнить мои указания. Мы изменили курс. Я им показал путь на север, в Лагуна-дель-Тесоро. Это недалеко от местности огромных болот, чуть севернее от Плайя-Хирон (залив Свиней). Из-за того, что мы изначально ошиблись курсом, вышел перерасход горючего, теперь его в баке были последние капли. Если бы их не хватило, мы увязли бы в болоте!

В Лагуне к прилету высоких гостей тщательно готовились.

Навстречу Фиделю и Микояну вышла Вильма Эспин, жена Рауля Кастро. Полуфранцуженка-полукубинка, с образованием, полученным в американском технологическом университете, волевая и решительная женщина с собственной революционной биографией. Она явно доминировала в этом обществе. Это она работала в подполье в Сантьяго в

1956 году вместе с Франком Паисом, это они готовили восстание революционеров, приуроченное к высадке «Гранмы».

Вильма Эспин, «деловая леди», вопреки воле своих аристократичных родителей стала сильным и самостоятельным революционным лидером. Ее сдержанная улыбка, манера одеваться, строгая прическа и жесты — все подчеркивало волю и властность. После нескольких лет борьбы в подполье и гражданской войны революционеры обрели наконец нормальную семейную жизнь. Вильма вышла замуж за Рауля Кастро, и вскоре у них родился ребенок. Но было ясно, что домашние хлопоты никогда не превратят ни Вильму, ни ее соратниц в простых домохозяек. Рожденные для большой политики никогда не смогут отказаться от своей роли.

Вильма Эспин считалась «первой леди» Кубы. Отчасти француженка, женщина с европейским мышлением и химик по образованию (как Маргарет Тэтчер, кстати), она была ярким общественным деятелем наряду со своим мужем, Раулем. Вильма любила носить деловые костюмы, а на официальных праздниках, сопровождающихся, например, традицией разрезания огромного кремового торта и танцами, надевать декольтированные платья и жемчужное ожерелье. Она боролась за права эмансипированных женщин и возглавляла Федерацию кубинских женщин. Именно Вильма стала автором Семейного кодекса Кубы, который гарантирует равноправие мужчин и женщин, а также обязывает мужчин заботиться о доме и участвовать в воспитании детей.

Свою общественную деятельность Вильма поразительным образом сочетала с домашними делами, а на Кубе, подчеркнем, воспитывать меньше двух-трех детей в семье было не принято. Со временем у Рауля и Вильмы Кастро родилось четверо детей, три дочери и сын.

Алейда Марч, жена Че Гевары, полноватая шатенка со светлыми и по-детски наивными глазами, в противовес Вильме Эспин застенчивая и молчаливая, была, напротив, создана скорее для домашнего быта, нежели для политической трибуны. У нее и Че Гевары тоже маленький ребенок, сын Камилио. Сам товарищ Че шутил, что детей в семье должно быть не меньше, чем человек в бейсбольной команде, и выбрал для себя женщину, которая также видела себя в первую очередь мамой. Хотя отметим, что именно верная Алейда в 1958 году в бою за Санта-Клару, как подчеркивал Че Гевара, находящаяся всегда с ним рядом, подающая патроны и оружие, и помогла решить исход сражения в пользу повстанцев.

Алейда Марч удочерила ребенка Че Гевары от его непродолжительного первого брака с перуанкой, экономистом Ильдой Гадеа. Уехав из Мексики, Че Гевара расстался с первой женой: из-за революционной деятельности Че между ним и женой возникло непонимание, напоминающее то, что было и у Фиделя с его первой женой, Миртой Диас. После победы Кубинской революции Ильда привезла свою дочь Ильдиту в Гавану и, как напишет в своих дневниках Че, «вручила мне ее в качестве подарка, наверно, в честь нашей революции». Перуанке Ильде Гадеа ребенок от революционера был не нужен, зато боевая подруга Че Гевары Алейда Марч с радостью взялась за воспитание Ильдиты — пятилетней приемной дочки. К своим сорока годам, когда Че Гевара был трагически расстрелян 9 октября 1967 года американскими рейнджерами в Боливии, в его семье было уже пятеро детей: дочки Ильдита, Алейдита, Селия и сыновья Камилио и Эрнесто. Все заботы о семье ложились на плечи верной Алейды Марч.

Гостей вышла встречать и Айде Сантамария, сестра замученного во время революционной борьбы при штурме казарм Монкада солдатами Батисты революционера Абеля Сантамарии. Она — один из руководителей кубинского движения за суверенитет (аналог советского Комитета защиты мира).

Строгая, деловая женщина, не столь экспансивная, как Вильма Эспин, но и не такая скромная и тихая, как Алейда Че. Спустя несколько месяцев Айде Сантамария стала женой министра культуры Армандо Харта.