Уроки магии - Элис Хоффман

– Скажи мне, девочка, – обратился он к своей незнакомой дочери, – чего ты хочешь от этого мира?

– Чтобы моя жизнь принадлежала только мне и мне не пришлось бы платить за грехи родителей, – ответила Мария. – Куда мне для этого уехать?

Она зажмурилась, и настоящее стало прозрачным. Мария увидела будущее, где Кадин летела над ней в другой мир с какими-то неведомыми ей растениями. Там росли колючие кустарники и склонялись на ветру деревья с кроваво-красными листьями и белыми как снег ветвями.

Путники были уже недалеко от гавани: в небе парили чайки. Неподалеку находился Лондон: из его труб большими черными облаками поднимался дым. Огромный город казался диковинным и ужасным местом. Земные дни здесь могли внезапно прерваться, но здесь же могла и начаться новая жизнь. Однако Мария знала: не в этом городе она обретет свое будущее.

Ребекка подошла и встала рядом с возлюбленным.

– Мы приехали сюда, чтобы ты обрела собственную жизнь, – сказала она дочери. – Думали о твоем будущем и решили отправить тебя подальше от Англии.

– Не скажу, что меня это сильно удивляет, – заметила Мария с горечью.

Разве они нуждаются в ней, если настолько поглощены друг другом?

Родители обменялись взглядами. Да, трудный подросток, иначе не скажешь. И все же это был их ребенок, и они хотели, чтобы Мария находилась на безопасном расстоянии от семьи Томаса Локлэнда, которая могла причинить ей вред. Такое труднодоступное место существовало: оно называлось Кюрасао, остров, принадлежавший Голландии, где девочку ждало будущее, совершенно не похожее на уединенную жизнь среди болот, которую вела Ханна Оуэнс. У Марии был выбор: остаться в стране, где женщина не имеет никаких прав на собственную жизнь, или согласиться с планом родителей и отправиться на другой конец света.

– Ладно, – сказала Мария, схватив горбушку хлеба. Она умирала от голода. Мария встретила отца, ближе познакомилась с матерью, и ей повезло, что ее нашла Ханна Оуэнс. Теперь Мария была готова к самостоятельной жизни. – Я поеду туда, куда вы меня пошлете, но только вместе с вороной.

* * *

Они отправились в Саутгемптон, и там в лавке у порта Ребекка купила дочери прощальные подарки: тяжелую шерстяную пелерину и пару башмаков для путешествия. Мария сбросила с ног изношенные и рваные кожаные туфли с шерстяной подкладкой. Она была в восторге от подарков: накидка мягкая и красивая, а башмаки, сшитые из красной кожи в Испании, – настоящее чудо. Каждой ведьме следует иметь пару такой обуви, не важно, работает она в поле или идет по залам особняка.

Ребекка была счастлива, что ее покупки понравились дочери.

– Я знаю тебя лучше, чем может показаться, – весело сказала она. – Мы одной крови, и нам нравятся одни и те же вещи.

По-своему Ребекка искренне любила дочь, но, если от чего-то отказываешься, учись без этого обходиться, даже если вначале испытываешь душевные муки. Простой ты смертный или нет, живи дальше, пусть тебя и грызет печаль. Ребекка не оставила в наследство дочери гримуар, но та и не рассчитывала на это, Ребекка сама им пользовалась, и поэтому Мария переписала все материнские познания в собственную книгу. Зато Ребекка вручила дочери кожаный мешок с несколькими пакетами полезных трав, свечами из пчелиного воска и катушкой синих шелковых ниток – всем, что необходимо для приготовления амулетов и снадобий. Среди подарков оказался также мешок апельсинов из Испании, купленных за большую цену на рынке.

– Они помогут тебе сохранять здоровье на борту корабля. Никогда не оставайся без ниток, – сказала Ребекка девочке. – То, что сломано, можно починить, как это делала я, если настанут трудные времена. И послушай моего совета: держись как можно дальше от мужчин. Любовь – это несчастье, а несчастье – это любовь.

Хороший совет от женщины, которая так бездумно полюбила недостойного человека, причем не один раз, а дважды. Даже здесь, в порту, Ребекка не отводила взгляд от Робби. Правильно говорят: недостатки, которые видишь в других женщинах, у себя не замечаешь. Вечная любовь, которой отчаянно жаждешь, любовь, которая входит в дверь, любовь, даже если это ошибка, принадлежит тебе одному.

Робби заключил сделку с капитаном судна из Амстердама, которая, по мнению отца Марии, должна была устроить всех. Они ударили по рукам, и Робби, держа лошадей наготове, тихо свистнул и отвесил поклон – самый красивый мужчина трех английских графств. Ребекка заулыбалась и помахала рукой, словно на сердце у нее было спокойно. Однако хватало и толики предвидения, чтобы понять: впереди их всех ждут нелегкие испытания.

– Так, значит, в этом состоит любовь? – спросила Мария у матери, которая не отводила глаз от стоявшего у пирса Робби.

– О да! – воскликнула Ребекка. – Я готова за нее умереть.

Так, по сути дела, и случится. Когда шериф поймает Робби и осудит за совершенное им преступление, Ребекку повесят рядом с ним, не за колдовство, в котором ее могли обвинить, а как сообщницу в конокрадстве – грехе, хорошо знакомом ее любимому. Когда прошел слух, что у Ребекки, мол, есть при себе травы, она носит амулеты на запястьях и шее, тюремщики надели на ее ноги железные колодки, поскольку ведьма теряет магическую силу в металлических оковах и способна лишь проливать слезы, которые обжигают землю. Робби произнес речь, которую слушатели в толпе, в особенности женщины, запомнили на долгие годы. Он говорил о вечной любви, о том, что они с возлюбленной были вместе на этом свете и разделят участь на небесах. Обращаясь к Ребекке, он процитировал «Бурю»[12], в постановке которой участвовал, так проникновенно, что все решили, будто он сочинил это сам:

Толпа оценила речь по достоинству: слова были действительно прекрасные. Многие женщины аплодировали, но Робби все равно повесили. Ребекка увидела фрагменты казни заранее в отражении воды из канавы. И все же это ужасное событие свершилось быстро, а время, проведенное ими вместе, было бесценно и стало частью сделки с судьбой, с радостью заключенной Ребеккой. Как она говорила дочери:

– Любовь иногда выходит из-под нашего контроля.

– У меня все будет иначе, – отвечала на это Мария.

Она обожала подаренные матерью красные башмаки и всегда их носила, но изо всех сил старалась не повторить ее жизненный путь. Мария поклялась, что никогда не позволит любви управлять своей жизнью.

Стоя на пирсе, мать с дочерью крепко обнялись на прощание, чуть ли не впервые дав волю чувствам. Несмотря на долгое время, прожитое порознь, сердца обеих женщин были устроены схоже: их было удивительно легко разбить, но в важные моменты жизни и мать, и дочь проявляли недюжинный характер, именно такой момент настал и теперь: обе понимали, что расстаются навсегда.