Малышка для большого босса. Любовь не продаётся - Виктория Вишневская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Доброе утро. Это Веста, домработница Юсупова. Я нашла этот номер на столе»
Сухо, чётко и по делу.
Отправляю.
Оставляю телефон и проверяю холодильник.
Ужин съеден…
Вот бы ещё босса к завтракам приучить… А то только кофе. Он вреден на голодный желудок. Нужно будет нарезать ему бутербродов. Или… Есть у меня один рецепт вкусной яичницы с грибами. Ему должно понравиться.
Достаю продукты, но чуть не роняю тарелку на пол от разлетающегося по комнате звонка.
А?
Смотрю на экран телефона.
Номер, которому я написала пару минут назад, высвечивается на дисплее.
Отставляю тарелку и, хватая смартфон со стола, прижимаю к уху. Не успеваю даже поздороваться. Вибрирующий суровый голос, на мгновение кажущийся знакомым, проникает приятной мелодией в уши.
И я теряюсь от строгой фразы:
– Добрый. Веста? Домработница?
Ничего не нахожу умнее, как выпалить:
– А как вы узнали?
Веста. Ты дура. Но мало ли у него там тысяча звонков?
– Я дал вам свои личные контакты. Несложно было догадаться, увидев незаписанный номер.
– А…
Он и имя моё знает.
Конечно, он же твой работодатель, дурочка…
Туплю. Конкретно туплю.
– Чудесно, – проговариваю, чтобы замять сказанную глупость. – Не хочу вас сильно отвлекать, поэтому давайте к делу? Это насчёт моего графика?
– Да, насчёт него, – произносит спокойно, даже как-то медленно и лениво. И снова мне кажется его размеренный тон смутно знакомым. Но с такой подачей я никого не знаю. Может, я сошла с ума? Да нет, просто из-за динамика искажается звук. Меня часто принимают за ребёнка по телефону, хотя в жизни голос у меня нормальный. – Вы уволены.
А?..
Глава 12
– С должности выгульщика собак.
– А…
Нет, он серьёзно?..
– Извините, поясните, пожалуйста, – пытаюсь быть вежливой и спокойной, но нервные нотки всё равно прорываются. – Что это значит?
– Моя помощница, взявшая вас на работу, совершила ошибку, недопоняв меня. Мне требуется чистота в доме и вкусная домашняя еда. Домработница, а не рабыня. С Лаки я гуляю сам. Если не успеваю, один звонок – и проблема решена. Поэтому вы вправе уходить раньше. Конечно, после сделанной работы.
Господи, неужели и на моей улице перевернулся грузовик с удачей?
– Я поняла, – облегчённо выдыхаю. Сегодня, если успею, заберу Варю пораньше! И тогда ей не придётся мёрзнуть на прогулке без варежек. – Благодарю за понимание. Если будут какие-то предпочтения в еде, можете писать, я любое блюдо приготовлю.
– Это всё? – по-деловому отзывается.
– Да, спасибо. До свидания.
Я сразу отключаюсь.
Короткий и конструктивный диалог. Настолько быстрый, что я до сих пор не могу поверить, что мне попался адекватный начальник, который пошёл навстречу и выслушал меня.
Гора с плеч…
Воодушевлённая, я резво готовлю еду. Везде убираюсь, стираю следы после грустного Лаки. И всё же… пока у меня есть возможность, на обеде всё же иду гулять с щенком. Жалко его стало… Сидел, скулил на порожке.
Возвращаемся с прогулки, моем лапы. Кормлю засранца, что умудрился поиграть с варежками Вари, пока я выключала воду.
На кухне меня ожидает послание.
Ого.
С чего бы?
«Лаки надавил на жалость?»
Почему-то улыбаюсь. Вспоминаю приятный голос босса.
Знаю, что так нельзя, но делаю фотографию спящего у миски щенка. Наелся и дрыхнет. Как настоящий мужик, ей богу.
И отправляю снимок своему начальнику.
Своенравно? Очень. Но мне хотелось показать.
«Немного. Вернула в целости и сохранности» – делаю приписку. Блокирую экран и возвращаю телефон в карман джинсов. Проверяю всё ещё раз. Ужин приготовила, завтрак тоже. На стикерах написала, где что найти. Останется только разогреть.
Довольная своей работой, спешу к малышке. Незаметно для себя оказываюсь в садике. Успеваю как раз вовремя – когда все выходят на прогулку.
Тихонько, хрустя снегом, крадусь к дочке со спины и закрываю ладошками глазки.
– Угадай, кто?
– Ма-ма! – по слогам восклицает, топает ножками по снегу и резко оборачивается ко мне. Лезет обниматься, и я крепко-крепко стискиваю её, не в силах сдержать любовь к своему чаду. – Аввввв.
Издаёт непонятные звуки, просится на ручки.
– Стой-стой, – торможу её. – Сейчас пойдём домой. Только…
Сидя на корточках, перебрасываю рюкзак вперёд, расстёгиваю молнию и достаю варежки. Точнее… Варежку.
– Блин, – говорю вслух, рассматривая один пустой кончик.
– Бин! – повторяет за мной малышка.
– Нет-нет, – хмурясь, качаю головой и пытаюсь отыскать вторую. Вдруг оторвалась? Но не нахожу. – Так говорить нельзя.
– Тю.
Лаки, видимо, оторвал, когда игрался…
Эх, ладно, завтра заберу.
А пока сжимаю маленькую прохладную ладошку, иду к воспитательнице и предупреждаю, что забираю дочку. После этого мы мчимся домой, чтобы крохотные ручки не замёрзли. Благо, недалеко. И до неуютного съёмного жилья мы добираемся быстрее Флеша.
В коридоре трёхкомнатной квартиры меня встречает хозяйка. Жадная до жути Алла.
– Ты чего еду на полку Славки положила? – недовольно упирает руки в бока. Это ещё что за претензия?
– Да я, наверное, не заметила, – аккуратно отвечаю, не видя в этом проблемы. Скинув куртку, помогаю Вареньке. Она всё пытается делать сама, но пока получается плохо.
– Вот сама виновата. А Славка съел уже.
Закатываю глаза.
– Да ешьте, господи, – чуть не вою.
Успокойся, Веста. Если дела пойдут хорошо, то в следующем месяце мы уже отсюда съедем. Думаю, раз теперь я буду пораньше уходить от Юсупова, я ведь могу найти ещё одну подработку.
Маленькая ладошка в испуге сжимает мою.
Так. Нет. Я себе обещала, что буду больше времени уделять дочери. Никаких подработок. Просто будем экономить. Собственно, что и делаем сейчас.
Раздеваю мышонка, отвожу в нашу комнату. Единственный уютный уголок в этой проклятой квартире.
– Кушать будешь?
– Неть, – мотает головой и падает на коврик в